рукавом оттерла с лезвий налет. Под ним скрывались разные символы и завитки, которые складывались в пугающую картину – человеческие фигурки, танцующие на языке огромного зверя с длинным телом.

– Просто резать? И все закончится?

– Спеши, пока они не почуяли неладное. Особенно удели внимание тому огромному сгустку – это их глава. После нее остальные значительно ослабнут. И будь осторожна: кровь – живительная влага. На нее могут прийти твари с сухим горлом. Не дай этому случиться.

Снова странное название. Обернувшись, Кора захотела уточнить про сухогорлых тварей и внезапно поняла, что осталась возле жуткого скопления черноты одна. Чёчё исчезла в самый важный момент.

Кора нерешительно приблизилась к ближайшему сгустку. Вблизи он напоминал уродливый нарост, вроде древесного гриба или лишайника, а учуяв ее приближение, снова рефлекторно выстрелил иглами.

Острия полетели прямо в грудь, но наткнулись на холодный металл ножниц. И вдруг обмякли, потрескались и опали хлопьями пепла.

Сработало!

Кора оживилась, разомкнула лезвия и чикнула. Сердцевина черноты, что расползалась под фонарем и уходила корнями в толщину асфальта, закричала. Это был по-настоящему человеческий крик боли. Кора едва не выронила «оружие», но, к счастью, сработала отточенная в кафе реакция и получилось парировать подлый удар из-под земли.

С каждым щелчком внутри крепла уверенность. Липкая чернота визжала, пульсировала ненавистью и жаждой убийства. В ней чувствовался след абаасов. И когда он исчезал, на площади становилось чище. В Чеховске становилось чище.

– У всего есть отражение, – шептала Кора. – Что происходит здесь, влияет на остальные слои…

Она насчитала около десятка крупных скоплений, из которых оставалось всего семь. След Душечки возвышался над остальными, и его пришлось отложить напоследок. Дело шло споро. Только сильно нервировал шепот, доносимый ветром.

Он призывал бросить начатое: «Сложно, слишком слоожно… Надо сда-а-аться, мне это не по силам, надо бросить ножни-ицы-ы…»

Одновременно на крышах зданий стали мелькать сгорбленные фигуры с очень хрупкими сухими телами. Вытянутые цилиндрические шеи оканчивались коричневой плотью, в которой росли спирали зубов. Вероятнее всего, это и были твари «с сухим горлом».

Скрежет зубов, истерический смех, переходящий в удушливое бульканье, и агония теней заставляли Кору торопиться. Несколько раз она промахивалась, и иглы пролетали в опасной близости от кожи. Чувствовался пристальный взгляд наблюдателей. Им не терпелось проникнуть в рану, точно в приоткрытую форточку.

– Не дождетесь, – зло шипела Кора себе под нос.

Оставалось еще пять сгустков. Предыдущие лишились подпитки и, завопив что есть мочи, ушли на дно. Будто камни. Это сравнение заставило девушку нервно хихикнуть. Ее голос тут же подхватил и размножил ветер: «Хи-хи-хи-и! Хи-хи! Ихи-хи-кхи-хи!»

– Хватит!

Кора на миг обернулась, чтобы выкрикнуть это, и руку пронзила боль. Черный щуп моментально проткнул кожу запястья. Чернота поползла вверх по коже. Все тело охватило странное онемение. Кора дернулась. Перехватила ножницы свободной ладонью, ударила по щупу… Но тот не рассыпался.

Ведь кровь – живительная влага.

Твари с сухим горлом с мерзким клекотом стали спускаться на площадь.

– Ай… Чёчёккэ! Помоги!

Никого.

Жители других слоев не могли долго оставаться в чужих владениях.

– Чёчёккэ! Пожалуйста!

Чьи-то пальцы обхватили онемевшую руку и развернули Кору к себе. Она увидела знакомое лицо одноглазого управляющего кинотеатром. Только теперь у него были оба глаза, и один из них отливал неприятным розовым оттенком.

