– Ну, ты, Степаныч, даешь! – прорвался сквозь пелену незнакомый голос. – Тебе в кино сниматься!

Джин открыл глаза. Как оказалось, его уже спустили по лестнице и положили лицом вниз на асфальт прямо у подъезда. Руки были скованы за спиной наручниками. Плечи ломило. Рядом стоял громила в серой камуфлированной форме и черной шапочке. Напротив него, скромно улыбаясь, надевал на себя куртку майора милиции принятый за соседа-алкаша мужчина.

«Вот это прокол!» – с досадой подумал Джин.

Почти одновременно сзади раздался звук приближающейся машины. Скрипнули тормоза. Джина подхватили и поставили на ноги. Он с шумом втянул в себя воздух, пытаясь не вскрикнуть от боли. На затылок надавили так, что он ничего не мог видеть, кроме своих ног. Двое сотрудников в униформе почти бегом довели его до микроавтобуса и втолкнули внутрь. В салоне горел тусклый свет. Впереди и сзади сидели люди в масках. Его бросили на колени на пол, а лицом заставили прижаться к подушке пассажирского сиденья. Он отчетливо слышал, как следом впихнули Шамана и Стропу.

– Хорошо сработали, – раздался голос снаружи.

– Не первый раз, – ответил другой.

– Это как посмотреть, такую рыбу без единого выстрела…

– Совершенствуемся…

– Участковый – молодец, – вступил в разговор кто-то третий. – Только от патрульных сигнал поступил, он уже адрес назвал, где предположительно эти хмыри устроились.

– Адресов было несколько, – уточнил кто-то. – На всех кавказцы. Опера пробежали по соседям, показали фотографии, а дальше – дело техники.

Джин сокрушенно вздохнул. Как он и предполагал, стоит пройти информации об оказавших сопротивление сотрудникам милиции чеченцах, как все встанут на уши. Скорее еще раньше жильцы проинформировали участкового о поселившихся в доме кавказцах. Тот взял это на заметку. Потом лишь оставалось проверить. Теперь он понял, что они перегнули палку, использовав паспорта бандитов.

– Говорил, квартиру менять надо, – раздался сбоку голос Стропы. Почти сразу послышался звук оплеухи и окрик:

– Рыло в сиденье, и рот закрой!

Кто-то подошел к дверям:

– Что, заворковали?

– Пытались…

Двери захлопнулись, и через минуту микроавтобус тронулся.

* * *

– На всех направлениях полный провал! – Родимов вышел из-за стола, заложил руки за спину и подошел к выстроившимся вдоль стены спецназовцам.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Между тем генерал привстал на цыпочки, потом двинул вдоль шеренги. Дойдя до конца, резко развернулся через левое плечо, сделал несколько шагов и встал напротив Дрона. Вытянувшийся в струнку майор словно превратился в изваяние. Задрав подбородок и, не мигая, глядя поверх головы генерала, он чем-то напоминал часового у мавзолея Ленина.

Играя желваками, Родимов некоторое время снизу вверх рассматривал подчиненного. Антон поежился. Так смотрит на беззащитную, загнанную в угол жертву хищник. Он долго выслеживал ее, крался, надолго замирал, потом преследовал. И вот все позади. Теперь надо обстоятельно подумать, с какой части тела приступить к трапезе. Еще немного – и раздастся хруст раздираемой плоти, а в воздухе повиснет запах крови.

Однако генерал решил перенести свой гнев на командира группы.

Он развернулся к Филиппову.

– Как это понимать?!

Антон развел руками.

– Товарищ генерал…

– На моей памяти такого еще не было! – Родимов хлопнул себя по бокам ладонями. – Где материалы служебного расследования?

– Здесь. – Антон подвинул папку на середину стола. – Объяснительные, рапорт…

– Дорофеева отстранить от выполнения служебных обязанностей и подготовить документы на перевод в войска! – Он вновь посмотрел на Дрона испепеляющим взглядом. – Командиром взвода в пехоту пойдешь, майор! А вообще в цирк тебе давно надо, клоуном!

Василий побледнел.

– Товарищ…

– Чего?! – протянул Родимов. – Тамбовский волк тебе товарищ!

Родимов редко выходил из себя. А если такое и случалось, то быстро брал себя в руки. Сегодня он устраивает разгон за разгоном с самого утра. Засаду в больнице сняли, и офицеры вернулись в учебный центр. Теперь за безопасность Кадыка отвечали смежники. Как это расценивать, Антон не знал. То ли посчитали, что повторений попыток устранения больше не будет, и ограничились круглосуточным дежурством одного человека. Либо, наоборот, от услуг военной разведки отказались, придя к выводу, что спецназ в этих вопросах некомпетентен. Так или иначе, но подобных проколов у группы было крайне мало. Ко всему масло в огонь подлило сообщение, что Джин вместе с Шаманом и Стропой находятся в Лефортове. На фоне отсутствия каких-либо сведений о пропавших телевизионщиках все выглядело, мягко говоря, скверно.

– Всем находиться в гостинице. – Родимов вернулся на свое место и сел. – Свободны. Филиппов, остаться.

Дождавшись, когда офицеры выйдут, Антон развернулся к Родимову:

– По поводу Дорофеева. – Не зная, куда деть руки, он взялся за спинку стула. – Вы это серьезно?

– Ты задал глупый вопрос. – Генерал поднял на него испепеляющий взгляд. – Сам-то понял, что спросил? Если в ГРУ начнут шутить, то стране звездец!

Генерал выдержал паузу, собираясь с мыслями. Потом резко махнул рукой:

– Сядь!

Антон подчинился.

– Выкладывай, что думаешь по поводу сложившейся ситуации. – Генерал положил руки на стол и с задумчивым видом уставился на Антона.

– Надо подумать, как извлечь из ситуации с Джабраиловым пользу. – Антон потер мочку уха. – С утра в новостях уже передали о задержании трех выходцев с Кавказа, которые, по данным ФСБ, принимали участие в террористических акциях.

– И какая будет польза из этого? – Насмешливо глядя на Антона, генерал взял из подставки карандаш и стал крутить его в руках. – Потом они сбегут из изолятора и попросят помощи у земляков? Брось! – Родимов отбросил карандаш в сторону. – Кто в это поверит?

– Их фотографий нигде нет, – возразил Антон. – Кого на самом деле взяли в Москве, никто не знает. Не пойму, в чем проблемы? Случилась накладка. Обычное дело. – Антон пожал плечами. – Тут нашей вины нет. Взаимодействие было организовано в пределах разумного. Если бы мы проинформировали каждого сотрудника милиции о том, что в доме семнадцать по улице Южной живут не боевики, а офицеры ГРУ, задействованные в оперативных мероприятиях, грош цена такой операции.

– Да ты пойми! – Генерал подался вперед. – Они оказались в кутузке из-за своей собственной тупости! По мне, так пусть сидят там до посинения. Умнее станут.

– С кем не бывает, – не сдавался Антон. – Не может быть всегда все гладко.

– А кто сказал, что до этого не было проколов? – Лицо генерала вытянулось от удивления. – Тот же Дрон. Или это я оказался в руках боевиков?