— Я хочу развестись, — сказала я чётко и уверено, чтобы он сразу понял, я не буду стоять, мямлить и тем более сомневаться и раздумывать.

— Ты это окончательно решила? — выражение лица серьёзное и даже грустное.

— Да, окончательно. Я сейчас иду подавать на развод. И прошу тебя не нужно всё усложнять. Я у тебя не прошу ничего, с ребёнком можешь видеться, когда захочешь. Мы никуда не уезжаем. Я прошу тебя, освободи меня.

Он вздохнул, посмотрел в сторону.

— Ну если так, я не буду препятствовать. Тогда разведёмся. Может тебе деньги нужны? Где вы будете жить?

— Я устроилась на работу. Там и живём. У хороших людей.

— Ладно, мне пора, — он грустно посмотрел мне в лицо, — неверное ты права, наш брак — это ошибка. Мы ошиблись, я, и ты.

— Да, ты прав.

— Ну хорошо, не будем, — она снова вздохнул, встрепенулся, как будто осознавая, что теперь он свободен, и это даже неплохо, — тебя подбросить?

— Не нужно, мне тут не далеко.

Мы расстались. И на душе у меня сразу стало намного легче.

На улице промозглый, декабрьский ветер кинулся в лицо. Не давая задуматься и насладиться свободой, он как будто подгонял и требовал не стоять, скорее иди.

И я пошел. Медленно, не вполне ещё ощущая себя способным. Удалялся от больницы, дальше и дальше. Как зверь, который чувствует преследование, я старался отойти, чтобы не встретить никого, кто бы смог меня остановить, взять за руку и сказать — никуда ты не пойдёшь.

Последние дни я именно так себя и чувствовал. Человеком безвольным.

В кармане нашел немного денег и только дошел до дороги сразу поднял руку. Вызывать такси долго, а я торопился.

Торопился не домой, а туда, где ждёт или уже не ждёт меня София. Я хотел войти и просто сказать — вот он я, пришел за тобой. И мене всё равно, что скажет на это её муж.

Только проголосовал, сразу остановилась тёмная Ауди.

— До центрального довезёшь?

— Садись, — кивнул водитель.

Я сел с трудом. Снова что-то отозвалось болью в ноге и я, кряхтя, вытянулся на сидении.

— Что так тяжко, у тебя что геморрой? — усмехнулся водитель.

— Ага, геморрой, — попытался я улыбнуться в ответ. Не знаю, получилось ли.

— Ну, тогда довезу аккуратно.

— Спасибо друг.

И он поехал, действительно аккуратно.

У дома я протянул ему деньги.

— Оставь, я не за то, просто помог.

— Спасибо, я ведь от всего сердца.

— Оставь, нужно людям помогать, — отмахнулся он.

— Ладно, удачи, — я не настаивал, вижу, мужик не возьмёт.

В здание я зашел ещё более разбитый, но зато уже дома. Тут, хоть трава не расти. И хоть здесь мне вряд ли удастся скрыться от головорезов Венеры, но всё-таки сердцу спокойнее дома.

Я поднялся сразу на двенадцатый. А чего тянуть, всё и так понятно.

Подошел к двери прислушался — тишина. Нажал кнопку звонка и услышал, как он прозвонил громко, раскатисто, требовательно.

Давайте открывайте, я пришел за Софией и без неё не уйду, путь меня попробуют выгнать. Буду сопротивляться, если получится.

За дверью шаги, гулкие, тяжелые.

Дверь открылась, на пороге стоматолог.

Несвежий, лицо помятое, спал что ли, или пил.

— А, это ты заходи, — он равнодушно глянул, как будто ему всё равно, кто пришел.

Оставил открытой дверь и пошел вглубь квартиры. Я за ним.

На полдороге к гостиной он обернулся:

— Выпьешь?

— Нет, я не могу. Мне нельзя.

Он снова окинул меня взглядом, подозрительным, но не обвиняющим, видно ничего не знает.

Я прислушался, глянул по сторонам, как-то неубрано. Вещи валяются в прихожей, на диване в гостиной клетчатый плед, смятые подушки. Тут кто-то спал, и судя по одежде хозяина, именно он и спал.

— А где София? Ты что один? — как бы невзначай кинул я.

— Один, совсем один, — он сел на диван потянулся к бутылке, что стояла на журнальном столике.

Один. Пьёт. Кругом пусто. Что всё это значит?

— А где…

— Ушла.

— В смысле?

— В том и смысле, собрала вещи и ушла.

— Куда?

— Не знаю.

— Ну, ты выяснял?

— Нет. Зачем?

Я понимал, ему не хорошо и душевное состояние совсем не годиться для того, чтобы сейчас я выказал бы свои права на Софию. Пока я затаился.

Она ушла от него это уже событие, но вот куда, это вопрос?

— Что будешь делать?

Странный вопрос, но может он ответит, и я узнаю, как вообще будет дальше.

— Да ничего, работать, жить. Найду кого-то ещё, мало девок что ли? Такой как я, не заваляется.

Это точно.

Но как мне узнать, где София? Я же не могу попросить у него телефон, это было бы вообще странно. Но пока я здесь нужно что-то предпринять.

Мой взгляд быстро шарил по всем углам, пытаясь хоть как-то приблизить к пониманию — где София. Но пока ничего и никак не помогало.

— Ладно, я пойду.

Я повернулся и тут увидел на кухонной стойке телефон. Его телефон.

Что мне тот телефон, он наверняка на блокировке. Стоматолог ведь не дурак.

А если дурак?

— Ты точно не хочешь выпить? — мутный взгляд его словно просил меня остаться.

А что, останусь. Увижу, как разблокирует телефон и найдёт номер Софии. Мне то нужно, всего лишь её номер. Я ведь никуда не тороплюсь. До завтра никто меня не кинется, а если кинется, никто не станет оповещать об этом дуру Венеру. Так что время есть.

Этот уснёт минут через тридцать, максимум час, так чего не подождать, ради телефона Софии.

— Ладно, посижу с тобой часик, вижу тебе компания нужна, — согласился я.

— Нужна, ещё как нужна, — кивнул он пьяным, безвольным кивком.

— Слушай, я вот тебя не пойму, ты же говорил, что любовница есть, а жена твоя вообще никакая, — решил выяснить, чтобы время не терять.

— Да, так и говорил.

— Что же ты теперь расстроен? Ну ушла и ушла, черт с ней.

— Ты понимаешь, я вот только одного в толк никак не возьму, я ведь думал, ну кому она нужно, ну кому?

— Ты считаешь, она никому не нужна, кроме тебя?

Он пожал плечами.