город при полной луне, в сопровождении «крылатой пехоты». На прощание начальник караула — наш добрый старый могильщик!, о чем-то посекретничал с Главным Воспитателем, пока я (заново реверсированный в букашку) глазел на огромное, развороченное Челюскиным, дупло.

Шторы от ветра колыхались надутыми парусами. (Значит, Машки нет дома: нянчится со своим героем…). И площадка была пустынна.

Дома гулял сквозняк… Все кончилось…Я сидел в своем кресле, а он — беззаботный! скакал по нарисованным кнопкам давно выцветшей панели. Он, Главный Воспитала, был готов к завершению своей миссии.

Он так и сказал: «Миссия окончена… Я — готов! Еще один день; еще одна ночь…Два корабля: для эскорта — неплохо!»

Плохо было — мне. Весь обратный путь я грезил об ином.

— Кто твой помощник, Тэтти-Гон? — напомнил я ему.

Молча он вздрогнул.

— Я — пригожусь… Я могу быть хорошим надзирателем. Особенно — если у меня будет плеть.

Он опасливо отпрыгнул:

«Розги — это не цель… Если воспитатель берется за плеть — воспитывать надо самого воспитателя.»

Я ждал…Тогда он добавил со вздохом: «Пойми сам: я не могу тебя взять…»

И тогда я все понял. Он предал меня — еще там, у гробницы. Он знал; он не мог не знать — зачем мне вся эта канитель!.. (Лучше ходить по неродной планете, чем ползать — по собственной.)

Опять обманут…Сначала — дядей Жорой, таскавшим меня на руках по окрестным бабкам («…вот этой травнице верю: скоро поскачешь, Козленок!»); потом — эти пронумерованные мной самим отцематери, сиречь — Родители, спустившие столько бабла на приехавших отдохнуть профессоров и академиков); потом — эта полоумная Седая Дама, кормившая меня россказнями о «чудесах на финише»…

Даже — Леха, мой друг — и тот делал вид, что тогда — на майских! честно пришел к финишу первым… Болтуны все.

И с кем я тогда остаюсь?.. Если меня даже надсмотрщиком не берут на другую планету.

ЛЮ-Ю-ДИ, куда, в какую щель забиться, если все рушится?..

А пока я был в своем кресле. Сам дурак — доверился жалкому насекомцу, повернутому на свей шляпе. И я грохнул кулаком по табличке «Осторожно: метеориты!..». Так грохнул, что «мой начальник» — подпрыгнул. И еще — после всего этого, заявил назидательным тоном:» Когда рушатся скалы, самое главное — не КУДА бежать, а к КОМУ…».

Вошел в процесс, называется.

А я понял, что пора стать взрослым. Сразу — и навсегда! И Родителям радостно будет, да и всем остальным понравится. Завтра…нет, сегодня же — закрашу эту детскую вселенную самой черной краской на свете (или — что там найдется). Хватит пудрить мозги!

Чтобы узнать ночные новости, я решил дождаться утра. Так я и задремал, уложив голову на привычный левый локоть, а левый локоть — на еще более истертый «главный рычаг» на обреченной панели. И снилось мне, что я лечу к звездам — и ни одна не хочет меня принять! Как сговорились…И только одна — маленькая, плюгавая такая планета сказала:» Возвращайся туда, где был: если там не нужен — нигде не ждут…».

С утра площадка кипела: ночью «ужасть что творилось»; и дом соседский ограбили (и полиция была и МЧС не скучала!) и «Скорую» вызвали и террористов ловили… А еще руку сломали жильцу, и беспутная девка из первой квартиры всю ночь шлялась туда-сюда… Потом громко поссорилась с своим одноруким — и умотала на праздник в цыганской юбке, умора!.. с! А брата ее искали с собаками и фонарями, в окна светили. Столько новостей в одно утро (и это — не считая грядущего карнавала!).

Собрав всю информацию, я задумался.

И было отчего.

Вот скоро мне, лопуху, исполнится полноценных четырнадцать…Раз, два — и гражданин, здрасте! А то, что было прежде — куда его, в коробку с пластиковой живностью? В самый дальний угол памяти — задвинуть, затереть, забыть?..

…А это действительно здорово, что через три с половиной часа — номинально кончится детство? (Меня родили в четверть одиннадцатого)… Как же так, как же все это?.. Может — ничего и не было? Просто — приснилось в душную ночь, так? И по вечерам я по-прежнему буду подъезжать на своей «кляче» к черному-пречерному подоконнику, долго буду смотреть на него — и думать: вот это и есть настоящий космос. Темная материя. Черная дыра. И — никаких Цветущих Лугов.… Мимо!

Голоса под липой выдернули меня из дремоты:

— Чего грустишь, Зинаида? Макаки сдохли — али слонов постреляли?..

— На «Бизоне» — мертвый дельфин, девочки! В сеть залез: они же — любопытные… Сколько там всего понастроено, пораскидано — уму непостижимо И все — на один день, страшно подумать…Завтра уже раскурочат!

Дельфин меня не интересовал, а вот к бабе Зине дело было.

И вообще стоило поспешить: когда приедут Родители — свободное перемещение по дому будет исключено. ОНИ займут мою комнату. А меня — как болезного братца, отправят к Машке. «Детки в клетке». А мы будем изнывать на маленькой территории: ни Машке — к Катьке, ни мне — к Лехе! (Мы же — смертельно соскучились!..)

И самое главное — тогда я вообще не подберусь к ее компу: его на время приватизируют Родители (так было всегда: в своей Африке они работали на древних «стационарах», предоставленных миссией «Врачи без границ»).

— Тэтти-Гон! — Приказал я.

Вдвоем мы подъехали к Машкиной двери. Замочная скважина — пуста. О-кей!

Проинструктировав подельника, я запихнул его в скважину.

Отмывка небес

Девчонки, мой вам совет: никогда не заводите «тайный дневник». Всегда найдется младший брат, который его взломает!..

Я огляделся во владениях сестры. Идиотский плакат с «психологическими типами»; афишка с кобельком (на ней кудрявый Андрэ еще больше напоминает Тристана): подпись красным фломастером: «Котенку, играющему с бабочкой на коньке крыши…».

Что, Черноухов, пролетел? Моей изысканной сестричке нравятся артисты (пусть даже в ошейниках — и «слабослышащие»), а — не строители-монтажники с боевыми котами на черных футболках. Как сказал бы бессмертный дядя Худай: «Один девка — два джигита…Ха-ха-ха!». Вот взяла и не сняла этот постер: назло тебе! И сбежала «цыганкой»… Ищи теперь у первого от моря фонтана.

На крышке ее ноута выплясывал Тэтти-Гон. Что-то царапнуло мне взгляд… Неужто?!

Зеленый плут — он в своей «сократке» (или как там еще…). Сам — невелик, а шляпец — и вовсе с микрон.

Довольно бесцеремонно я стряхнул его на стол: знай свое место, насекомое!

Потом я открыл ноутбук… Запоролен… Как и ожидалось!

…Сволочь ты, дядя Жора!

— Пароль! — Рявкнул я, не глядя на