* * *

После отъезда молодежи Леший включил рацию и связался с районным отделением милиции. Объяснил, в чем дело, и попросил поторопиться. Затем подозвал пса и запер его в доме. Игорек сказал, что бандитов две машины… многовато на одну преданную собаку. Двум-трем подонкам его Кураш глотки порвет, да как бы его самого выстрелом не сняли. Нет, не стоит рисковать. Пусть лучше в доме поскулит, так вернее выйдет.

Остановившись на крыльце, Леший вслушался в шум леса. Да, скоро незваные гости будут здесь, минуты три осталось, а то и меньше. Эх, правильно ли он поступил? В такой глухомани можно рассчитывать и надеяться только на себя, да только как бы для самих ребят беды не вышло — больно уж молоды и горячи. Игорек-то еще ладно, уже возраст набирать стал, матереет понемногу, а вот девушка его — та совсем еще ребенок. Так глазищами сверкала, того гляди — насквозь прожжет. Испуганная до крайности, но отчаянная. Столько дел наворотить может — только держись!

Шум чужих моторов слышался уже совсем близко. Леший запрокинул голову и обратился с беззвучной мольбой к лесу. Пока он защищает этот лес, лес защищает и его. Пусть же лес обережет сегодня и Игоря с Ангелиной. А с нелюдями он и сам справится.

Первым к дому выскочил заляпанный грязью по самые стекла джип. За ним, осторожно перевалив ухаб, вползла некогда черная «ауди», после поездки по лесу приобретшая характерный болотисто-глиняный оттенок. Из джипа вышел коротко стриженный мужик в спортивном костюме и неспешно направился к леснику. Остановился метрах в полутоpa и принялся разглядывать стоящего перед ним пожилого человека.

Дуэль взглядов окончилась в пользу Лешего. Бритоголовый не выдержал, отвернулся и сплюнул в сторону, после чего начал разговор:

— Не отпирайся, они здесь были! И я хочу знать, куда ты их спрятал! Небось, в доме отсиживаются, так ведь?

Мужик говорил зло, но неуверенно, словно пытаясь одновременно напугать лесника и разозлить себя, завести, чтоб впоследствии без помех отдать приказ своим подельникам и первым наброситься на одинокого безоружного человека.

Леший молчал, не отводя взгляда от распинающегося перед ним бандита.

— Ты че, глухой, в натуре?! Или я не с тобой говорю?! Может, тебе того, уши-то прочистить?

— Рот свой поганый почисти, а о моих ушах не волнуйся, — с достоинством ответил лесник, не меняя позы. — А кто ко мне в гости приходил, то тебя не касается.

— Где они?!

— Уехали.

— И куда же это они свалили?

Лесник вновь замолчал. Косяк кипел, понимая, что, если несговорчивого старикашку не удастся припугнуть и заставить говорить, он мало того, что девку упустит, так еще и последние остатки авторитета в глазах подельников растеряет. Но как сладить с этим истуканом, он не знал. Может, зайти с другого бока?

— Слышь, отец, ты это, не думай, внакладе не останешься. Просто скажи нам, куда они поехали, и я тебе мигом надбавку к пенсии выделю. Ты таких бабок в жизни в руках не держал. Так что, по рукам?

Косяк вытянул вперед правую ладонь, но лесник одарил его в ответ таким ледяным взглядом, что рука как-то сама собой быстро убралась обратно.

— Значит, по-хорошему не хочешь, — словно раздумывая, заметил Косяк. — Что ж, тогда поступим как обычно…

— А ты меня, щенок, не пугай, — слегка повысил голос лесник. — Меня в войну фрицы три раза расстреливали, а я до сих пор жив. И тебе, сопляку, и кодле твоей не по зубам! Это мой лес, и я здесь хозяин. Убирайтесь, покуда целы! Пшли вон отсюда!

