– Верни мне его! – глядя в упор на Катю, прошептала она. – Отдай! А иначе… Я убью ее! Я всех убью! Он мне нужен! Понимаешь? Я без него не уйду!

– Да что тебе нужно? Я не понимаю!

Катя уже устала от этого монолога. Она ожидала, что сумасшедшая снова заведет свою пластинку.

Но та неожиданно сказала совсем другое:

– Медальон! Верни его мне!

И она ткнула ножом в область декольте, где у Кати уютно устроился тот самый медальон из тайника Сипягина.

Ах, вот о чем шла речь! Вот что было ей нужно! Что же, если медальон принадлежит этой особе, а судя по всему, так оно и есть, Катя готова была ей вернуть.

– Изволь! Если ты отпустишь нас с Нюшей, то можешь его забрать.

– Зачем вы мне обе сдались? Отдай медальон, забирай девчонку и проваливайте ко всем чертям!

– Точно? Тебе нужен только медальон?

– Да!!!

– Тогда возьми его!

Она сняла цепочку с шеи, положила медальон на ладонь и протянула его старухе. Надо было видеть, какой дикой необузданной радостью озарилось ее лицо. Она быстро схватила медальон, хотя для этого ей пришлось отпустить Нюшу, которая тут же шмыгнула вместе со своими щенками в сторону. Но старуху это не смутило. Она ковырялась с замочком на медальоне. И как заметила Катя, справилась с ним куда быстрее, чем в свое время сама Катя. Похоже, медальон и впрямь был хорошо знаком этой женщине. В этом она Катю не обманула. Но зато в остальном…

Как только старухе удалось справиться с замочком, лицо ее вновь исказилось. Но на сей раз не от радости, не от скрытого торжества, а от самой настоящей злобы. Истинной, непомерной, лютой!

– Тва-а-арь! – взревела она, отшвыривая медальон в сторону, словно дешевую пластмасску. – Шутки со мной шутить вздумала!

– Да в чем дело?! Ты хотела медальон. Я тебе его отдала!

– Где волосы? Где ногти? Где ее зубы?

Только сейчас до Кати дошло, что странной психопатке нужен был не сам медальон. В первую очередь ее интересует его содержимое. Та самая седая прядь волос, крошки и какие-то коричневые обломки, которые Катя выкинула в мусорное ведро. Похоже, что непонятные крошки и обрезки – это были ногти. И какие-то желтовато-коричневые кусочки там имелись. Катя решила, что это деревяшки, но наверное, это были обломки зубов, столь требуемых этой особе.

Но говорить о том, что она выбросила все эти реликвии как никчемный хлам, Катя не стала. Она нутром почувствовала, что если она это скажет, то эта фраза будет последним, что она вообще произнесет в этой жизни.

– Слушай, если ты насчет той седой прядки, которая с другим мусором была внутри, то я знаю, где они сейчас.

– Где?

– Они… Они у меня в номере. Да, да! Они лежат там у меня в шкафу.

– Врешь!

– Я их вытащила, потому что лично мне они были не нужны. И… и даже мешали. Противно таскать на груди чьи-то волосы. А выкинуть их рука не поднялась. Я как чувствовала, что они могут кому-то пригодиться.

– Пригодиться! – простонала старуха. – Верни их мне!

– Хорошо. Как скажешь. Принести их тебе?

– Да!

– Или сходи за ними сама. Я объясню, как их найти.

Катя ляпнула и сама перепугалась. А ну как эта особа сейчас выяснит, где Катя спрятала волосы, ногти и зубы, а потом отправится за ними сама. Разумеется, убив предварительно Катю с Нюшей, как ненужных свидетельниц.

Но старуха помотала головой:

– Нет. Сама сходи.

Боится, что ничего не найдет.

– Девчонка с щенками останется со мной, – распорядилась старуха. – А ты иди. Иди и помни, что, если ты кому-нибудь проболтаешься о том, что я здесь… тогда ты знаешь, что будет с девочкой.

– Разумеется. Я понимаю. Я быстро! Клянусь, что ты получишь свои волосы и ногти.

– И зубы.

Какая настырная! Зубы ей подавай! Но Катя решила, что она сумеет как-то извернуться. Может, еще ей и повезет и удастся найти те самые лохмы, которые она выбросила в мусорную корзину.

Увы! Когда Катя, ворвавшись к себе в номер, сунула нос в корзину, то она обнаружила там лишь пустой пакетик от сока и две банановые шкурки.

– Забрали!

Катя была вне себя от горя. Что за идиотки тут горничные! То неделями никакого интереса к мусорной корзине в их номере не проявляли, а то вдруг совсем неожиданно такая любовь к чистоте и порядку их обуяла! И что бы им немножко помешкать! До завтра, например, подождать. Для кого народ поговорки придумал, утро вечера мудренее? Нет! Взяли и все выкинули! И как теперь быть Кате? Ну, допустим, ногти она может и свои настричь. Но где ей сейчас искать волосы и зубы? Зубы-то рвать у самой себя не хочется. Да и волосы тоже. Не говоря уж о том, что волосы нужны седые.

С надеждой Катя взглянула на свое отражение в зеркале. Может быть, она уже поседела? Честное слово, от всей этой беготни и кутерьмы такое вполне могло с ней случиться. Но нет, вся эта нервотрепка с расследованием не оказала сколько-нибудь заметного действия на девушку. Во всяком случае, волосы и не думали седеть. Катя осмотрела свою голову, от пробора и до макушки, но увы…

– Просто ни одного седого волоса. Вот засада!

В это время хлопнула входная дверь, и раздался голос Ольги Семеновны:

– Катя, ты тут?

Затем появилась и сама женщина.

– Ты где болталась весь день? Тобой очень интересовалась полиция. Ты знаешь, по какой причине?

Не услышав ответа, Ольга Семеновна встала в боевую позу.

– В чем дело, Катя?

Катя вытащила из косметички ножнички, которыми принялась стричь ногти. Увидев такое пренебрежение ее интересами, Ольга Семеновна рассердилась еще сильней.

– Почему тебя ищет полиция? Ты в чем-то замешана?

И так как девушка продолжала молчать и стричь свои ногти, она воскликнула:

– Так я и знала! Все-таки ты причастна к похищению моего Бореньки! Отвечай, где он? Что ты о нем знаешь?

Но Ольгу Семеновну ожидало страшное разочарование. Вместо того чтобы присмиреть и испугаться, Катя кинулась на нее с растопыренными пальцами, в которых были зажаты ножницы.

– Простите, долго объяснять.

С этими словами Катя налетела на Ольгу Семеновну и, пока та не успела очухаться, отчекрыжила ей седую прядь. Ольга Семеновна охнула и схватилась за голову.

– Ты что делаешь? Хулиганка! – взвизгнула она. – Мало тебе Бори, теперь за меня взялась!

Но Катя ее уже не слышала. Она убегала прочь со своими трофеями. А вслед ей неслись вопли несчастной Ольги Семеновны, которая мало что не могла найти сына, так еще и лишилась своей прически: