Бедная храбрая Торн умерла страшной смертью на земле: черный маг Боукер отрезал девочке пальцы на краю Ведьмовской лощины. Теперь ей грозит еще одна смерть – в пасти демона Танаки.

Как можно допустить такое после всего, что она для меня сделала?

Но разве я могу использовать магию, если заранее знаю о страшных последствиях?

Колени дрожали, сердце бешено колотилось, готовое вырваться из груди. Но я заставила себя выйти вперед и встать между Торн и страшными клыками монстра.

Мне нельзя использовать магию в личных целях, ведь так? Я не колдую, чтобы остаться сухой под проливным дождем или убрать с дороги мешающие ветки, как делала по пути в Пендл к Агнессе. Но я собираюсь сразиться с демоном Танаки. Я сделаю это ради Торн.

– Убирайся! – крикнула я, погрозив ему кулаком. – Оставь ее в покое! Я не позволю ее убить!

На мгновение огромная голова остановилась. Выражение голодных глаз монстра изменилось, и я прочитала в них насмешку, злобу и даже презрение. Меня охватила неистовая ярость.

– Ты еще не знаешь, кто я такая! – заорала я. – Ты не знаешь, кто я на самом деле!

Бездна сотряслась от издевательского хохота Танаки. Демона явно позабавила моя выходка. Тогда я снова заговорила, но на этот раз очень тихо – почти шепотом.

– Меня зовут Алиса, – произнесла я. – И ты не сможешь мне противостоять!

Если мне удалось сжечь Ракнида, то можно сделать то же самое и с Танаки. В любом случае выбора нет – я должна защитить Торн, чего бы мне это ни стоило.

Мой гнев стал огнем: когда он покинул тело, пройдя через плечи и руки, и вырвался из сжатых кулаков, я содрогнулась. Две струи белого пламени одновременно ударили в цель – в глаза демона.

Меня шатало из стороны в сторону – все мое существо переполняло безумное ликование. Демон исступленно закричал: его глаза расплавились и вытекли на морду. Потом он медленно завалился на бок и упал в пропасть, словно огромное дерево, срубленное дровосеком.

Я повернулась к Торн и помогла ей подняться на ноги. Девочка смотрела на меня расширившимися от удивления глазами. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла вымолвить ни слова. Я взяла Торн под руку, она оперлась на меня, и мы медленно зашагали в пещеру. Когда мы попали внутрь, она уже шла сама: тогда я снова достала из кармана огарок свечи, зажгла его силой мысли, и мы продолжили путь во Тьму.

Мы трижды входили в пещеры, и трижды врата переносили нас в разные владения. Один раз мы оказались на заснеженной пустоши, покрытой льдом, и, если бы портал закрылся, нас бы ждала гибель. В другой раз мы опять попали в огненное царство, где из кипящего озера выползли скелты, но, к счастью, мы успели вовремя найти врата – они были в том же месте, что и до этого. Мы перемещались очень быстро, и силы стали меня оставлять. Под конец мы оказались в кромешной темноте, где слышали рев огромных хищников и приближающиеся шаги гигантских лап, но все-таки успели найти врата до того, как на нас набросились.

Что-то тревожило меня, я чувствовала себя все слабее и слабее. Торн говорила, что чем дольше я пробуду во Тьме, тем больше жизненных сил потеряю, и в конце концов от моего тела останется лишь высохшая оболочка, которая, если я в нее и вернусь, проживет всего несколько дней.

Мне нужно выбраться из Тьмы как можно скорее! А вдруг уже слишком поздно?

Мы снова шли по белой тропинке, которая вела прямо в пещеру в огромной черной скале. Торн была уверена, что этот путь приведет меня в мир Пана, а оттуда я попаду в наш мир – в мир живых.

Мы были почти у цели. Скоро я окажусь дома. В безопасности…

В какой-то миг Торн положила руку мне на плечо.

– Давай немного отдохнем. Я хочу поговорить, – сказала она.

Я совсем выбилась из сил, поэтому была рада небольшой передышке: мы сели лицом друг к другу, скрестив ноги, и я поставила между нами мерцающую свечу.

– Как тебе удалось сделать такое с демоном? – спросила Торн.

В ответ я лишь пожала плечами.

– Да и с Ракнидом тоже, – продолжила она. – Ты сожгла его паутину, а сам паук свалился вниз, весь в огне. И кинжал упал тебе прямо в руки, будто у него выросли крылья. Мне досталось самое легкое – я просто добила демона. Грималкин рассказывала мне, что ты могущественная ведьма, но я не думала, что настолько! Никогда не видела, чтобы кто-нибудь обладал такой силой…

– Танаки погиб? – спросила я, чтобы сменить тему.

– Точно не знаю, – ответила Торн, – но скорее всего нет. Как я уже говорила, тот, кто родился и умер на земле, погибает во Тьме во второй раз; он перестает существовать, и его душа навсегда исчезает. Поэтому после второй смерти кретч больше не возродится, как и Морвена. Но Танаки другой, и к тому же он обладает мощной способностью к регенерации. Если он выжил при падении, то сможет вернуться, и тогда сделает все, чтобы добиться своей цели. Любое поражение делает его сильнее – с каждым новым сражением демон становится более грозным и опасным. Даже Ракнида нельзя по-настоящему уничтожить: со временем он сможет восстановиться, ведь в его распоряжении целая вечность. Но сейчас на нас охотятся другие обитатели Тьмы, которые тоже мечтают о мести…

Я ничего не сказала: у меня не нашлось слов утешения для Торн, хотя она нуждалась в них больше, чем я. Скоро я покину Тьму и вернусь в свой мир, а девочка останется здесь, и на нее снова будут охотиться слуги дьявола. Многие из них мало чем отличаются от Танаки – они тоже никогда не сдаются.

Мы поднялись и продолжили путь, и уже вскоре вошли в другую пещеру, а затем, пройдя через множество тоннелей, снова оказались на белой каменной тропинке. Теперь она вела не в пещеру, а к крошечной зеленой звезде, которая постепенно превратилась в цветущий оазис, парящий над бездной.

Я наконец пришла к владениям Пана.

– Передай привет Грималкин, моему учителю, – сказала Торн. – Скажи ей, я сожалею о том, что сломалась и тебя предала. Только, пожалуйста, расскажи и о том, что потом я вернулась тебя спасти и что ее наставления помогают мне даже во Тьме. Я изо всех сил стараюсь быть такой же храброй после смерти, как и при жизни.

– Ты стараешься – и у тебя получается! Я это вижу, – ответила я с улыбкой. – Я расскажу ей обо всем, что ты для меня сделала: как ты отрезала пальцы Вельзевулу, проткнула глаза Ракниду и отрезала его лапы. Она обрадуется. Ты превзошла ее самые смелые ожидания!

Еще несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга, и к моему горлу подкатил комок. Возможно, я долго не проживу, но по крайней мере еще раз увижу землю. Я возвращаюсь домой, а вот Торн будет вечно томиться во Тьме – если, конечно, не станет жертвой одного из врагов. И тогда от девочки ничего не останется – ее душа будет уничтожена навеки.

Я направилась к зеленому оазису. Но, прежде чем войти в него, оглянулась: Торн постепенно удалялась и вскоре превратилась в маленькую точку.