— Не трогайте меня! — воскликнула она. — Не то Гаю расскажу!

— О чём расскажешь? — спросил он.

— Вот и… смотрите… чтобы не о чем было, — задыхаясь, сказала Мира. Сердце бешено колотилось.

На лице стажа появилось удивление, вновь сменившееся ухмылкой. Одни движением он сорвал покрывало. Она вскрикнула, прижала колени к груди.

— Ну, смотрю, — загоготал он.

Мира бросила взгляд на дверь. Она была закрыта, но на ключ ли? Мира попыталась соскочить с кровати, но страж с силой толкнул в плечо, и девушка упала на спину.

— Ну, давай, зови Гая. Он уже дома, спит со своей ведьмой.

Мира молчала, дрожа всем телом.

— О чём ты ему рассказать-то собралась? — издевательски спросил страж.

— Что вы… меня…

— Я тебя? — мужчина навис над ней, в ноздри бил тяжёлый запах браги или что он там пил. — Да ты сама ко мне лезла. У тебя хочун разыгрался, будь здоров. Сидите там одни бабы в общей клетке, к мужику только раз и допустили. Само собой, у тебя крышу от счастья сорвало.

Мира смотрела в его наглое, ухмыляющееся лицо и понимала, что именно так он и скажет. А если поверят ему, а не ей?!

Нужно как-то сбежать. Мира украдкой огляделась по сторонам, заметила справа на столике ложку. Если схватить её и ткнуть ему в глаз? Пока он будет вопить, она добежит до двери. Но ложку нужно ещё достать.

Она заставила себя улыбнуться и кокетливо сказала:

— Всё-то вы про нас, девушек, знаете.

Страж ощерился:

— А то! Я знаю всё, чего вы хотите.

Он провёл рукой по её бедру, задирая платье. Миру передёрнуло от отвращения.

— Подожди! — она сжала его руку. — Я всё сделаю сама.

Страж густо рассмеялся:

— Ух, ты какая. А притворялась недотрогой.

Она загадочно улыбнулась и выбралась из-под него. Ложка лежала на краю стола. Мира отметила закруглённый конец ручки.

— Э, ты куда? — спросил страж, видя, как она отступила от кровати.

— Сейчас, — Мира спрятала руки за спиной, стянула со стола ложку, сжала в кулаке, чувствуя каждую её шероховатость.

Неожиданно по лицу стража пробежала нехорошая улыбка.

— А ну, покажи, что за спиной спрятала! — приказал он.

У Миры сердце ушло в пятки. Она рванула к двери, надеясь проскочить мимо стража, но он схватил её за ногу. Мира упала, едва успев выставить ладони, ложка покатилась по полу. Страж рывком подтянул Миру к себе. Визжа, она попыталась ухватиться хоть за что-нибудь, но пальцы заскользили по полу.

— Хитрить со мной вздумала? — рявкнул страж.

Он поднял её и бросил на кровать. Сам навалился сверху, так что ей даже дышать стало тяжело. Мира начала изо всех сил брыкаться, хрипя и извиваясь. Ей удалось укусить стража за руку. Выругавшись, он ударил её в правый бок. Мира скорчилась от боли.

— Так-то лучше, — прохрипел страж над ухом, и задрал платье. Раздался треск ткани. От боли в боку сопротивляться не было сил. Мира зажмурилась. Неожиданно словно какая-то сила оторвала от неё насильника. Раздался грохот. Открыв глаза, Мира увидела, что страж сидит у стены и трясёт головой, а над ним стоит Гай. Она подтянула колени к груди: в животе горячими волнами пульсировала боль.

— Ещё раз рядом с ней увижу, урою, — тихо и внятно сказал Гай стражу.

— Она сама, — начал тот. — Ты же знаешь этих девок: сначала лезут, потом в отказ идут.

Гай молча врезал ему в челюсть. Голова стража мотнулась назад, ударилась о стену.

— Я мог бы пойти к Хранителям и сказать, что ты хочешь сорвать турнир, на который уже делают ставки, — сказал Гай, не отводя от него глаз.

У стража задергалась щека.

— Но я просто убью тебя, если ещё раз здесь увижу. Понял?

Страж кивнул, торопливо поднялся на ноги и, даже не взглянув в сторону Миры, выбежал из комнаты.

— Трусливая сволочь, — сказал Гай, будто выплюнул, и повернулся к Мире: — Тебя категорически нельзя оставлять одну.

— Он в-врёт! — сказала она. Зубы выбивали нервную дрожь. — Он са-ам. Как зашёл и-и ср-разу.

Для неё было очень важно, чтобы Гай поверил ей, а не стражу.

— Я знаю, — сказал он.

— Спас-сибо.

— Я решу вопрос, чтобы этот к тебе больше не приходил, — заверил он.

— Другие т-такие ж-же, — прошептала она.

— Я найду хорошего.

Мира судорожно всхлипнула:

— Лучше научите меня д-драться.

Гай вздохнул:

— За пару тренировок ты всё равно этому не научишься. А больше времени у нас нет.

Она покусала губу.

— Ты завтракала? — спросил он.

— Нет. Когда проснулась, этот уже б-был здесь.

— Значит, поешь потом. Время на тренировки строго регламентировано. Наша первая половина дня. Что, он тебя там сильно ударил? Идти сможешь?

Мира прислушалась к себе. Бок ещё болел, но уже не так остро. Боль затаилась, словно зверь и глухо рычала.

— Да, мне уже лучше, — тихо сказала она.

— Хорошо.

Она осторожно, боясь разбудить зверя-боль, спустилась с кровати, обулась. Гай погасил лампу, подошёл к двери, открыл её и отступил, давая выйти Мире. Ей показалось, что он хотел подставить руку, но не стал этого делать. Они вышли в коридор. Сегодня здесь было гораздо темнее.

— Нам на нижний ярус, — сказал Гай.

Мира вспомнила о вчерашней встрече с Даяной и, пока шли, невольно ждала, что та снова появится. Когда они вошли в тренировочную, Гай показал на пол и сказал:

— Садись.

Мира поморщилась: сейчас он опять начнёт бегать из угла в угол, а она смотреть снизу вверх, до ломоты в шее. Но перечить не решилась.

— Сегодняшнее занятие мы построим следующим образом, — Гай в самом деле стал ходить из угла в угол: — Сначала я расскажу, что тебя ждёт после победы в турнире, затем мы разберём твои кукрения, чтобы понять, чего ждать. Вопросы есть?

— Да, — негромко сказала она. — Почему вы сказали, что не боец? Я видела, что этот козёл вас боится. Он ко мне полез только потому что думал, будто вас уже нет.

Ей вспомнились слова о том, что Гай дома спит со своей ведьмой. До неё только сейчас дошло, что это значит — у него есть женщина. Она ни разу не думала о его личной жизни, а ведь у него вполне может быть семья: жена, дети. Приходит он с работы, и они начинают всей толпой бегать по дому из угла в угол.

— Ты опять думаешь совершенно не о том, — раздражённо сказал Гай, будто прочитав её мысли. Мира даже вздрогнула.

— Тебе нужно думать только о турнире, — продолжал он. — Знание моей биографии не приблизит тебя к победе.

Она промолчала, продолжая думать