* * *

Дмитриевский приехал в квартиру, где временно нашел себе пристанище Смолин, около одиннадцати утра. Вечером, довезя Витю до квартиры, Денис отправился в гостиницу, не рискнул провести ночь в чужом месте, тем более без разрешения хозяев. Василий же закрыл глаза на риски и остался ночевать со Смолиным. Денис успел очень вовремя: ребята завтракали. В турке на плите еще оставался кофе, и Дмитриевский, налив себе чашечку, прислонился к подоконнику.

– Какие планы? – спросил он, поглядывая на Витю.

– В школу надо сходить, – грустно ответил тот, – перед Аллой извиниться. Я вчера два урока пропустил. Она, наверное, черт знает что обо мне теперь думает.

– Да, Витяй, – ухмыльнулся Дмитриевский. – Меньше недели прошло, как ты из Петербурга в отпуск уехал, а сколько людей о тебе черт знает что теперь думают…

Вася рассмеялся, а Смолин, наоборот, остался серьезен.

– Да, Денис Александрович. Я думал об этом. И ничего смешного здесь, поверь мне, – он повернулся к Васе, – нет. Я отдаю себе полный отчет в том, что действительно выгляжу как чудак. В глазах многих далеко не чужих мне людей. Чудак с буквы «м», естественно. С литеры «м». Морфий. Но вот какая штука. Я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше. Живым каким-то. Я таким себя не помню. Да, наверное, не был никогда – так бы запомнил.

Денис понимающе хмыкнул, а Василий пробурчал, поглядывая на улицу:

– Точно чудак. Без денег, без паспорта, в чужом городе, на птичьих правах… Лучше он себя чувствует…

– Прекрати говорить обо мне в третьем лице! – наконец рассмеялся Витя. И тут назойливо звякнул – раз, два – дверной звонок. Смолин пошел открывать, и через минуту на кухне появились Анна Валентиновна Бронникова и ее мама Зинаида.

– Здравствуйте, – сказала тетя Зина, рассматривая гостей.

– Здравствуйте, – ответил Дмитриевский, отклеиваясь от подоконника.

– Освоился? – Аня с улыбкой повернулась к Вите, который застрял где-то в прихожей. – Гостей стал водить?

– Да, как вчера начали ходить, так теперь – один сплошной поток. А вчерашний гость по вашу душеньку был, Анна, – попытался отшутиться Смолин.

– А вот с этого момента – поподробнее!

Аня и ее мама сели на свободные стулья, Витя и Денис встали рядком, около плиты. Смолин вкратце рассказал о вчерашних приключениях и представил коллег, которые нашли его по достаточно слабым следам, оставленным то тут, то там. Бронникова напряглась, услышав о Валентине, а ее мама, наоборот, развеселилась, выпалив что-то вроде:

– Добрался-таки, курилка! Живой!

– Не разделяю вашего оптимизма, маман, – буркнула Аня и сразу поправилась: – Не в том смысле, что живой, а в том смысле, что добрался…

А когда Витя рассказал про полицию и свое чудесное вызволение – нахмурилась, поняв, что он пропустил уроки.

– Вот черт! Надо срочно с Аллой связаться. Волнуется, наверное. Она у нас девушка очень тонкой душевной организации…

И Бронникова тут же набрала Аллу и быстро протараторила, что случилось. Затем притихла на пару минут, слушая. Несколько раз повторила «Поняла, поняла, ага», положила трубку и посмотрела на Витю. Тот, почуяв неладное, отступил в сторону коридора. Дмитриевский, наблюдавший за всем этим молча, заговорил:

– Я чувствую, сейчас что-то интересное будет… Можно я на айфон сниму? Для потомков?

– Да ничего особенного, – улыбнулась Аня. – Алла умеет два слова размазать на полчаса… Хорошо, что ты не вышел. Лоркин поправился. Вчера уже уроки вел. А Алла тебя зайти просила перед отъездом, поговорить. Что-то сказать хочет тебе.

– Надеюсь, не то же самое, что уже несколько дней хочет сказать ему мама. И сестра, – ухмыльнулся Дмитриевский. – И не то, что я хотел сказать, пока ехал сюда из Краснодара…

– И я… – поддакнул Василий.

– «Иа… Иа…» – передразнил их Смолин. – Чего вы вообще притащились? Кто вас звал?

– Ты, Виктор… Ты меня позвал, – продолжал ухмыляться Дмитриевский. – Через свою мамочку, которая Василию позвонила и нажаловалась, что ты так до сестры и не доехал.

– Ладно, – буркнул Витя, – вы тут чего хотите делайте, а я схожу в школу, переговорю с Аллой, раз звала…

– Погоди, – остановил его Денис уже более серьезно и достал из кармана недорогой телефон, купленный по дороге. – Возьми вот. Сим-карта вставлена уже. Проверь…

– По дороге проверю. Спасибо, Денис.

И так и вышел из квартиры, хмурый, недовольный. Ребята тоже засобирались, почувствовав себя неловко без законного постояльца, но тетя Зина остановила их:

– Дождитесь уж друга… А то вернется, а вас нет… Расстроится и опять куда-нибудь убежит… Мы с Анькой пока у нее побудем в квартире, здесь, рядом, чтобы вас не смущать. А как соберетесь – звоните!

– Спасибо, – поблагодарил ее Василий, который явно никуда не хотел уходить. Дмитриевский же достал свой телефон и мрачно посмотрел на экран:

– Ну что, не работает новая симка? Или опять сбежал?

Но тут послышались голоса Саймона и Гарфанкела, и Дмитриевский с удивлением уставился на Бронникову. Та быстро ответила на звонок.

– Слушаю, – сказала она и умолкла на полминуты. – Хорошо. Хорошо. Давай в пять. Только место – на мое усмотрение. Хорошо. Передам.

И, повесив трубку, улыбнулась Денису:

– Работает ваш телефон. И симка. – И добавила, повернувшись к маме: – Пойдем, что ли…

Ребята вылезли в коридор проводить хозяек. Анна перед самым уходом сообщила Дмитриевскому:

– Планируя обратную дорогу, учитывайте, что Смолин с пяти до семи вечера будет занят…

– Да я уже понял, – улыбнулся Денис. – Вот по обратной дороге понимания пока нет. Во-первых, везти Смолина без документов затруднительно, а во-вторых, не совсем ясны его планы.

– Решим, – пояснила Бронникова. – И первое, и второе…

– И компот… – рассмеялся Василий.

Женщины вышли из квартиры, а ребята вернулись на кухню допить кофе.

Смолин неторопливо шагал по улочкам городка, наслаждаясь теплым октябрьским утром. «Да» Бронниковой вызвало внутри него шквал новых, неизведанных эмоций и переживаний, и он шел в сторону школы, рассматривая знакомые окрестности, которые выглядели совершенно не так, как вчера или даже пять минут назад – до разговора с ней. Даже помойка между двумя пятиэтажками, обычно забитая под завязку мусором и вообще черт знает чем, в этот раз не вызвала у него обычного раздражения, только улыбку. И он так и дошел до школы, то улыбаясь, то смеясь над чем-то, привлекая к себе внимание хмурых горожан.

Аллы Николаевны в кабинете не обнаружилось, и Смолин, потоптавшись рядом, пошел обратно, к лестнице. Там и столкнулся с Аллой.

– Куда? – строго спросила она. – А ну-ка пойдем.