Косяк собирался было крикнуть своим, чтоб прижали деда, но тут случилось нечто, не поддающееся разумному объяснению. Ни с того ни с сего налетел ветер, взвыл зловеще. Над головой сдвинулись кроны деревьев, затмевая собой белый свет. И словно издали донеслись слова лесника:

— Не все, что в лесу, лесу приятно. Не все, что вошло, выйдет обратно! Заплатят по счету палач и убийца! За слезы чужие воздастся сторицей…

Лесник говорил что-то еще, но Косяк, зажав голову руками, лишь бы не слышать этого странного речитатива-заговора, бросился обратно к машине и, прыгнув за руль, рванулся куда-то по лесной дороге дальше в чащу. За ним, чихнув мотором, тронулась с места «ауди».

Леший стоял на крыльце и смотрел, как бандиты, словно побитые шавки, уползают с поля боя. Вытер выступившую на виске бисеринку пота. Затем вошел в дом, выпустил пса. Взял со стены двустволку, подпоясался патронташем и неслышной тенью скользнул туда, куда минутой раньше отправились бандиты. Дорог в лесу много, просек и того больше. А уж как лес захочет поступить со своей добычей — только лесу известно…

* * *

— Ни хрена не понимаю. — Сидевший за рулем «ауди» Шунт недоуменно таращился на лихо прыгающий далеко впереди «чирок». — Чего такого этот дед Косяку сказал, что тот как заяц от него сиганул? И куда мы едем-то? Кто-нибудь в курсе?

Огурец и Голяк молча переглянулись. Бобер и вовсе продолжал безучастно смотреть в окно, будто все происходящее его никоим образом не касается.

— Может, лесник ему все-таки показал, куда девка намылилась, а? Вот он по следу и рванул? — наконец предположил Голяк.

— Что-то непохоже. Да и не верится мне, чтобы лесник так просто взял и сдал своих. Даже путать не пришлось! Нет, пацаны, что-то наш Косяк напортачил, зуб даю! Или вовсе в штаны наделал!

Да не, ты гонишь! — недоверчиво перебил Шунта Огурец. — Ну, сам подумай: лесник этот один, а нас — восемь бойцов, и далеко не последних! И чтоб Косяк этого старика испугался!

— Я вот другого не понимаю, почему он лесника не прикончил? — задумался Голяк. — Я бы на его месте грохнул деда, и дело с концом! А то мало ли кому он настучит?

— А тебя, сосунка, на место Косяка на пушечный выстрел никто не подпустил бы! — рявкнул Огурец. — Так что хлебало прикрой, пока зубы целы! Тоже мне, нашелся крутой чувак!

— А я все равно говорю — надо вернуться и прикончить лесника, — упорствовал Голяк.

— Ага, так он нас и будет дожидаться! — заметил Шунт. — А вообще, братва, кончай гнилой базар. Тоже мне, разошлись: что было, что будет — тьфу, прям как цыганки на базаре. В конце концов, наше дело — маленькое. Косяк знает, что делает. Если лоханется — с него и спросят, а не с нас. Так что хорош кипешить! Нечего меня от дороги отвлекать, тут такой бурелом с лужами вперемежку, того гляди застряну. А на очередной разнос нарываться мне не в жилу.

Голяк раскрыл рот, тут же получил тычок под ребра от Огурца, после чего возмущенно засопел, но продолжать настаивать на своем поостерегся.

Бобер тихо вздохнул. Ну вот, хоть кто-то этого молокососа заткнул, а то задрал уже всех своей кровожадностью. Возомнил, что раз в бригаду попал, значит, сам черт ему не брат. Дебил и отморозок, впрочем как и все остальные члены банды.

Боже, что же он здесь делает? Как так вышло, что он, подающий надежды компьютерщик, вместо того чтобы тихо-мирно настраивать сетку, писать программы или интереса ради вскрывать запароленные файлы и закрытые сайты, служит на побегушках у какого-то распальцованного братка? Он, еще недавно с гордостью носивший данное ему институтскими приятелями прозвище Нео, теперь откликается на позорную кличку Бобер!