И потом, на их стороне преимущество – под палубой ждет «Лэйгун». Этот самолет мог многое. Хэ привык всегда надеяться только на себя, он верил в собственные силы. Когда начиналась активная фаза операции, в молодого полковника МГБ будто вселялись демоны, он сам становился демоном – мозг работал четко, словно раллер с пригоршней «поплавков» внутри, а тело превращалось в мощное оружие, которое, казалось, способно проникать сквозь стены. Но «Лэйгун» поможет усилить перевес сил в сторону Хэ многократно. Жаль только, что он сам не сможет управлять чудесной машиной. Разрываться на две части, чтобы находиться во время операции в двух местах, Хэ не умел.

– Скажи, Хэ, ты полностью доверяешь этому капитану?

– Шэню?

– Да, ему.

– Он китаец, – коротко ответил полковник.

Для Хэ этим было сказано все. Шэнь – гражданин Народной Республики, офицер. Он может искать собственную выгоду, чего-то бояться, иметь собственное мнение. Но, когда дело касалось интересов страны, все это отходило на второй план.

– Много рисков, – вздохнул Бодуань. – В любом случае, капитан будет знать слишком многое. Если он не дурак – а в таком случае, его бы не выбрали, – он вполне понимает, что его ждет. Он может запаниковать. У товарища Фа есть замена Шэню?

– Нет.

– Товарищ Фа знает, что делает, но второй пилот для «Лэйгуна» не помешал бы.

– Товарищ Фа считает, что откладывать операцию нельзя. И потом – тебе не кажется, что мы знаем много больше Шэня?

– Мы – другое дело! – отрезал Бодуань.

– Мы тоже китайцы. Мы с тобой настоящие солдаты. Такие же… как и капитан Цу Мин Шэнь, – перед последними словами Хэ запнулся, будто подавился.

Шэнь поведет «Лэйгун» к месту аварийной посадки космического челнока. Точное место неизвестно – так сообщат в официальных сообщениях пресс-центра Министерства тайконавтики: ведь единственный спутник, что курсирует над Восточной Африкой, не работает. Во всяком случае, не работает для всех, кроме Народной Республики. Так что Шэнь будет искать челнок, зависая в нескольких точках.

В одной из них высадится Хэ. Прыгать придется без парашюта, долго светиться нельзя. Но полковник готов к подобному – не в первый раз.

Шэню нужно на самом деле найти космический корабль, провести съемку объекта и предъявить миру погибшего тайконавта. Только после того, как сделанные капитаном кадры попадут в сеть, «Лэйгун» вернется к месту высадки полковника. К тому времени Хэ уже должен быть готов. А дальше… Дальше для тех, кто зарылся под землю, начнется настоящий ад.

Раздумья Хэ прервал снова включившийся коммуникатор. Начался очередной выпуск новостей:

«По сообщениям Аэрокосмического агентства Конфедерации стран Католического Вуду, над территорией Африки потерпел крушение китайский челнок «Чанчень». Пресс-центр Министерства тайконавтики Китайской Народной Республики уже успел дать разъяснения – при торможении космического челнока произошел сбой в управляющем компьютере, из-за чего «Чанчень» вошел в атмосферу до достижения расчетной точки. Китайские власти не исключают возможность атаки тритонов на сеть ЦУПа. Сейчас проводится тщательная проверка всех компьютерных сетей Министерства тайконавтики.

Также Пекин заявил, что авианосец «Зенг Хе», направлявшийся в Аденский залив с целью патрулирования, будет временно оставлен на рейде в экваториальной зоне. Спасательную операцию планируется провести силами авианосца. Поиск челнока затрудняет отсутствие визуализации в районе катастрофы, поскольку спутник, покрывающий северную часть Африки, вышел из строя чуть больше года назад.

Напомним, что запуск «Чанчень» был первым космическим полетом, осуществленным после всемирной Катастрофы. На борту корабля находился тайконавт Ли Чен Кси. На его счету это второй полет.

Власти Народной Республики и мировая общественность надеются, что инцидент с «Чанчень» не станет препятствием к возрождению космической программы.

Несмотря на разразившийся экономический кризис, Китай планирует выделить многомиллиардные средства на развитие космической программы. Уже на конец этого года Народной Республикой запланирован полет нового челнока «Чуансинь». Этот факт не может не настораживать – сеть, повсеместно подвергшаяся разрушению и фрагментации, напрямую зависит от спутников. Если Народная Республика получит монополию на управление космическим оборудованием, обеспечивающим бесперебойную работу сети, она фактически станет ее хозяином. Мировая общественность выражает глубокую озабоченность фактом того, что Поднебесная может получить доступ к управлению всеми «балалайками» мира. Однако руководство корпорации «Науком», которая по собственной инициативе помогает наладить бесперебойное вещание на всей поверхности планеты, пока воздержалось от комментариев.

Конфедерация Католического Вуду уже заявила о возобновлении…»

Как обычно – масса слов и ноль логики. «Мировая общественность» спит и видит, когда Китай пошлет в космос очередной корабль, и вместе с тем «выражает глубокую озабоченность» тем же событием. Хэ особенно не вникал в услышанное. Следить за хитросплетениями логики СМИ, это не его работа. Товарищ Фа новостей не смотрит, но ему докладывают о важных событиях. Он делает выводы, к которым прислушивается сам Председатель. А дело Хэ – выполнить возложенную на него миссию.

Операция действительно была рискованной. Но именно поэтому ею и поручили заняться Хэ. Или он не прав, думая так?

Хэ привык, что находится на особом положении – любимый воин товарища Фа. Он числился в чине полковника Министерства государственной безопасности Народной Республики, однако на деле никогда не бывал внутри здания МГБ. Он никогда не получал приказов от кого бы то ни было, кроме товарища Фа. И ни разу в его голове не возник вопрос: почему так?

Происходящее казалось само собой разумеющимся. Хэ всецело доверял могущественному старику, он его боготворил и любил как… нет, не как отца. Так можно любить Родину. Фа для него был всем.

Хэ жил только благодаря тому, что когда их банду накрыла полиция, товарищ Фа почему-то заинтересовался странным молодым человеком. Если говорить честно, натурально загибающимся от синдина и плюющим на собственную жизнь подонком.

Половину дружков положили на месте, остальных увезли в кутузку. Хэ пробыл в застенках два дня. Впечатлений хватило на всю оставшуюся жизнь. На третий день его отвели на допрос. Били – долго и с умением. Сейчас Хэ понимал, чего добивались следователи. Тогда ему казалось, что они просто издеваются, что в полицейские идут только прирожденные садисты.

Он сильно ошибался. И насчет полицейских, и насчет садистов. Люди, методично избивающие Хэ, оказались сотрудниками МГБ. Допрос с пристрастием закончился вердиктом, что Хэ им подходит. Для чего, он не знал.

Потом были два дня в тюрьме госбезопасности – намного комфортнее, но неизвестность пугала больше, чем мордобой. «Уж лучше бы сразу убили», – подумал тогда Хэ.