class="p1">Маша понимала, что превалирует в ее кличке слово «дочка», что такой способ отмщения нашли в общем-то жестокие дети за то, что ее мама работает в школе. Маша считала, что они несправедливы, что она все может и без мамы, но ни с кем не спорила и на кличку отзывалась. Наталья Николаевна, узнав о том, какое Маша получила конспиративное прозвище, рассмеялась:

— Дочь, благодаря твоему деду мы с тобой на всю жизнь с Пушкиным связаны.

Узнав, кто куда поступил, кто и что завалил, обсудив с одноклассниками планы на ближайшее будущее, Маша с Женькой пошли в клуб. Первым, кого они увидели, войдя в зал, был улыбающийся во все свои тридцать два зуба Красавчик. Он махнул им рукой:

— Привет, Капитанская Дочка!

— А мне?! — возмутилась Женька.

— И тебе, Жека, привет! — рассмеялся он.

Максим со своего места смотрел на них, но ни ярко накрашенная блондинка, ни диджей его не заинтересовали. Из всей троицы он сразу выделил высокую шатенку и смотрел только на нее. Ее блестящие темные волосы рассыпались по плечам; темные же, почти черные глаза были широко распахнуты; на полных губах играла чуть заметная улыбка. Как завороженный Макс смотрел на то, с каким изяществом она поворачивает голову, поднимает руку, показывая диджею какие-то бусы, висевшие у нее на шее.

— Кого из них он назвал какой-то дочкой? — словно издалека услышал Макс голос Андрея. — Я, пожалуй, займусь блондинкой, вторая для меня высоковата.

«О вкусах не спорят», — мысленно ответил он другу, а сам не мог оторвать взгляда от незнакомки.

Ему показалось, что эта девушка с гордой осанкой, благородной красотой, чарующей грацией заблудилась и по ошибке перепутала время и место своего появления. Он вдруг совершенно отчетливо увидел ее в длинном бальном платье с открытыми плечами в огромном танцевальном зале, где звучит музыка Штрауса, кружатся в вальсе элегантные пары, искрится в бокалах шампанское.

И тут Максим наяву услышал музыку. Это был, конечно, не Штраус, это была музыка Аркадия Укупника и чудный голос Ирины Понаровской с его своеобразной хрипотцой. Или из-за этого голоса, или из-за несовместимости гламурной певицы и этого скромного зала, но Максиму вдруг показалось, что и эти видения, мелькнувшие перед ним, и эта песня о рябиновых бусах просто не могли не случиться в его жизни, они словно спланированы кем-то, предопределены судьбой. Почти не осознавая, что он делает, он встал и направился в сторону незнакомки.

Маша почти не слушала, о чем говорят Женька и Красавчик, она уже слушала звучащую песню. Голос певицы завораживал. На шее висели те самые бусы, о которых она пела, и источали еле слышный горьковатый, травянистый аромат. Это стечение обстоятельств показалось Маше необычным, тревожным. Тревога заставила ее осмотреться. Его она заметила сразу и сразу поняла, что он идет к ней.

Их глаза встретились. Его взгляд показался Маше высокомерным, холодным, даже немного циничным. Он подошел к ней совсем близко, и Маша поняла, что во всем виноват цвет его глаз. Они были серо-стальными и от этого казались холодными. Он не сказал еще ни слова, но именно по его глазам Маша поняла, что он приглашает ее на танец. Они одновременно протянули друг другу руки. И их руки, словно по старой давней привычке, в ту же секунду, как только встретились, уже были готовы к танцу.

Маша ничего не понимала, она слышала музыку и видела его глаза. Как загипнотизированная она повторяла структурные элементы танго: делала шаги, повороты, сандвичи. Он импровизировал, обладая вполне приличными знаниями словаря движений танго, она шла за ним, за ним и за музыкой. Было в их танце что-то фантастическое. Они танцевали одни во всем зале, и к ним были прикованы взоры всех присутствующих. Но они этого не замечали. Когда смолкла музыка, руки их просто разъединились. Маша направилась к Женьке, а незнакомец пошел рядом, провожая ее. Едва дойдя с ней до ее подруги, он тут же развернулся и пошел обратно.

— Макс, что это было? — услышал он удивленный голос Андрея.

— Если бы я знал, — вздохнул Максим, усаживаясь рядом с другом.

Он нашел глазами незнакомку и смотрел только на нее. И не было на ней никакого длинного платья, а была короткая джинсовая юбка, откровенно показывающая ее красивые длинные ноги, короткая майка-топ и маленькая джинсовая курточка. Между юбкой и майкой виднелась узкая полоска загорелого тела.

«Не сказочная, а вполне земная девчонка. Как мне могло привидеться такое? Что это было за наваждение?» — задумавшись, размышлял Максим.

Первое минутное очарование прошло, будто закончилось действие гипноза, но и после этого Максим ясно видел, как красива его партнерша. Ему вдруг страстно захотелось, чтобы она была рядом, захотелось обнимать ее, касаться ладонями этой загорелой полоски тела.

«Это у тебя явно от дорожного переутомления. Ты ведь, старик, видывал и не такое, а тут тебя растрогала полоска голого тела», — критиковал себя Макс.

— Обалдеть! Вы танцевали, как на репетиции. Такого танго стены этого зала никогда не видели! Ты с ним уже танцевала? Ты его знаешь? Маш, ты слышишь меня? — засыпала ее вопросами Женька.

Но Маша ничего не могла ей ответить, она сама ничего не понимала. Не понимала, почему ей хочется смотреть в глаза незнакомца, чувствовать, как его горячая сухая рука сжимает ее руку, чувствовать силу его рук и идти за ним. Раньше во время танца она никогда ничего подобного не испытывала. К своему партнеру в танцевальной студии она давно привыкла, а танцевать с одноклассниками из-за их потных липких рук и неумения пользоваться дезодорантом не любила. Поэтому чувства, охватившие ее сейчас, были новы и непонятны. Маша глазами нашла незнакомца в зале и не стесняясь смотрела на него.

«Его можно назвать холеным, красивым, — думала она. — Правильные черты лица, волевой подбородок, высокий лоб, полные губы и открытый дерзкий взгляд. А с таким, пожалуй, можно и пасть».

Так как они смотрели друг на друга, то их взгляды встретились просто потому, что не могли не встретиться.

«Как на узкой горной тропинке, где свернуть попросту некуда. Надо либо обнявшись разминуться, либо прыгать в пропасть», — подумала Маша и заметила, что незнакомец встает.

Внутри у нее похолодело, сердце, словно пугливая маленькая рыбка, нырнуло куда-то в глубину. Маша поняла, что незнакомец идет к ней. От возникшего волнения она совсем не слышала музыки.

— Можно вас? — услышала она его тихий голос.

Как во сне она сняла зачем-то свою куртку и без слов отдала ее Женьке, которая, выпучив глаза, смотрела на нее.