А потом Дан меня к себе разворачивает. Его глаза так красиво мерцают в свете неоновых лучей, пересекающих танцпол, что я не могу перестать улыбаться.

— А твои зрачки сейчас как обсидиан, — говорю я и, поняв, что он меня, скорее всего, не слышит, тянусь к виску, чтобы повторить. Позволяя себе небольшую шалость, нарочно задеваю губами его щёку: — Твои зрачки чёрные, как обсидиан. Этот камень ещё называют «коготь дьявола». 

Неловко покачнувшись на каблуках, я собираюсь отстраниться, но Дан не даёт этого сделать, уверенно обнимая за талию. Его лицо находится совсем близко к моему, будто бы для поцелуя.

— Хочешь отсюда уйти, Таня? Я очень хочу. 

Его глубокий голос действует на меня словно доза подогретого спиртного: поочерёдно вспыхивают низ живота, грудь и щёки. И кажется, Дана всё же немного продуло кондиционером, потому что я улавливаю нотки хрипотцы. Мне нравится, как он на меня смотрит. Требовательно и выжидающе. Мужчины так никогда на меня не смотрели, хотя сейчас я уверена, что, если захочу — таких взглядов будет навалом.

С улыбкой глядя Дану в глаза, я выдерживаю короткую паузу, нащупываю его руку и молча тяну за собой. Лица людей сменяются одно за другим, пока мы выбираемся с танцпола. Сердце колотится, с губ не сходит триумфальная улыбка. Палец Дана поглаживает мою ладонь. 

— Куда ты меня тянешь, командирша? — с усмешкой спрашивает он, едва мы выныриваем из толпы. 

— Ты же очень хотел уйти, разве нет? — смеюсь я. — Веду тебя знакомиться с моими друзьями.

**********

— А вот и мы-ы! — весело объявляю я, остановившись перед нашим столом. — Знакомьтесь, это Дан! Дан, люди, которые удивлённо тебя разглядывают, — это моя лучшая подруга Василина и её жених Карим. Поправочка! Выйти замуж он ей пока не предложил, но скоро точно предложит, потому что влюблен в неё по уши. — Я прикрываю рукой вырвавшийся смешок. — И улыбайся осторожнее, а то Карим жутко ревнивый. 

— Спасибо за столь подробное знакомство, — усмехается Дан и, выпустив мою руку, здоровается с Каримом. — Видимо, можно поздравить тебя с будущей свадьбой? 

— Классный, да? — хихикаю я, опускаясь рядом с Василиной. Замечаю недопитый коктейль и незамедлительно обхватываю губами соломинку.

— А ты в ударе, как я посмотрю, — восхищённо шепчет она, проигнорировав мой вопрос. — Мне кажется, тебе стоит всерьёз рассмотреть перспективу стать алкоголичкой. Я за вами всё время наблюдала. Этот Громов к тебе как банный лист прилип.

Посасывая сладко-пряный коктейль, я с улыбкой смотрю, как Дан и Карим разговаривают. Отличная идея была — привести его за стол. 

— Женщина выбирает себе жертву, а не наоборот, — цитирую невесть откуда всплывшую фразу и улыбаюсь ещё шире, потому что в этот момент Дан смотрит на меня.

Я задорно киваю ему, мол, иди сюда, после чего Дан делает короткий знак официанту и направляется ко мне. 

— Что пьёшь? — Красиво сверкнув зубами, он указывает на коктейль в моей руке. 

Я снова перебираю в голове всю известную мне алкогольную карту, которая оказывается очень скудной и, помимо названия первого антибиотика, содержит всего одно — «Кровавая Мэри», и то лишь потому, что совсем недавно я перечитывала историю Марии Тюдор.

— Это «Секс на пляже», — приходит на помощь Василина. 

— Мотивирующее название, — замечает Дан и просит подоспевшего официанта принести один виски и повторить для меня коктейль. 

Хихикнув, я перевожу взгляд на Карима. 

— Не волнуйся, ладно? Мы с Даном поедем на такси.

Василина давится смехом, а Карим выглядит так, будто не знает, что сказать. 

— Я о чём-то не знаю? — осведомляется Дан, наклонившись ко мне.

— Это наша шутка на троих, — не задумываясь, выпаливаю я. — Если вкратце: на четвёртом курсе университета меня тошнило у Карима в машине. Наутро я ничего об этом не помнила — мне потом рассказали. Иногда я предпочитаю думать, что они специально это выдумали.

Пару секунд Дан смотрит на меня с удивлением, а потом разражается громким смехом. 

— Если уж мы поедем с тобой в одном такси, тогда, пожалуй, стоит отказаться от секса на пляже. Я о коктейле, конечно. 

— В прошлый раз я пила текилу, поэтому, возможно, всему виной моя непереносимость агавы, — с улыбкой возражаю я. — Так что сексу на пляже быть.

Улыбка пропадает с лица Дана, и его взгляд снова знакомо скользит по моей щеке, вызывая щекочущее ощущение в предплечьях и волнительный спазм под пупком. 

— Как скажешь, — медленно выговаривает он, сощурившись.

— Сегодня я во всём за главную, да? — спрашиваю я и машинально растираю плечи в попытке согнать возникший озноб.

Дан качает головой: 

— Нет. Точно не во всём. 

— Дан, а чем ты занимаешься? — подаёт голос Василина, разрывая наш зрительный контакт.

— Конкретно сейчас — ничем. Я пару дней назад вернулся из Хорватии.

— И пока предпочитаешь прожигать жизнь, — с невесть откуда взявшейся иронией заканчиваю я. Кажется, подспудно я обижена на Дана за то, что он променял своё невероятное бизнес-чутьё на что-то столь легкомысленное и бесперспективное, как возня с яхтами.

— Именно так, да, — улыбается он и, подхватив бокал с принесённым виски, поднимает его вверх. — За выдающийся вечер!

К счастью, новому глотку алкоголя удаётся с легкостью выбить из меня любую скучную мысль, и на их место приходят новые, куда более интересные.

— Я таких длинных пальцев, как у тебя, вообще ни у кого не видела, — признаюсь я, указывая глазами на кисть Дана, свесившуюся с диванного подголовника. — Вот дай её сюда.

Усмехнувшись, он протягивает ладонь, которую я незамедлительно прикладываю к своей. 

— Видишь? —  Выравниваю пальцы так, чтобы они правильно соприкасались. — Мои почти вдвое меньше. 

— Мой рост — метр восемьдесят девять, — негромко произносит Дан, переводя взгляд с наших склеенных ладоней на меня. Его глубокий голос становится ниже и шершавее: — Природа любит пропорции, если ты замечала. 

— Мой рост — метр шестьдесят пять. — Я с улыбкой смотрю ему в глаза: — Что скажешь про мои пропорции?

Неожиданно согнув пальцы, он заключает мою руку в замок и подтягивает к себе, так что его дыхание касается моего подбородка.

— Скажу: идеально. 

Дан завораживающе пахнет. Нельзя выделить что-то одно: тут и пряный одеколон, и горьковатый аромат солода, и что-то неуловимо пьянящее, волнующее, чему не подберёшь название. 

— Предлагаю сделать подарок будущему жениху твоей подруги и вызвать, наконец, обещанное такси, — продолжает он. — Ты слишком умело подогреваешь моё нетерпение. 

— Только имей в виду, что на заднем сиденье меня может укачивать, — улыбаюсь я.