Синяки и ссадины почти прошли. Ханин на удивление быстро шел на поправку. Он уже не вскрикивал по ночам от резкой боли, когда во сне переворачивался на другой бок, не морщился при кашле. Все трое так и продолжали жить в помещении бассейна. Диванов было два, поэтому мужчины спали по очереди. Времени для сна было много. Но все чувствовали себя разбитыми. К полноценному отдыху не располагала обстановка. В короткие минуты тревожного забытья Даше снились кошмары, которые после пробуждения она не могла вспомнить. Украдкой от Петра и Вадима она плакала. Ей, как ни странно, не было страшно. Была только жалость. Ночи казались бесконечно длинными. В голову лезли самые разные мысли, которые отгоняли сон. Ей то становилось страшно, хотелось вскочить и закричать, потом наваливалась апатия и безразличие. Немного вздремнув, она неподвижно лежала, глядя перед собой. Тупое ожидание, когда начнут светлеть квадраты небольших окошек, немного отвлекало от неприятных мыслей. С рассветом наступало некоторое облегчение, и появлялась вера в хороший конец этого кошмара. Она знала: это обыкновенная, заложенная природой реакция организма на начало нового дня и, независимо от времени суток, их дело – дрянь.

От размышлений ее отвлек Ханин. В середине ночи он перебрался в кресло, а на его место улегся водитель. Оператор встал и направился в душевую.

– Петр! – позвала она его громким шепотом и села.

– Чего тебе? – Он остановился.

– Подойди.

Он осторожно опустился рядом. Ласково погладил ее по голове:

– Чего не спишь?

– На сто лет вперед выспалась. – Она, несмотря на то что ей было приятно ощущать прикосновение его руки, отстранилась. – Надо что-то делать.

– Что? – Он откинулся на спинку дивана.

– Как будто не знаешь. – Даша слегка наклонилась и с опаской посмотрела на входные двери. – Бежать надо.

Он поежился.

– Что ты еще придумала?

– Смотри. – Она оживилась. Бросила украдкой взгляд на Иванова и придвинулась ближе. – Чеченка приносит еду с охранником, который в основном остается у входа.

– Ну, – кивнул он. – Заметил.

– Что, если воспользоваться этим?

– Как? – одними губами спросил он.

– Выход на лестницу рядом с душевой и туалетом, – словно опасаясь, что Ханин откажется слушать, быстро заговорила Даша. – Ты, например, в этот момент находишься там. Мы с Вадимом, как ни в чем не бывало, сидим на диване. Когда чеченка подойдет ближе, Вадим сталкивает ее в яму.

Ханин непроизвольно перевел взгляд на прямоугольный провал бассейна, потом на нее.

– А я должен выключить этого бугая? – Он улыбнулся и потрепал ее по голове. – Это не кино, да и помяли меня на славу.

– Почему! – Она всем корпусом повернулась к нему. – Неужели не справишься? Тогда давай Вадим набросится на охранника, а ты столкнешь чеченку!

– Смешная ты. – Он некоторое время молчал, разглядывая ее. Потом цокнул языком. – Не так все просто. Мы еще не знаем, как к этому отнесется Вадим. Давай представим, что все пройдет, как ты задумала, то есть он «выключит» этого отморозка и нам удастся выйти во двор. Что дальше? Мы понятия не имеем, как охраняется территория снаружи. Они ведь тоже боятся. Кто решится оставить без надлежащего присмотра дом, где содержатся заложники?

– Мы не заложники, – возразила Даша.

– Какая разница? – вопросом на вопрос ответил он.

– Но ведь у охранника можно забрать оружие? – не отступала она.

– А там пять таких амбалов, – возразил он. – Поверь, одно дело видеть в кино, как убивают людей, совсем другое – проделать это своими руками в жизни. Тем более они наверняка хорошо обучены.

– Ты не умеешь стрелять? – удивилась Даша. В ее понимании ничего сложного в этом не было.

Он сокрушенно вздохнул:

– Пару раз, когда делали репортажи на стрельбищах, пробовал.

Но Даша не собиралась отступать. Как это бывает в таких ситуациях, чем больше она говорила на почти утопическую тему, тем больше убеждала саму себя в том, что все получится. Просто хотелось верить.

– У нас нет другого выхода, – чувствуя, как к горлу подступил комок, неожиданно громко заговорила она. – В конце концов, хуже не будет.

– О чем это вы? – Хриплый голос Иванова заставил их замолчать.

Между тем водитель потер лицо и сел. Сладко зевнув, потянулся и вопросительно уставился на заговорщиков.

– Вадик, иди сюда, – позвала Даша.

Водитель выполнил просьбу и уселся справа от нее. В его взгляде появились настороженность и удивление. За все время совместной работы Даша впервые обратилась к нему по имени.

В двух словах она пересказала ему свой план. Некоторое время он думал. Потом почесал подбородок, хмыкнул и, наклонившись, посмотрел на Ханина.

– Ты «за»?

Вместо ответа тот неопределенно пожал плечами.

– Ну вы, ребята, даете! – Вадим ударил себя ладонями по коленям и встал. – Ничего путевого из этой затеи не выйдет.

– Погоди! – Даша взяла его за руку и вынудила сесть. – Предложи другой вариант.

– Надо тянуть время и ждать.

– Как ты его будешь тянуть? – удивилась Даша. – Еще раз камеру сломать?

Все, не сговариваясь, посмотрели в сторону импровизированной съемочной площадки.

– Сегодня можно намекнуть на твою внешность, – спокойно ответил он. – Вид у тебя не ахти. Пусть везут соответствующую одежду.

– Испугались? – Стараясь придать как можно больше пренебрежения своему выражению лица, Даша криво улыбнулась. – Тогда сидите и ждите, когда вас грохнут.

– Нас должны найти, – пробормотал Ханин. Однако в его голосе не было ни грамма уверенности в том, что он говорит.

– Трусы! – бросила готовая расплакаться Даша. – Не мужики, а тряпки.

– Даша, нет смысла убивать нас, – попытался ее успокоить Ханин.

– Наоборот, – глотая слезы, выдавила она. – Кто тебя после всего этого отпустит? Ведь, едва оказавшись на свободе, мы можем дать опровержение. Ты обратил внимание, что Амирхан больше не скрывает своего лица?

– Это еще ни о чем не говорит, – попытался возразить Ханин, но осекся.

– Да, действительно, – согласился Вадим. – Я как-то не придал этому значения.

– Давайте, вы вдвоем спрячетесь в душевой? – неожиданно предложила она. – Когда чеченка подойдет, я сама спихну ее в бассейн. А вы наброситесь на охранника.

В зале воцарилась гробовая тишина. Поняв, что мужчины задумались над ее предложением, Даша стала укреплять свои позиции:

– Там вторая дверь. В ней стекло, – продолжала она развивать свою мысль. – Можно его вытащить, аккуратно разломать, а один конец обмотать тряпкой. Вот тебе и нож.