— Дорогая, неужели мне надо тебе напоминать, что я делаю этов интересах всех, а главное, в интересах Артура? — многозначительно произноситон, нежно обнимая ее за плечи.

Жена покорно кивает. Супруг же продолжает усердно посыпатьсолью раны своей половины.

— Ты разве не помнишь, что сказал доктор?

Жена снова покорно кивает. Однако Арман еще не достиг своейцели, то есть не поверг жену в ужас, близкий к умопомешательству.

— Он ясно сказал, что укус пчелы, даже самой крохотной,может стать для него роковым. А ты хочешь, чтобы я позволил этим зверюгамлетать вокруг дома? Чтобы мы увидели, как в самый разгар игры в прятки нашмаленький Артур вдруг вскрикнет от боли и упадет на землю? Хочешь, чтобывеселый смех нашего мальчика сменился жалобными стонами?

Отец выиграл. Жена заливается слезами.

— Ах, мой маленький Артур! Я так его люблю! — рыдает она.

Желая приободрить жену, супруг — как ему кажется, ободряюще— хлопает ее по плечу.

— Тогда у нас нет иного решения. Она… или он!

После долгих поисков Артур, наконец, нашел обломок спички.Теперь он может счистить варенье с лапок пчелы. Сосредоточившись, словноофтальмолог перед пересадкой хрусталика или микрохирург перед пересадкойсердца, он осторожно, одну за другой, очищает пчелиные лапки от липкоговаренья. Пчела, полузадушенная, в полуобморочном состоянии, инстинктивновыпускает жало, как обычно делают пчелы в случае нападения. Пчелиное жало, шип,полный яда, медленно раскачивается в поисках врага. Похоже, пчела даже неподозревает, что маленький палец, резво снующий рядом с ней, принадлежит руке,владелец которой мечтает только о том, как бы ее спасти. А знает ли Артур, чтокаждый раз, когда ему удается удалить с лапки пчелы еще одну капельку варенья,он рискует своей жизнью?

Разумеется, знает. Доктор битый час твердил мальчику, какуюопасность для него представляют пчелы. Он даже хотел запретить ему вообщевыходить на улицу. Но смысла в его наставлениях было не больше, чем если бы онприказал цикаде не петь все лето.

Любовь к природе была у Артура в крови, а сердце его былоотдано животным. Только когда его легкие полнятся чистым воздухом лугов иполей, он чувствует себя счастливым — Мальчик совершенно не понимает, откуда унего взялась эта аллергия. В глубине души он убежден, что подслеповатыйстаричок доктор просто ошибся диагнозом. Или перепутал его амбулаторную карту скартой какого-нибудь другого мальчика. Например, с картой его школьногоприятеля Бобби Паспуаля, толстого, как рахат-лукум, белого, как рахат-лукум, ирыхлого, как… как рахат-лукум. Довершить однообразное описание Бобби можно,только сообщив, что любимой едой его является все тот же рахат-лукум. Боббивыходит из дома только для того, чтобы сходить в школу. Он боится всего, аглавное, боится, что ему станет страшно. Ему достаточно заметить пчелу, как онуже начинает стонать так, словно пчела его уже укусила. Он утверждает, чтоприрода наделила его сверхчувствительностью. Одноклассники же говорят, что онпросто труслив как заяц — но сравнить Артура с зайцем никому даже в голову неприходило. Наконец мальчик очищает последнюю лапку пчелки.

Насекомые славятся своим безошибочным инстинктом, и,следовательно, инстинкт этого крошечного создания тоже должен работатьпревосходно. Тысячу раз пчела имела возможность ужалить мальчика, и тысячу разкакая-то сила, какая-то набегавшая на нее волна не позволяла ей сделать это.Она наверняка почувствовала, что этот человечек не способен обидеть даже муху.А значит, продолжая логическую цепочку, пчелу он тем более не обидит.

По телу насекомого пробегает дрожь, пчелка потягивается,словно проверяет, на месте ли все ее конечности, долгое время остававшиеся всладком плену. Затем она несколько раз сводит и разводит крылышки и судовольствием констатирует, что они нисколько не повреждены.

— Мне очень жаль, что так случилось. Я сделаю все, чтобыэтого больше не повторилось! — с жаром восклицает Артур, полагая своейобязанностью извиниться перед пчелой за поступок отца.

Несколько минут пчела смотрит на него своими фасеточными глазами,словно пытается сфотографировать.

Затем поводит крыльями в разные стороны, готовясь к полету.И, наконец, с трудом отрывается от блюдца.

Видно, что лететь ей тяжело — прежде всего потому, что животу нее наполнен вареньем, возможно, даже целой тонной варенья. Помахавкрылышками перед самым носом Артура, она сворачивает в сторону, набирает высотуи летит прочь со всей возможной в ее положении скоростью. Мальчик провожаетвзглядом пчелу до тех пор, пока она не скрывается в лесу.

— Это невозможно! — в двадцатый раз повторяет отец, вертя вруках стакан.

Для него ускользнувшая из-под стакана пчела является неменее загадочным животным, чем кролик, которого фокусник вытаскивает из шляпы.А значит, и здесь тоже есть какой-то фокус.

— Все хорошо, что хорошо кончается! — радуется его жена, иулыбка на ее лице расползается буквально до ушей. — Артура никто не укусил, амерзкая зверюга вернулась к себе домой, — добавляет она, пытаясь закрытьколпачок баллончика с инсектицидом.

Но супруг ее ужасно недоволен. Арман не любит пчел, не любитволшебства, а главное, не любит, когда нарушают его планы. И он подозрительносмотрит на жену, продолжающую сражаться с колпачком от баллончика.

— Если у нее хватит дерзости вернуться сюда, в следующий разя ее не упущу! — бросает он, хмуря брови. В нем явно взыграло уязвленноемужское самолюбие.

Похоже, пчела специально ждала, когда он произнесет этислова. Хотя, скорее всего, это была другая пчела, решившая вступиться за своюобиженную соплеменницу. Легкая и маневренная, она с неимоверной скоростью,наверное, целых сто километров в час, летит, выставив вперед свой разящий меч.Цель, которую она готовится поразить, — ягодица, напоминающая большое спелоеяблоко. Оружие на изготовку, подлет, поворот, укол — в десятку, в центр, вяблочко.

Ужаленный супруг испускает нечеловеческий вопль,напоминающий рев обезумевшего мамонта. Подпрыгивая и размахивая руками, Армансшибает сетку с головы жены, и та тоже принимается вопить — возможно, желаяпоказать, что она разделяет его боль.