особняки, прежде принадлежавшие купеческим гильдиям и влиятельным вельможам, занимали государственные учреждения и офисы крупных компаний.

Третье слева от ратуши здание, ещё со времён бунтов получившее у горожан ироничное прозвище «дом добрых людей», целиком принадлежало Тайной канцелярии – учреждению, созданному для противодействия всем видам и формам преступности. Не только на улицах, но и на протекающей через этот человеческий муравейник реке, а также на проходящих над городом маршрутах дирижаблей. За узким фасадом скрывалась целая анфилада протянувшихся вглубь квартала зданий, переходов и внутренних двориков, имевших выходы и выезды на каждую из окрестных улиц. Парадные двери с площади предназначались для посетителей – и именно сюда направился Лайош Шандор. Предъявив одному из дежурных клерков полученную телеграмму, он дождался, пока клерк по внутреннему телефону вызовет сюретера, и тот подтвердит приглашение. Затем сыщику выдали пропуск визитёра, и Шандор по хорошо знакомому пути поднялся на четвёртый этаж, в кабинет господина Ла-Киша.

Сюретер пребывал в самом паршивом расположении духа, и на вежливое приветствие сыщика только проворчал что-то неразборчивое. Господин Ла-Киш по своему обыкновению устроился не за рабочим столом, а на диванчике в оконной нише, разглядывая раскинувшееся за стеклом море черепичных крыш. На подоконнике стояла давно остывшая чашка с крепким чёрным кофе. Лайош отметил про себя, что секретаря в комнате не было – стало быть, сюретер хотел сначала побеседовать с сыщиком наедине.

– Вы виделись с советником Санду? – поинтересовался Ла-Киш.

– Нет. Советник прислал чек и уведомил меня, что больше в моих услугах не нуждается.

– И на том спасибо, – буркнул сюретер.

– Хотя я вовсе не считаю, что моя работа закончена.

Ла-Киш нахмурился, но на Шандора это не произвело никакого впечатления.

– Во всём случившемся есть что-то неправильное.

– Вы мне говорите! – фыркнул сюретер.

– Именно. Вам. Потому что едва ли кто-то ещё в вашем учреждении стал бы меня слушать.

– Не забывайтесь, – предостерёг Ла-Киш.

– Я всего лишь имел в виду, что для Канцелярии дело, в общем-то, предельно ясно. Будет арестован господин Тропс…

– Уже арестован.

– Возможно, он сознается в убийстве. Возможно, он не имеет к нему никакого отношения – но всё равно сознается…

На последнюю реплику сыщика глаза сюретера полыхнули недобрым огнём.

– …или не сознается, и тогда это дело окажется одной из городских загадок, помещенных в ваши архивы.

– Вы хотите сказать, что мы не умеем работать? – саркастически поинтересовался Ла-Киш. Шандор примиряющим жестом поднял вверх раскрытые ладони.

– Прекрасно умеете. Но для этого у Канцелярии должно быть то, с чем, и те, с кем можно работать. Ведь других подозреваемых, кроме Тропса, у вас нет?

– Нет, – нехотя отозвался сюретер.

– И если у него окажется подтверждённое алиби – дело останется не раскрытым?

– Всегда могут появиться неожиданные свидетели.

– Гарольд… В Гнилой Гавани? Вы же сами в это не верите.

Сюретер не ответил. Он взял чашку с остывшим кофе, сделал глоток, поморщился и поставил чашку обратно на подоконник. Поднялся с диванчика и, заложив руки за спину, принялся медленно расхаживать перед окном туда-сюда. Шандор терпеливо ждал.

– Допустим, – Ла-Киш остановился, приняв какое-то решение. – Ну а вам-то что за дело до смерти Эвелины Санду?

Сыщик рассеянно потёр указательным пальцем переносицу, словно собираясь с мыслями.

– Я ведь уже сказал – во всём этом есть что-то неправильное. У девушки из высшего общества роман с простым клерком из Сити. Местом своих развлечений они выбирают заброшенный причал в районе… с не самой лучшей репутацией. А затем девушка каким-то образом вновь оказывается на том же самом причале, но уже одна и мёртвая.

– Вы были наняты, чтобы проследить за этой девушкой и сдать её вместе с любовником в руки пышущего праведным гневом отца.

– Верно. Но сдать живой и здоровой. Отцовский гнев, конечно, может быть суров, однако не до такой же степени. Хотя, конечно, бывает всякое.

– Надеюсь, Лайош, вы понимаете, что если советник Санду узнает о вашем намерении продолжать розыски, дело для вас может кончиться плохо?

– Не узнает, – по губам сыщика пробежала давешняя лёгкая тень улыбки. – Вы ведь ему не скажете.

Сюретер фыркнул, демонстрируя своё мнение относительно такого предположения.

– А потом, я не думаю, что советник имеет какое-либо отношение к случившемуся. Это была бы слишком сложная комбинация, в которой не видно ровным счётом никакого смысла.

– Я бы не спешил отказываться и от такого варианта, – рассеянно посоветовал Ла-Киш, снова отвернувшись к окну.

– Разумеется. Как и от варианта, что убийцей всё-таки может быть Абрахам Тропс. Но если спросите меня, думаю, стоит искать мятное печенье.

– Вы снова за своё?! Какого лешего вам далось это мятное печенье! – сюретер резко обернулся к сыщику.

– Мятное печенье – последнее, что Эвелина Санду ела перед смертью. Очень много мятного печенья. Честное слово, Гарольд, у меня до сих пор во рту стоит привкус мяты.

Глава 3. Несостоявшееся завещание

Равири сидел в конторе. Перед ним на столе стояли очередная исходящая паром кружка с каким-то отваром и небольшие латунные весы, на которых драконид отмеривал смесь соли и специй. Повозившись с гирьками и убедившись, что количество смеси взято правильно, Равири спокойно высыпал состав в кружку и принялся тщательно размешивать питьё. Виола смотрела на всё это с ужасом.

– Лучше нет средства от простуды, – сиплым голосом заверил её драконид.

– Может быть, попробовать горчичники? Или банки?

– Мою шкуру эти игрушки не возьмут, – Равири закатал рукав свитера и демонстративно поскрёб коротким когтем по предплечью руки. На серо-зелёной коже, бугрившейся мелкими чешуйками, не осталось даже следа.

– А это питьё?

– Это – проверенный рецепт моей прабабушки, которым лечилось не одно поколение. День-другой, и я буду в полном порядке.

– Почему тогда вы не начали пить его сразу?

– Потому что в здешних краях не так-то просто достать всё необходимое.

– Это разве не обычные специи?

Равири хитро подмигнул.

– Не только они.

– То есть…

– Нет. Там нет ни опиума, ни чего-то подобного. Просто некоторые наши «специи» людям пробовать не стоит. Отравиться не отравишься, но несварение желудка, изжога и прочие неприятности обеспечены. Даже сами дракониды используют их совсем по чуть-чуть, и только при необходимости.

Он сделал глоток из кружки, довольно закряхтел и откинулся в своём кресле.