– Ну, раз ты сказала «пожалуйста», – прохрипел он, наполовину высунувшись из сгустка, растущего на каналах Мирового древа. И утянул Кору в вязкую черноту, которая пульсировала, как сердце умирающего человека.

51

Кора кашляла. Смрад проникал в легкие и, казалось, оставался там навсегда.

Возникло ощущение, что абаасы разглядывают ее. Каждый скрывал свое присутствие за незримой чертой, но Кора продолжала слышать, как их многочисленные обличия скребутся внутри. Ее перенесли в странное место. Не в мире живых, но и не в Царстве Теней. Где-то посередине.

Она осознавала это с кристальной ясностью. Помещение, похожее на обгорелую оболочку кокона, существовало лишь в ее воображении. Сейчас разум был заперт в ловушке абаасов – их личной линии связи. Главной грибнице.

– Я ничего не скажу, – выдавила Кора. Ее потряхивало.

Как же она хотела, чтобы сейчас рядом оказался напарник. Или кто угодно, кто заглушил бы это непрерывное шевеление.

– Замечательно, – рядом возникло лицо похитителя. – Мы на это рассчитывали.

Оно искажалось, словно пыталось разделиться и убежать в разные стороны. Один зрачок пялился на Кору, второй – в потолок.

– А я все думал, отчего ты так маняще пахнешь. Теперь ясно. Ты сумела привлечь наше внимание, Корина Сонина. Ты очень необычная девочка, не так ли? Ты погружалась глубже, чем многие смертные?

Его сменила Душечка. Ее облик лоснился сытостью, но за внешним благополучием угадывалась плохо скрываемая злоба. Сколько Кора низвергла обратно – пятерых, семерых?

Точно не меньше шести.

– Радуешься? Напрасно. Здесь тебя никто не найдет. Мы стали сильнее, охотясь в этом городе. Так много пищи, столько грязных мыслей и чувств… Кстати, ты знала, что мать не любит появляться с тобой на людях? Втайне мечтает забыть о твоем существовании. Ты напоминаешь ей об ушедших годах.

– Ложь, – процедила Кора.

– Можешь спросить у нее. Или продолжи убегать от своих страхов – это ничего не решит. Думаешь, стала немного сильнее, дав отпор парочке зарвавшихся призраков? Не смеши мои клыки! Мы существуем веками, живем под солнцем, здесь, рядом с людьми. Решила, что сможешь стать помехой для нас? – Душечка целиком выплыла из темноты, позволив разглядеть плещущуюся за ее глазницами гниль. – Очень зря.

– Я не забыла, как вы мне угрожали. Так не делают с теми, кого не боятся.

– Ты перепутала угрозы с простым любопытством. Чеховск – удивительный город. Там много странностей, которые нам еще предстоит изучить. Спасибо той семейной паре. Ты их видела. Смерть все же смогла разлучить влюбленных: они дали нам кров и питание, много свежих бурлящих душ. – Главная абааса сладко сощурилась. – Мы восполним ряды и распространимся по земле. Дальше будет только лучше. Особенно когда раскроешь главный секрет: где сокрыто место, из-за которого ты пропахла смертью?

У Коры свело челюсть.

– Когда начнем? – спросил равнодушный голос, и абаасы зашевелились во мраке. Душечка кивнула.

– Сейчас. Но сначала сломайте жатвенные ножницы. Им нельзя вернуться в руки высших.

Дар Чёчёккэ был поднят с пола, где валялся после переноса, и двумя пальцами сломан пополам.

– Посмотрим, как они теперь будут разрывать связи между слоями. Давайте начинать. – И Душечка улыбнулась Коре.

Только вот никакой Душечкой она не была. Ее истинное имя было скорее ближе по значению к словам «душитель» или «удушающая». Стены сдвинулись, вязкая слизь стала подниматься по ступням Коры. Ее затягивало все