– Что? Нет! Отдай. Я наконец-то снова почувствовала голод! Ты знаешь, как долго я не могла есть? – Я отобрала у него стакан и жадно допила последний глоток.

– Ворриор, мне кажется, что это амброзия.

Я засмеялась:

– Что за бред! Амброзия же жутко воняет!

– Этот напиток так и воняет, – пробормотал обеспокоенный Мэдокс.

– Нет, ни капли не воняет, отлично пахнет, – возразила я.

– Ты что, с ума сходишь?

– Нет! А ты как раз таки сходишь! – выпалила я в ответ.

– Я… ррр.

Мы сердито посмотрели друг на друга, пока на его лице не появилось примирительное выражение.

– Ты права. Может быть, все нормально.

– Спасибо. – Я снова обняла его.

– Я просто волновался за тебя, – прошептал он мне на ухо.

– Не стоит переживать, – прошептала я в ответ. – Ничего плохого не произошло.

– Ты уверена?

– Только шишка.

Он рассмотрел мою голову.

– Я не знаю, я слышал разговор Зевса и врача. Доктор явно говорил о переломе основания черепа.

– Но тут правда только шишка!

– Ворриор! – строго прервал меня он. – Не будь такой наивной. Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать.

– Что у меня был перелом основания черепа, который быстро зажил?

– Да, но в этот раз все куда хуже. Думаю, боги обратили на это внимание.

От слов Мэдокса у меня в животе все сжалось.

– Ну и что? Я не сделала ничего запрещенного.

– Ты – нет, но… Принцесса, ты знаешь, в каком отделении ты лежишь?

– Травматическом?

– Нет. Ты лежишь в отделении душевно- больных.

– Что?

– Ты в психиатрии.

– А? Что за глупости ты говоришь!

– Тут везде решетки.

– Где?

Мэдокс растерянно сдул прядь волос, закрывавшую глаза.

– Выгляни сама и убедись в этом. Что-то здесь не так. Твоя мать и Зевс были здесь. Они созванивались с Аидом.

– И что?

– Понятия не имею, не смог подслушать, – сообщил он мне, – но у меня плохое предчувствие.

Я беспокойно сбросила с себя одеяло, подошла к белой двери и встала на цыпочки, чтобы выглянуть из стеклянного окна. Так как я была низкой, я видела лишь немного. Белый коридор, белые двери и… решетки. Отделение однозначно было закрытым. Я протянула руку вниз и хотела выглянуть в коридор, но дверной ручки не было. Мы были заперты.

– Я ничего не понимаю. Нас заперли, Мэд! – Я посмотрела на своего брата, который сидел в кровати с взъерошенными волосами. Он растерянно пожал плечами.

– Ты с кем-нибудь говорила о последних днях?

– Нет. Не говорила. Но… – Я нервно облизнула губы. – Что бы со мной ни происходило, мне явно становится хуже. Я слышу эти голоса. Я думаю…

– Вы слышите голоса?

От ужаса я вскрикнула и подпрыгнула на метр в воздух. Мэдокс тоже вздрогнул и хотел вскочить, но уперся крыльями в потолок и упал с кровати.

– Господи! – Задыхаясь, я схватилась за колотящееся сердце и уставилась на женщину, которая появилась в комнате будто из ниоткуда. Она явно не пользовалась дверью, потому что я все еще стояла рядом с ней, как загнанная овечка.

Передо мной стояла хрупкая женщина. Как и доктор Сайлент, она была одета в белый халат, а на ее тонкой шее висел серебряный стетоскоп. Лицо ее было неприметным. Она была круглолицей женщиной с маленькими карими глазами, тонкими губами и острым носом. И лишь ее волосы, убранные назад, были необычными.

– Господи! Настоящая Медуза! Вас осталось совсем немного, не так ли? – хрипло сказал Мэдокс.

Волосами женщины были темно-зеленые змеи, связанные в пучок у нее на голове. Время от времени из него выглядывали маленькие головки змей, которые пытались высвободиться из прически.

Медуза скромно улыбнулась:

– Я доктор Меда, и я буду отвечать за твое лечение. Пожалуйста, присядь. А тебя я попрошу выйти из помещения. – Последняя строгая фраза была обращена к Мэдоксу, который с трудом поднялся на ноги и подозрительно посмотрел на Медузу.

– Почему Медуза лечит мою сестру? – потребовал объяснений он.

Доктор Меда взглянула на него так, будто размышляла над тем, стоит ли перед ним распинаться. Он предупредительно напряг бицепс. Медуза весело приподняла чешуйчатую бровь и ответила:

– Твоя сестра родилась с генным дефектом, который называют синдромом Медузы. У меня есть похожее заболевание, поэтому я могу смотреть на твою сестру и лечить ее, не сходя при этом с ума. – Она криво улыбнулась: – Ворриор в хороших руках. А теперь выйди из комнаты, пожалуйста. Попей кофе.

– Я лучше останусь здесь, – решительно ответил Мэдокс.

Зеленые глаза Медузы прищурились:

– Боюсь, это невозможно, парень. Ты либо выйдешь, либо тебя придется отсюда выгнать.

Юноша оскалился:

– Я останусь со своей сестрой. У вас нет никаких пра… – Медуза скучающе взмахнула своими маленькими ручками, и Мэдокс мгновенно и с тихим хлопком исчез из комнаты.

Одно из его перьев медленно опустилось на пол. Я удивленно уставилась на место, где только что стоял мой брат.

– Что вы с ним сделали? – с ужасом спросила я, в то время как доктор проигнорировала мои неистовые взмахи руками и достала из карманов халата белые латексные перчатки.

– Не переживай, Ворриор. С ним все в порядке. Он в кафетерии, где, надеюсь, собирается взять себе кофе. А теперь раздевайся.

– Но я… Нет, лучше не надо! – Я испуганно мотала головой. – Это плохая идея.

Врач раздраженно взглянула на меня:

– Уверяю тебя, тебе не стоит переживать по этому поводу. Я неуязвима.

– Так просто это сказать. Я лучше…

– Раздевайся! – крикнула Медуза.

– Ну ладно, как хотите. – Я неуверенно сняла перчатки, а затем нащупала молнию на спине и сняла это нелепое коктейльное платье. После этого я убрала с лица капюшон. Колеблясь, я посмотрела на доктора Меду, которая уверенно кивнула.

– Дальше! – скомандовала она.

Господи, вот это доминирование. Я искоса посмотрела на нее. Ладно, как хочет, это же ее рассудок. Я сняла толстовку и почувствовала, как по моей спине прошел холодок. Моя коса расплелась, и волосы блестящим водопадом закручивались у меня на коленях.

– Очки, пожалуйста, тоже! – сказала мне доктор. Она притянула к себе табуретку с помощью правой ноги и прокатилась на ней ближе ко мне, пока мы не оказались совсем близко друг к другу. Я неуверенно сняла очки и заморгала. Мир был таким светлым без них! Я взглянула на доктора Меду. Она втянула воздух носом и тоже моргнула.