– У вас, что, церковь допоздна открыта? – негромко и с небольшой тревогой в голосе спросил Тимофей.

– Нет, – ответил Женя и перевел взгляд на церковь. – А это, это местный настоятель, или, как его там. Он прямо тут и живет. Говорят, даже в город не выбирается. У него здесь небольшой огород, свое хозяйство, да и прихожане что-то да приносят. Он тут каждый вечер как на дежурстве: стоит, что-то высматривает.

– Так будешь ночью идти, можно и, пардон, обкататься! – пошутил лейтенант и сам усмехнулся.

– Местные уже привыкли. – Сержант вывернул руль вправо, под колесами затрещала брусчатка. Слева открылся вид на море. – Ты, вон, лучше на это взгляни, – кивнул Женя головой в сторону залива.

Тимофей увидел блестевшую в лунном свете водную гладь и стоявшего далеко от берега по колено в воде молодого человека. В руках у него не было удочки. Понятно было, что он не из отдыхающих.

На нем была рубаха и брюки, которые он подвернул, чтобы случайно не замочить. Нестройные волны хлестко разбивались о его колени. Одет он был прилично: не похож был на бездомного или сумасшедшего, – скорее, на обычного, рядового студента. Он стоял и совсем не двигался, будто и не дышал, только всматривался вдаль, точно находился на перроне в ожидании прибытия поезда, на котором должен прибыть любимый и близкий ему человек. И он просто замер в ожидании и предвкушении долгожданной встречи. Его мысли были заняты только этим, – остального, что происходило вокруг, он не замечал.

– И как часто сюда такие приходят? – немного оторопев от увиденного, поинтересовался Тимофей.

– Да каждый день, пока тепло. Ладно, вот этот дом, – Гоголя, 16. Во двор, наверное, заезжать не будем, так зайдем, а то оттуда потом не выедешь.

Они вышли из машины и, захлопнув двери, направились вглубь темного двора, объединявшего несколько совершенно одинаковых домов, в которых, по всей видимости, тоже уже жили единицы.

Если на проезжей части было еще хоть что-то видно благодаря слабому сиянию луны, то во дворе царил непроглядный мрак. Над узенькими дорожками нависали огромные ветки ив, не позволявших свету проникать сюда.

– И куда идти? – пытаясь хоть что-то разглядеть, произнес Тимофей.

– Смотри: видишь, синий огонек мигает? Сигнализация на машине, что ли? Стоит прямо возле нужного подъезда.

– Да, вижу. Хм… Мерседес последней модели, – заметил лейтенант, подойдя ближе к машине. – Такой, наверное, больше ста тысяч стоит. У людей есть деньги на такие машины, а живут в такой дыре.

Слева вырисовался, и они медленно, стараясь не оступиться, подошли к нему. Тимофей, крепко взявшись за ручку, толкнул плечом дверь, но та только издала резкий неприятный скрип, но внутрь их не пустила.

– Закрыто, похоже. – Он повернулся и попытался рассмотреть Женю.

– Сейчас, подожди, я гляну, – раздался из темноты голос напарника, а через секунду-другую, уже послышался громкий непонятный шум, который, словно громовой раскат, прокатился по всему околотку.

– Вот же блин!

– Что там у тебя? – Тимофей все еще пытался увидеть сержанта в непроглядной темноте.

– Да, какая-то детина тут свой велосипед поперек прохода расставила, а я вот на нем неудачно прокатился, похоже! Темно, как у негра в…, – отряхивая штанину возмутился Женя, – …в шахтах штата Колорадо! Подсвети хоть телефоном!

Тимофей достал из кармана мобильник, включил фонарик и снова попытался открыть дверь, но она не поддавалась.

– Так зачем ты ее толкаешь? На себя тяни! – пытаясь высвободить ногу, застрявшую в спицах колеса велосипеда, чуть ли не выкрикнул Женя.

– Да я уже и тянул, и толкал ее! Закрыто! – в той же манере ответил стажер. Он вознамерился уже было продолжить свои попытки пробраться внутрь, как вдруг дверь со скрежетом распахнулась сама. Тимофей повернулся и в свете фонаря увидел неземной красоты девушку. Широко распахнутые длинные ресницы, пухленькие губки и белоснежная голливудская улыбка, – вот то, что сразу бросилось ему в глаза. С ее худеньких плеч спадали длинные черные волосы. Высокие каблуки, не по сезону теплая меховая безрукавка, скрывавшая плечи, но оставлявшая неприкрытыми тонкие предплечья, словно под этой одеждой больше ничего не было.

Тимофей встретился с ней взглядом и заглянул в ее необычайно глубокие темно-карие глаза. Девушка смотрела прямо на него. Лейтенант не мог произнести ни слова. Он был околдован.

Красавица кокетливо повела бровями и, слегка приоткрыв рот, провела язычком по верхней губе. Тимофей совсем остолбенел и был уже не в состоянии пошевелиться. Он смотрел ей в глаза и не мог произнести ни слова, как не мог он и сдвинуться с места.

Минула череда секунд молчания и тишины, но ему казалось, что все вокруг замерло, а время остановилось. Он чувствовал себя так, будто впервые попробовал что-то, что вызывает наисильнейшее чувство эйфории и умиротворения одновременно. Он готов был вечность отстоять на этом месте и не двигаться, а только всматриваться в такие красивые бездонные глаза.

Внезапно из-за ее спины раздался мужской голос:

– Доброй ночи!

Девушка сделала шаг вперед, и из-за ее спины показался молодой человек лет двадцати пяти. Со средней длины волосами, спадавшими на лицо, и в темных солнцезащитных очках. На ногах –красные кеды. Опустив голову, он застегивал пуговицу на левом рукаве рубашки, пытаясь скрыть татуировки на руках. Каждое его движение было манерным. Он вел себя так, будто имел графский титул и смотрел на всех с высоты своего величия и излишней напыщенности.

– Можно мы пройдем? – откинув рукой волосы назад, добавил он.

В этот момент Тимофея словно окатили холодной водой. Он очнулся, пришел в себя и суетливо ответил:

– Да, конечно, проходите! – Он шагнул в сторону. Тимофей последовал его примеру.

Парень, сделав шаг вперед, взял спутницу под локоть и направился к машине. Раздался двойной короткий звук сигнализации.

– Ну что, идем? – все еще пытаясь отряхивать ногу, предложил сержант.

– Да, конечно. Пойдем.

Женя вошел в подъезд. Лейтенант ступил следом. За их спинами было слышно, как машина завелась и заиграла музыка. Тимофей обернулся, пытаясь снова поймать взгляд девушки, но увидел лишь как автомобиль резко дернулся с места и на большой скорости заюлил по лабиринту узких дворовых дорожек. Водителя, видимо, это не беспокоило: машина пролетела по двору и скрылась за углом.

Полицейские преодолели несколько деревянных ступенек и оказались на маленькой площадке, тускло освещенной запыленной лампой. Справа и слева жались друг к другу две пары дверей.

– Первая квартира. Нам сюда. – Женя поднес руку к звонку. По ту сторону раздался мерзкий звук, похожий на пение очень писклявой больной птички.

– Какая красивая девушка, – сам того не ожидая, произнес вслух Тимофей.

– Ага, красивая. Жара на