— Тебе очень важно это знать?

— Я люблю узнавать новое. Перестать учиться — это смерть. — Эд бросил Коннеллу мячик. — Правда, приятель?

Когда пришли домой, Эд застыл столбом на тротуаре. Эйлин махнула Коннеллу, чтобы шел в дом. Мальчик, потоптавшись на месте, послушался. Эд по-прежнему не двигался. Эйлин поднялась на крыльцо, надеясь, что Эд пойдет за ней.

Эд стукнул мячиком о землю и снова его поймал.

— Я видел газету. Объявления, которые ты обвела.

Эйлин, подобрав юбку, присела на верхнюю ступеньку. Ей было неловко, словно ее застали за обнимашками с бойфрендом. Снова глухо стукнул мячик; Эд подхватил его, подставив ладонь.

— Я не хочу уезжать, — сказал Эд. — У нас вполне хороший дом. Соседи все знакомые. Это что-нибудь да значит? И новый священник отличный.

— Он индиец! — выпалила Эйлин. Просто не смогла промолчать. — Оглянись вокруг — что творится в районе!

— Здесь наш дом, — упрямо повторил Эд.

— А это? — Эйлин ткнула пальцем в разрисованную граффити стену многоэтажки напротив.

— И это тоже.

— А помнишь, на Хеллоуин тебя по дороге домой закидали яйцами?

— Дети везде безобразничают.

— А помнишь, как Лину ограбили?

— Никто не живет в вакууме.

— А что было с миссис Коуни? Хочешь, чтобы со мной то же случилось?

— Нет, конечно. То был несчастный случай.

— Больше похоже на убийство.

Эйлин перевела дух. Злость постепенно перекипала в решимость. Нечего с ним спорить. Если надо, она сама все сделает.

— Съездим хотя бы посмотреть. Надо же знать, что предлагают.

Эд покачал головой. С крыльца была видна крошечная пролысинка у него на макушке. Эд перестал подбрасывать мячик, положил руку на лодыжку Эйлин и легонько сжал. У нее словно электрический ток пробежал по телу, как будто Эд через прикосновение делился с ней своей энергией.

— Я не могу объяснить, почему не соглашаюсь. Просто мне правда не хочется никуда переезжать. Бывало у тебя такое чувство, что жизнь уходит, все тебя обгоняют, а ты безнадежно отстаешь? И если бы только мир остановился и никто никуда не спешил, ты смогла бы понять, что к чему? Вот я этого хочу. Чтобы ничего вокруг не менялось.

— Люди меняются, — возразила Эйлин. — Такова жизнь.

— А я возражаю!

Эд сунул мячик в карман и ушел в дом, оставив Эйлин одну на крыльце.

Дом, который Эйлин осмотрела первым, стоил девятьсот тысяч — вдвое больше, чем они могли себе позволить. Эйлин все равно поехала его смотреть, просто чтобы в дальнейшем было с чем сравнивать.

Она надела приличный серый костюм, блузку с рюшами и туфли на высоком каблуке. Вдоль длинной круговой дорожки перед домом уже стояли несколько автомобилей: «БМВ», «фольксваген», «ауди». Ей стало стыдно за свой «шевроле-корсика». По крайней мере, машина чистая, — к счастью, одолевшая Эда апатия не лишила его привычки отмывать семейные авто.

Через незапертую входную дверь Эйлин вошла в просторный вестибюль. Мраморные полы, картины по стенам, громадная люстра свисает со сводчатого потолка. Эйлин успела бросить только беглый взгляд — по лестнице уже спускалась переполненная энтузиазмом риелторша. За ней следовала молодая пара — оба одеты куда менее формально, чем Эйлин, и явно чувствуют себя здесь вполне непринужденно. Зря она так вырядилась! Поднимаясь по бесконечной лестнице, Эйлин сняла жакет — все равно в нем было слишком жарко.

— Добро пожаловать! — Риелторша раскинула руки, словно собираясь ее обнять.

Молодые люди были лет на десять-пятнадцать младше Эйлин. Ощущая себя незваным гостем, она мечтала развернуться и броситься к машине.

— Я увидела открытую дверь, — еле выговорила она.

— Конечно, конечно! Мы как раз собирались осмотреть патио. Присоединяйтесь к нам — или, если хотите, просто погуляйте пока по дому.

— Спасибо, я пройдусь, — ответила Эйлин.

Риелторша с парочкой вышли, а Эйлин снова подумала — не уехать ли? Только потом с ума сойдешь гадать, что эти люди о ней скажут. Из кухни доносился неизбежный аромат рагу. Примитивная уловка, но ведь подействовало! Настроение Эйлин невольно изменилось. Она поднялась на второй этаж и с удивлением увидела в спальне еще одну пару, почти своих ровесников, с двумя дочками. Младшая весело подпрыгивала, сидя на кровати. Мать, заметив Эйлин, велела дочери перестать. Муж любовался отменно сработанными оконными рамами. Он смерил Эйлин оценивающим взглядом, словно она была частью обстановки, и улыбнулся. Жена вывела девочек из комнаты, а муж задержался, изрекая глубокомысленные сентенции о каркасе дома с таким видом, как будто ему внимала восхищенная аудитория.

Оставшись одна, Эйлин тоже подошла к окну. Ее машина сверху казалась игрушечной. Птицы и падающие желуди основательно попортили крышу. Надо бы ее заново покрасить...

Эйлин взбила подушку, примятую девочкой, и еле удержалась, чтобы не сесть на кровать. Вдруг навалилась усталость. Эйлин чувствовала себя в пустой комнате как в западне: и заняться нечем, и выходить не хочется, чтобы не столкнуться опять с той молодой парочкой и риелторшей. Откуда-то доносились негромкие голоса. Эйлин вдруг заметила, что у нее колотится сердце, и постаралась выровнять дыхание. Чтобы успокоиться, стала смотреть, как в окно льются солнечные лучи. Погладила кружевное покрывало на кровати. А больше всего успокаивала тишина. Даже на улице не раздавались гудки. Никто здесь не знает, что она обманщица, напомнила себе Эйлин. Может, они сами все обманщики? В том числе и риелторша — строит из себя аристократку, под стать дому, а на самом деле просто выполняет свою работу, за которую ей деньги платят.

Эйлин почти обрела душевное равновесие, как вдруг на глаза ей попались три фотографии в красивых рамках, выстроившиеся возле ночника, будто часовые. У Эйлин внутри все сжалось, хотя, казалось бы, на снимках не было ничего особенного. Семейное фото — скорее всего, снято в отпуске; черно-белая свадебная фотография; и пожилые муж с женой, верхом на лошадях, — муж улыбается во весь рот, сидя в седле спокойно и уверенно. Видимо, решили под старость податься в теплые края. А может, они уже умерли и дом продают наследники. Судя по всему, эти люди прожили хорошую жизнь. Муж и в пожилом возрасте полон юного задора.

Эйлин даже затошнило от волнения. Вот чего Эд не понимает — в таком доме она смогла бы наконец вздохнуть свободней и наладить их общий быт. Стать такой женой, которая не мечется с утра по дому, спеша приготовить еду, пока муж не ушел на работу. Пожалуй, в таком доме можно бы прожить и до самой смерти.

Собрав волю в кулак, Эйлин спустилась вниз. Риелторша с молодыми людьми обнаружились в патио: муж озирал двор, жена с пристальным интересом осматривала гриль. Эйлин, одернув блузку, раздвинула стеклянные двери: