– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Пусть он под твоим руководством станет повелевать каким-нибудь богатством наших недр. Ну хотя бы золотом.

– Это уже переходит всякие границы! Золотом!

– Успокойся! Я пошутила, драгоценный мой. Золото нельзя доверить ребёнку.

– А что можно доверить?

– Не знаю, дорогой. Тебе виднее. Ты Великий Повелитель Недр, тебе и решать.

– Ты ставишь меня перед сложным выбором.

– Что если отдать ему железную руду?

– Почему именно её?

– Это первое, что пришло мне на ум. Она не такая ценная. Её много.

– Ладно. Уговорила. Сделаю его Повелителем Железа.

– А давай доверим ему ещё и нефть!

– По-моему, железной руды более чем достаточно.

– Всё равно эта чёрная жижа никому не нужна, лежит в кладовых без дела.

– Эльфы применяют её для дымных факелов.

– И всё. Тебе жалко вонючей жидкости для дымных факелов? Ты не можешь отдать единственному сыну эту сущую безделицу? Я была о тебе лучшего мнения.

– Дорогая, мне для Уранума ничего не жалко, но…

– В том-то и дело, что жалко. Я думала, среди хозяев мира есть только один скряга, Великий Хозяин Пустыни. Но сегодня мне открылась страшная правда: мой ненаглядный муж, которого я наивно считала самым великодушным, самым добрым, самым щедрым из всех Великих Владык, в жадности превзошёл его!

Столь оскорбительного сравнения Великий Владыка Недр не стерпел. Хильдегарда задела его за живое.

– Хорошо, дорогая. Я передам нашему сыну власть над железной рудой и нефтью.

– Я не сомневалась в твоей мудрости, любимый. Только пообещай мне одну вещь.

– Что ещё?

– Пусть об этом никто, кроме нас троих, не узнает.

– Зачем такие секреты?

– А если у мальчика что-то не получится? Тут же найдётся какой-нибудь злослов, готовый обидеть ребёнка. На этой почве у него могут развиться комплексы.

– Но он уже не ребёнок!

– Хорошо, не ребёнок. Но душа у него ранимая. Великому Владыке Ветра, например, ничего не стоит обидеть его какой-нибудь злой шуткой.

– Договорились. В семейную тайну будут посвящены только ты, я и Уранум.

Через несколько дней Великий Владыка Недр провёл тайный обряд передачи власти. Уранум получал в своё распоряжение нефть и железную руду. Хильдегарда с сыном явно что-то замышляли. В святом неведении оставался лишь глава семейства. Великий Владыка Недр полностью доверял жене. Бедняге казалось, что у него идеальная семья.

В душе он искренне посмеивался над Великим Владыкой Ветров. «Видишь, ты ошибался. Я прожил с ней тысячу лет и продолжаю утверждать: она самая замечательная, честная и искренняя. Ложь и обман я чувствую сразу», – говорил он своему другу. Великий Хозяин Ветров не спорил, кивал в знак согласия, но оставался при собственном негативном мнении о Хильдегарде и её сыне. Он сдержал данное на свадьбе Великого Владыки Моря обещание не спускать с великанши глаз и подослал самых опытных шпионов в подземное царство. Сквозняки доложили своему Повелителю много полезных и пугающих сведений, но Хильдегарда вскоре почувствовала за собой слежку. Не поняв сразу, откуда ветер дует и кто именно за ней следит, она оборудовала специальную комнату второй парой потайных дверей, что позволило ей обсуждать с сыном планы возмездия или готовить яды, не опасаясь шпионов. Сквозняки уже не имели доступа в помещение и ничего не могли разведать.

Тем не менее ветреным шпионам иногда удавалось добыть весьма ценные сведения, например о передаче части полномочий Урануму. Информация насторожила Великого Повелителя Ветров: «Железная руда – вещь полезная. Из железа можно и меч, и орало выковать. Но зачем им понадобилась вонючая чёрная жижа? Ещё название такое дурацкое – “нефть”?» Его не покидало смутное чувство, что выбор был сделан не случайно.

Он не ошибся: власть над железной рудой и нефтью являлась неотъемлемой частью плана возмездия, разработанного Хильдегардой и её сыном. Уранум не зря дни напролёт просиживал в богатейшей отцовской библиотеке. Там он нашёл странную книгу в чёрном кожаном переплёте, украшенном железными накладками в форме кружочков с зубцами. Из книги он узнал, что подобные фигурки называются шестерёнками. Трактат был написан давно, от руки, и существовал в единственном экземпляре. Когда Уранум вертел томик в руках, в библиотеку вошёл его отец.

– Папа, что это за странная книга?

– Дай-ка взглянуть. А, припоминаю. Я нашёл её рядом с погибшим гномом тысячу лет тому назад.

– Расскажи, как всё произошло! Наверное, это интересная история.

– Не знаю. Тут и говорить-то не о чем.

– Отец, только ты так умеешь рассказывать любые истории, что можно заслушаться. Помнишь, как в детстве я внимательно слушал твои сказки?

– Да, и засыпал у меня на коленях.

– Какое чудесное время! Давай ненадолго в него вернёмся!

– Хорошо. Этот гном был странным малым. Он поселился в пещере у подножья горы Туррос, где оборудовал кузницу и химическую лабораторию. Иногда из любопытства я наблюдал за ним, становясь невидимым. Он часто разговаривал сам с собой.

– Сумасшедший?

– Пожалуй, нет, но со странностями. Из его монологов я узнал, что его изгнали из родного поселения за злодеяние, которое он упорно называл подвигом во имя науки.

– Почему ты решил, что именно за злодеяние?

– А я ещё ни разу не слышал, чтобы выгоняли за добрые дела. Он сам говорил: «Эти невежды назвали злодеянием мой подвиг во имя науки». Из железных деталей он собирал странные конструкции, напоминавшие скелеты животных, людей и птиц. Они имели разные размеры и двигались сами по себе.

– Как двигались? Гном заколдовал их?

– Точно не знаю. Бо́льшую часть времени они стояли неподвижно. Потом гном наливал в них какую-то противно пахнущую жидкость, которую получал из нефти в своей химической лаборатории, нажимал на кнопочки, дёргал за рычаги и что-то бубнил. Тогда его железные создания оживали.

– Папа, это же очевидно! Он колдовал и бормотал оживляющие заклинания.

– Думаю, ты прав, хотя гномы колдовать не умеют. У этого народа нет магических способностей, но в этом безумном мире возможно всякое. Так или иначе, после его действий железные фигуры почти всегда оживали.

– Что значит «почти всегда»?

– Иногда они всё же отказывались оживать. Гном приходил в бешенство. Он кричал, ругался, пинал и швырял железные скелеты: «Заводись, железяка ржавая! Я вложил в тебя столько труда и моего гения! Глупая жестянка! Я заставлю тебя двигаться!» Потом он успокаивался, брал инструменты и долгие часы кропотливо работал над неудачным творением. Некоторые фигуры он разбирал и собирал по пять раз, но рано или поздно все начинали двигаться, издавая глухое рычание.