— Сейчас я уже не уверен. А что, для чего тогда жениться? Вот ты мне скажи, для чего жениться? — он почти навалился на меня.

— Я тебе уже говорил. Женятся, когда любят.

— Ну да ты говорил. А я что? Ты думаешь, я её не любил. Думаешь, не любил!

— Этого невидно. Если и любил когда-то, то теперь нет.

— Да я любил её, и сейчас люблю, просто… понимаешь, я такой вот. Ну что я могу поделать, если я такой. Да, я был иногда несправедлив, но ведь по делу.

— По какому делу, что пыль не дотёрла?

— А ты откуда знаешь? — глянул он пьяным взглядом.

— Я же видел, как ты с ней обращаешься. Это не каждая выдержит, а она терпела. Я ещё удивляюсь, что тал долго, аж семь лет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он налил себе и сразу выпил.

— Будешь? — указал он на бутылку и снова к ней потянулся.

— Нет. Тебе бы отдохнуть.

Я встал, взял бутылку и убрал на стойку. Подошел к нему толкнул на подушку, и он тут же завалился, прикрыв глаза.

— Да ты прав, я хочу отдохнуть, стал укутываться в рубашку и натягивать рукава на ладони.

В какой-то из этих моментов мне даже стало его немного жаль, но только немного.

— Подожди, не спи, сначала ты должен позвонить Софии, — я вложил в его руку телефон.

— Да, сначала я позвоню ей, — согласился он и открыл глаза.

Одним движением он нажал на кнопку, толкнул пальцем шторку блокировки и я увидел, всё очень легко. Нажал кнопку вызова и телефон выпал из его ладони на плед.

— Ну её, — сказал стоматолог и в то же мгновение захрапел.

Написала заявление на развод.

Странно, я совсем не волновалась. Просто взяла, заполнила всё как на образце и сдала. Всё. Не страшно, ни больно, всё равно.

Из здания суда сразу домой, вернее на работу.

Дом теперь — работа, а работа — дом.

Ничего не поменялось в моих обязанностях, только место расположения. Как было, так и осталось. Только теперь мне будут за это ёще и зарплату платить. И никто не будет выносить мне мозг и трахать на кухне, задрав халат.

Хотелось бы, чтобы это делал совсем другой человек.

Но где он? Я уже не знала что думать.

Как добралась до дома, сразу села на телефон прозвонила три больницы и в одной из них сказали — есть Платон Шагалов. Сломанные рёбра и ещё что-то там.

Я ужаснулась тому, что услышала и с горечью в сердце поняла, что никакой он не гад, а просто не смог позвонить. Потому что в тот день его избили. А я ещё обвиняла его во всех грехах. Он возможно хотел, но не мог, потому что попал в больницу.

Вскочила я, как встрепенувшаяся в испуге птица, и скорее к хозяйке.

— Дарья Ивановна, он в больнице оказывается, я поеду, узнаю что там! — кричу из прихожей, надевая сапоги.

— Конечно! — она мне из кухни в ответ. — Даже не переживай, можешь выходной взять, если нужно.

— Посмотрим! Как получится. Я скоро.

— Не загадывай. Давай удачи тебе, — и я увидела, как она махнула рукой.

В больницу приехала быстро, сразу к регистратуре, подошла:

— Девушка, добрый день.

— Добрый, — она сидит что-то в компьютере щёлкает, и жвачку жуёт.

— У вас тут Шагалов в отделении лежит, мне сказали по телефону.

— Минуту, — она клацнула по клавишам, — так он ушел уже.

— Куда? — не поняла я.

— Не знаю куда. Домой наверное.

— Спасибо.

Странные люди, то говорят — лежит, то — уже домой ушел. А я ещё на такси приехала, чтоб быстрее.

Я вышла из здания больницы и с надеждой окинула взглядом аллеи. Как будто, вот сейчас он выйдет из-за угла и скажет, что никуда не ушел. Единственное, что ждало меня на улице это порывистый ветер, колючий, пробирающийся, заставляющий идти, хоть куда-нибудь, только не стоять на месте.

Нужно ехать к нему. К Платону.

Не хотелось возвращаться туда, во вчерашние воспоминания. Но надо.

Что если Платон лежит сейчас у себя дома и ждёт моей помощи, а я всё не иду.

А если он не ждёт, если есть кому позаботиться…

Навязчивые мысли прокрадывались в голову, но ветер разгонял их быстрее, чем успевали зацепиться, и толкал идти.

На такси уже денег не было, пошла на остановку. Подъехал троллейбус, я вошла в него села на свободное место. До моего прошлого дома минут пятнадцать пути. А это значит пятнадцать минут сомнений. Я задумалась, даже прислонилась головой к окну.

Смотрела на пробегающие мимо машины, на людей, на дома и пыталась представить, что ждёт меня там, дома. У Платона дома.

Сквозь ткань куртки почувствовала вибрацию. Достала телефон, глянула — номер неизвестный. Но что-то ёкнуло внутри. Я сразу поняла — это Он.

Пугливо огляделась.

Как быть, ответить? Страшно услышать что-то такое…

Я нажала кнопку:

— Алло.

До полуночи я пытался дозвониться Соне.

Не может быть, чтобы она просто вот так отключила телефон и столько времени не включала. Скорее всего, чтобы этот идиот — её муж, не названивал. Сбежала от него куда подальше. Я конечно понимаю. Тут и я пропал в неизвестном направлении, и этот бы трезвонил, выяснял.

После ста или двухсот тщетных попыток я наконец оставил это дело и отбросил телефон.

Потом снова к нему потянулся, набрал номер Мишки. Он ответил сразу. Хоть было и уже начало первого ночи. Я тянуть кота за хвост не стал.

— Ну где там твой зам, я уже в таком дерме, что дальше некуда.

— Что, красавица Степанова покоя не даёт?

— Не то слово. В итоге — два сломанных ребра, большой палец и ещё черт знает сколько всего. У меня внутри всё болит. Миша, это последняя просьба утопающего, не сегодня завтра, они меня найдут, и возможно ты никогда уже обо мне не услышишь.