ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

Пестум

- На ноги, проклятый  ублюдок!

Паво покачал головой, когда его противник постучал деревянным мечом по основанию плетеного щита.  Мгновением раньше тот же самый меч ударил Паво  по голове  сбоку, и он рухнул на четвереньки на пол тренировочной площадки лудуса.  Теперь металлический привкус крови появился у него о рту, а в ушах раздался звон. Он чувствовал, как мозолистые ладони обжигают выжженный солнцем песок.  Выплюнув полный рот крови, он поднял глаза на своего противника. Амадокус  возвышался над ним.  Со своего положения на земле молодой человек мог видеть только пару скрюченных ступней с почерневшими ногтями на ногах и вздувшиеся вены,  тянущиеся по всей длине его широких ног, как скрученные волокна катапульты.  Паво встряхнул ошеломленной головой и попытался оторваться от земли. Ветеран  ногой швырнул песком ему в лицо.

- Ты дерешься, как женщина, римлянин!  -    зарычал  Амадокус  гортанным  голосом, исказившим каждое латинское слово.  Паво сморгнул песок с глаз, когда фракиец фыркнул.  - Думаешь, ты особенный, потому что победил этого бездельника Галла?  В тот день Фортуна поцеловал тебя в задницу.   - Он пнул еще одно облако песка в Паво.   -  Вставай, забери тебя химеры!

- Амадокус!  -  рявкнул голос позади Паво. Ветераны и новобранцы, сбившиеся в плотный круг вокруг бойцов, резко перестали аплодировать и прислушались к тренеру гладиаторов.  -  Это тренировочный поединок, а не бой насмерть.  Губы тренера изогнулись в жестокой улыбке. - Пусть молодой человек хотя бы встанет на ноги, чтобы  ты его как следует  отделал.

- Да, тренер, - проворчал Амадокус,  пуская  пар  из ноздрей.   Паво поднял глаза чуть выше и увидел, как гигантские грудные мышцы его противника вздымаются вверх и вниз,  а его покрытая волдырями рука сжимает основание тренировочного меча.  Затем фракиец нахмурился и сделал шаг назад. Его огромная тень соскользнула с юного гладиатора, как плац.   Амадокус снова постучал мечом по плетеному щиту.

- Поторопись, римлянин, - проворчал он. - Я ждал этого шанса унизить тебя с тех пор, как тебя выбрали  отправиться сражаться с Бритомарисом.

Паво медленно поднялся с земли. Мышцы его ног были напряжены и устали после утренних упражнений во дворе, и он изо всех сил пытался удержаться на ногах.  Амадокус стоял в двух шагах  от него, его щит находился на уровне бедра, а острие меча было направлено в горло противника.  Его бледное лицо застыло в ухмылке.   Паво украдкой взглянул на тренера гладиаторов за своим плечом. Каламус стоял перед кругом зрителей, скрестив руки на голой груди, испепеляющее выражение отражалось на его израненном лице.

- Ну, давай, богатенький маленький придурок!  -  усмехнулся он. -  Чего ты ждешь?  Ты убил Бритомариса одним ударом.   Наверняка ты выдержишь парочку легких ударов Амадокуса.

Паво повернулся к своему противнику. Тренировочные бои обычно были осторожными, напомнил он себе.  Ни один из гладиаторов не хотел получить травму и рискнуть своей славой на Арене. Но фракиец атаковал с ненормальной яростью, и теперь Паво почувствовал на себе суровые взгляды двадцати добровольцев и сорока двух ветеранов школы гладиаторов дома Гурджеса, которые желали ему поражения.

Прошла неделя с тех пор, как Паво вернулся в Пестум, но его победа над Бритомарисом уже казалась  ему далекой. Он вернулся не героем - как и подобает человеку, избавившему императора Клавдия от румянца, - а к грязной реальности жизни в лудусе.  Ветераны кипели от негодования по поводу его неожиданной победы, в то время как большинство новобранцев ненавидели его за его привилегированное происхождение.

Не обращая внимания на бушующую вокруг него ненависть,  Паво изменил свою позицию и осторожно двинулся к Амадокусу.  Его деревянный тренировочный меч казался тяжелым в руке. Подойдя  почти на расстоянии меча к фракийцу,  он толкнул вперед правую ногу, согнув ее  в колене, и бросился на своего противника, дергая тренировочный меч вверх.   Амадокус обучался как фракийский  тип гладиаторов и использовал небольшой изогнутый тренировочный щит, сделанный из толстых соломенных стеблей ивы.  Он был намного меньше стандартного легионерского щита, и фракиец поднял его на уровне груди, оставив шею открытой.  Его глаза расширились от удивления, когда он увидел, как острие меча Паво устремилось к его шее. Фракийец  отдернулся в сторону, чтобы уклониться от удара. Но он опоздал. Плотный стук выветрившегося  пепла  врезался в человеческую кость, когда меч ударил Амадокуса по грудине и коснулся его ключицы.  Запыхавшись и  хватая ртом воздух, он наклонился вперед и подставил затылок противнику.

Теперь Паво подошел на полшага ближе.  Из отвисшего рта фракийца вырвался болезненный рвотный звук.  Паво занес меч над лежащим противником.  Выворачивая туловище, он вонзил меч в затылок Амадокуса.  Фракийец  зарычал и резким движением дернул щитом вверх, чтобы блокировать меч Паво.  Сильный удар сотряс запястье Паво и отразился эхом от его предплечья, когда щит фракийца описал широкую дугу, отбивая меч.  Амадокус загрохотал от гнева, когда Паво потерял равновесие,  инерция его атаки заставила его отшатнуться влево, в то время как Амадокус отклонил свою руку с мечом вправо. Мышцы плеча Паво были разорваны в противоположных направлениях.   Он проклинал себя за то, что предпринял необдуманную атаку вместо того, чтобы отступить в укрытие за своим щитом.  Затем Амадокус взмахнул изогнутым кинжалом длиной в фут вверх.  Острие деревянного лезвия ударило Паво по вытянутому предплечью. Боль вспыхнула в его запястье, и пальцы ослабили хватку на собственном мече.  Он упал на землю с тяжелым стуком.  Когда он наклонился, чтобы поднять его,  Амадокус перебил его еще одним взмахом кинжала, на этот раз направленным в живот Паво.  Удар сбил юного гладиатора с ног, и он отшатнулся назад, схватившись за живот, а к его горлу подступила тошнота.  Он поднял взгляд и увидел, что Амадокус несся к нему,  его глубоко посаженные глаза чуть не вылезали из орбит от ярости.

Паво сжал свое тело за трехфутовым овальным щитом как раз в тот момент, когда Амадокус вонзил свой клинок в противника. Щит задрожал, когда кинжал, словно молот, ударил по его деревянной раме. Ветеран начал обрушивать поток мощных ударов, кряхтя при каждом сильном взмахе своего оружия. Зрители ахнули от свирепости его атаки. Паво в отчаянии взглянул на свой брошенный меч. Он навострил уши, ожидая неизбежного призыва Каламуса прекратить бой. Но тренер  молчал.  Амадокус  ударил снова, и на этот раз щит треснул посередине от удара, засыпав лицо Паво осколками.  Паво