— Рабочий день закончился, — сказал он. —Если позволишь, я отвезу тебя домой.

Телефонный звонок раздался, едва лишь она вошла в прихожую.Подняв трубку, Тамзин услышала знакомый женский голос:

— Привет, это я! Ты идешь в эту пятницу на вечеринку?

— Привет, Дженис! О какой вечеринке ты говоришь? Тамзинсняла пальто, скинула туфли и представила себе свою подружку — томную нимфу скукольной физиономией и вечно взлохмаченными иссиня-черными волосами.

— О той, которую устраивает Деннис, естественно! А что,разве будет еще какая-нибудь тусовка?

Денниса Квентина, художника-иллюстратора, Тамзин,разумеется, знала, как и все, кто имел отношение к издательскому бизнесу.Однако на его скандальных вечеринках Тамзин побывать не пришлось.

— Кажется, он прислал мне пригласительный билет, —сказала она рассеянно, все еще пребывая во власти воспоминаний о прощальномпоцелуе, которым наградил ее Майк, доставив на своем спортивном автомобиле«порше» к дверям ее дома в Кенсингтоне.

— Ты придешь с Тимом? — с плохо скрываемымраздражением спросила Дженис. Она считала нынешнего любовника своей подругиужасно нудным и ограниченным снобом. Тамзин не могла не признать, чтомногоопытная светская львица, обладающая профессиональным, наметанным глазомювелира-дизайнера, права.

— Он наверняка ожидает, что я пойду с ним, —уклончиво ответила она.

— По-моему, он слишком многого хочет, — язвительнозаметила Дженис. — Ты ему не жена. С тех пор как ты с ним связалась, тыпочти не появляешься на людях!

— Причина не только в нем, у меня сейчас многоработы, — неумело заступилась за Тима Тамзин. — Ну да Бог с ним.Лучше расскажи, как у тебя дела на любовном фронте.

— Потрясающе, милочка! Лучше не бывает! Так вот,возвращаясь к вечеринке, я хочу сказать, что советую тебе отшить Тима. Тызаслуживаешь полноценный отдых, пора выпустить пар. Кстати, какие у тебя планына Рождество?

— Самые обычные! Тим предлагает поехать к его родителямв Шотландию, но я не хочу тащиться в такую даль. Я слишком устала для этого.

— В Шотландии в это время просто ужасно! Лично ясобираюсь отлежаться во время всеобщей суматохи, а в первую неделю январямахнуть в один шикарный пансионат в Норфолке. Он называется «Шевральский двор».Слышала о таком?

— Нет. Это санаторий?

— Да, нечто в этом роде. Тебе там понравится. Поехаливместе! Не пожалеешь.

— Даже не знаю. Меня пока не тянет на утреннююгимнастику, морковный сок и диетическое питание.

Дженис хохотнула.

— Дорогая, ты неверно меня поняла. Разумеется, тебепредоставят все вышеперечисленные прелести, если ты станешь на них настаивать,но к услугам клиентов там имеются и другие развлечения, куда болееувлекательные.

— Ты меня заинтриговала, — сказала Тамзин, уловивпохотливые нотки в голосе подруги. — Расскажи поподробнее!

— В другой раз! Сейчас мне пора идти. Пока! Тамзинположила трубку, довольная, что не проболталась о Майке. У него с Дженис быликакие-то общие дела. Да и как она объяснила бы все случившееся, если еще непришла в себя после того потрясающего совокупления, ставшего для нее полнойнеожиданностью.

Тяжело вздохнув, Тамзин прошла на кухню, достала изхолодильника упаковку сока и наполнила стакан. В кухне царил образцовыйпорядок, как, впрочем, и во всем доме: приходящая служанка прекрасно исполняласвои обязанности и заслужила прибавку к жалованью и подарок к Рождеству.

Взяв стакан с апельсиновым соком, Тамзин прошла с ним вгостиную, обставленную с помощью Тима: он прекрасно разбирался в различныхстилях интерьера и в старинной мебели и дал ей несколько полезных советов. Онаподозревала, что все это он делает с дальним прицелом, задумав вскореобосноваться у нее капитально. Ее это раздражало, она не переносила, когда еюкомандовали.

— Лучше не пытайся давить на меня, — однаждысказала ему она. — Как только я почувствую, что ты хочешь заточить меня взолотой клетке, я тотчас же упорхну.

Тим решил, что она шутит, и продолжал водить ее на аукционыантиквариата. Он был влиятелен, богат, считал, что весь мир лежит у его ног,включая, разумеется, и женщин, и рассчитывал на их безусловное

повиновение и обожание. Своенравность и непокорность Тамзин,отказавшейся соответствовать его требованиям, повергли Тима в шок. Окончательноже вывел его из равновесия ее отказ стать его женой.

Тамзин нажала на кнопку стереосистемы и мечтательнозажмурилась, наслаждаясь «Летней песней» Делиуса, — она навевала воспоминанияо летнем поле, алых маках, васильках и жаворонках в прозрачном небе. Зимачертовски надоела Тамзин, она истосковалась по солнцу и теплу. Направляясь вспальню, она подумала, что неплохо бы весной отдохнуть за границей. Например, вИспании, на пасхальных торжествах в Севилье, с их шумными красочными шествиямии представлениями, корридами, фейерверками и зажигательными танцами. Она почтиявственно почувствовала дуновение жаркого ветра, насыщенного ароматами моря ифруктов, услышала звон цыганских бубнов и гитар, крики возбужденной толпы.Настроение у нее улучшилось.

Ей захотелось послушать диск с записью андалузских мелодий,похлопать в ладоши и отстучать ногами один из популярных ритмов. Она снялаюбку, колготки и блузку, поставила любимый диск и стала приплясывать инапевать, любуясь своим отражением в зеркале.

Она осталась довольна своим обликом. Красота передалась ейот матери, стройной высокой блондинки. Тамзин с удовольствием отметила плавныйпереход узкой талии в крутые бедра, лакомую форму ягодиц, напоминающих персики,стройность ног и полноту грудей с большими розоватыми сосками. Бюстгальтер онамогла бы не носить, груди ее были достаточно упругими и не нуждались вподдержке.

Сжав их ладонями, Тамзин вспомнила, как мастерски ласкал ихМайк, и соски сразу же отвердели. Она потерла их подушечками пальцев, и онисловно бы вспыхнули. Пламя переметнулось в промежность. Ей стало жальпотерянных месяцев: вместо того чтобы ссориться и спорить с Майком по пустякам,они могли бы получать божественное удовольствие. Ничего, подумала она,случившееся сегодня — только начало их новых отношений.

Она поежилась, живо воссоздав в памяти сцену их совокупленияв ее кабинете на рабочем столе, среди поздравительных открыток, журналов ифотографий. Раньше она не задумывалась, понравится ли ей совокупляться сзавязанными глазами. Но теперь, испытав глубочайшее удовлетворение с Майком,явно тяготеющим к садомазохизму, она почувствовала живой интерес кнетрадиционному сексу. Чему ее обучит Майк?

По спине у нее пробежала дрожь, фантазии зашли слишкомдалеко. Она залезла в ванну и быстро разомлела от горячей воды с запахомжасмина. Из открытой двери лилась гитарная музыка, порождающая видения темной идушной южной ночи, полной любовных страстей. Снова к ней вернулся Майк, на этотраз с хлыстом в руке, и в лоне вспыхнул пожар. Она начала представлять себе егоуроки секса, пришпоривая воображение легкими прикосновениями к соскам ичувствительным лепесткам волшебного цветка внизу живота.