Люк обернулся – Райан.

Иногда по субботам вечером они встречались в комнате для чтения или в комнате для завтрака и перекидывались словами. У них было мало общего, особенно сейчас, когда Райан решил податься на военную службу и записался в «костоломы». Все его рассказы сводились к тренировкам и обсуждению товарищей по службе. Но все равно было приятно встречаться с кем-то из прошлой жизни, с ностальгией обмениваться шутками о Хеншэлл, их старой захудалой академии.

Люк не видел Райана с самого Рождества. И хорошо, что он появился именно сейчас. Немного отвлечет от той кутерьмы, что творилась в голове.

Райан выдвинул из-за стола стул и расположился так, будто пришел к Люку в гости и тот должен исполнять роль хозяина. Люк включил плиту, поставил чайник и из пыльной банки достал второй пакетик чая.

– Похоже на общагу универа, да? – Райан кивнул на две кружки, которые Люк поставил на стол. – Мой кузен учился в Стаффордшире, и я к нему разок приезжал. Студенты живут в общежитиях, и у них такие же кухни, как эта.

Люк с удивлением уставился на Райана. Приравнять безвозмездную отработку к учебе в универе? Только потому, что кухни в общежитии похожи? Он что, с ума сошел?

Или это то, о чем говорил Джексон: люди Милмура должны захотеть восстать?

Райан привалился к стене и уставился на потолок. По виду можно было сказать, что он так же хочет восстать, как отказывается подниматься в духовке зубодробильный пирог Дейзи.

Люк заварил чай и поставил кружки на стол перед Райаном. К сожалению, предложить гостю печенье он не мог.

Райан казался немного напряженным, и Люку хотелось знать, что его беспокоит. Может быть, с девушкой познакомился? Для кадета это вполне реально. Счастливый придурок. Люк подумал, а не рассказать ли ему об Ангеле, но тут же отказался от этой идеи: придется о многом умолчать, игра не стоит свеч. Он боялся проболтаться о деятельности клуба: одно лишнее слово – и бесконечные дни тревоги и беспокойства.

Конечно, хотелось бы иметь друга, с которым можно было бы поговорить обо всем, что с ним здесь происходит, – друга, который сам в этом не участвует.

Райан заговорил, и Люк понял, что ему лучше молчать, растворившись в мирских подробностях чужой жизни. Одним ухом он слушал, как Райан рассказывал о новом режиме упражнений и так называемой базовой подготовке, а сам погрузился в сладкую полудрему, надеясь, что сегодня ночью выспится.

И вдруг – выброс адреналина, будто кто-то всадил укол между лопаток, как это сделал док Озу, когда они выводили его из изолятора.

– Что ты сказал? – спросил Люк, щурясь от света флуоресцентной лампы. На самом деле от нее было не много света – только мягкая желтоватая муть.

– Я говорю, завтра будет грандиозный день.

Что он имеет в виду? У Люка пересохло в горле, он схватился за кружку с чаем, как за спасательный круг, и поставил локти на стол, на случай если вдруг начнут дрожать руки.

– Грандиозный день? – натужно усмехнулся Люк. – Райан, мы не в нашей любимой Хеншэлл. Завтра только пятница – обычный рабочий день. Я и в субботу работаю до вечера.

– Ну да. – Райан обвел взглядом кухню, словно его очаровал скудный набор кухонной утвари; взгляд замер на большой горе кастрюль. – Это то, что я слышал…

Люк поставил кружку: руки задрожали так, что того и гляди чай начнет плескаться через край.

Райан колебался:

– Здесь нелегко, правда? Ты, наверное, злишься, что тебя разлучили с семьей.

Люк похолодел. Он не верил своим ушам. Райан что-то вынюхивает, пытается его поймать. Люк был в этом уверен.

Что им известно – этим, кто стоит за спиной Райана? Они следят за Люком? Если так, то плохо – значит им что-то известно о клубе. Или просто выведывают, куда ветер дует в зоне «Д»? А Райан, как примерный кадет, изъявил желание выудить какую-нибудь информацию у своего товарища, который там работает?

Все, он этому ублюдку больше не товарищ.

– Думаю, моя семья скоро добьется моего перевода в Кайнестон, – сказал Люк. Пусть думает, что он хочет отсюда выбраться и поэтому, как хороший мальчик, ходит по струнке. – Честно говоря, дни в календаре вычеркиваю. Даже не подозревал, что буду так скучать по сестрам.

Райан неловко рассмеялся и повернулся к Люку. Вид у него был жалкий.

– В последние дни ты ничего такого не слышал на работе? – спросил он. – Ничего необычного?

Очевидно, что Райан отказался от тонкого подхода и пошел в лобовую атаку. Ладони у Люка вспотели. Откровенное отрицание будет выглядеть подозрительным. Лучше спрятать большую ложь в маленькой правде.

– Послушай, я не знаю, какие условия там у тебя, где ты служишь, но зона «Д» – это жесткач. Только стонать и терпеть. Ребята только и говорят, что машины в аварийном состоянии, кто-то сачкует, охранники машут дубинками по каждому пустяку – так они выпускают пар.

Райан нахмурился:

– Ты сообщал об этом?

– Райан, все это только разговоры. Можно также сообщать, кто и когда пошел в туалет или ковырялся в носу. Ну а здесь, ты сам видишь – мрачно и скучно. Как «костолому», тебе все это не грозит. Ты сделал классный выбор. Будь у меня тяга к военному делу, я бы тоже так поступил.

Райан посмотрел на стол. Чая он выпил еще меньше Люка. Возможно, вообще к нему не притронулся. Он отодвинул стул и встал, значительно повеселевший:

– Пойду-ка спать. Длинная неделя была, и она еще не закончилась. Спасибо за чай.

Проходя мимо Люка, он хлопнул его по спине.

Дерьмо. Предатель.

Люк слышал, как шаги Райана удалялись по коридору к лестнице. В коридоре было шумно: ходили люди, разговаривали; Райан пошел вниз.

Не наверх, в свою комнату спать. А вниз и на улицу – сообщить кому-то?

Некоторое время Люк сидел и тупо смотрел в стену, боясь подняться: ноги дрожали.

Что же делать? Из членов клуба ближе всех к нему жил Асиф. Большинство одиноких мужчин жили в общежитиях в Западном секторе Милмура. Люк гадал, приходил ли к Асифу, как и к нему, вечерний «гость»? Но если за Люком следят, то к Асифу идти опасно. Если им известно о клубе, он своим визитом только подтвердит существующую между ними связь. А если они о клубе ничего не знают, то тогда в их списке появится еще один человек, заслуживающий пристального внимания.

И с другими членами клуба нельзя сейчас контактировать.

Возможно, Рени бродит где-то по улицам?

Нет, не бродит – шины режет. Но Люку было невмоготу оставаться в одиночестве, поэтому он помыл кружки, поставил их в сушку и по коридору направился к лестнице, затем к выходу – искать Рени.

На полпути остановился. Мысли снова вернулись к Райану. Что, если его бывший товарищ никуда не пошел? А к нему пришли, и они в эту самую минуту стоят у входа и разговаривают?