— Тебе они понравились? — раздался тихий вопрос за спиной. — Сядь.

Шарлинта открыла глаза и села, подставляя свою голову под тонкие пальцы королевы. Матушка втирала травяной настой. Когда-то давно, еще в раннем детстве, королева всегда сама купала Шарлинту. Эти смутные воспоминания, наполненные особым теплом, не позволяли усомниться в материнской любви, даже когда принцессу, пятилетней девочкой, услали из дома к деду.

— Наверное, каждый из них мог бы понравиться, но по отдельности, — искренне ответила Шарлинта, после короткого раздумья. — Я не знаю, что делать с тремя мужчинами. Я и с одним-то не знаю, что делать.

Матушка тихо рассмеялась, поливая волосы девушки из кувшина.

— Для начала познакомиться? — вопросительно предложила королева, протянув Шарлинте большую простыню, чтобы закутаться после купания. — В каждой ситуации есть и свои плюсы, нужно только их найти.

Лин подсушила волосы заклинанием и накинула свободный халат.

— А минусы можно в эти самые плюсы обратить? — вопросом на вопрос ответила Шарлинта, направляясь в спальню босиком.

Королева выразительно взглянула на выглядывающие из-под полы халата голые ступни, но замечание делать не стала. Разговор при прислуге продолжать не стоило. Пока королева сама расчесывали волосы принцессы, Лин через силу съела пару кусочков сыра. Использованное заклинание не только добавляло спокойствия, но и напрочь отключало аппетит.

— Амаиры пришлют потом драконов за моими вещами, — спохватилась Шарлинта, обернувшись к горничным, набивающим уже второй сундук. — Я возьму с собой лишь походный минимум.

Перехватив щетку из рук королевы, девушка ловко заплела сложную тугую косу. Затем отложила в отдельную кучку на кровати отобранные вещи — подбитый мехом плащ, штаны, рубашки, жилеты, теплый шерстяной сюртук, нижнее белье, запасные сапожки, простое шерстяное платье с длинным рукавом, шелковую блузу, юбку и корсет, одни туфельки. В эту же кучу отправились две недочитанные книги, шкатулка с отобранными драгоценностями, выглядевший игрушечным арбалет, колчан со стрелами, сундучок с зельями, травами и магическими артефактами, щетка для волос, гребни, мыло, упаковка зубных грибов, специальные губки для мытья и женских дней. Королева еще подложила бутылочки с травяным мыльным раствором для волос и увлажняющим кремом для кожи и металлическую баночку с бальзамом, выводящим веснушки с лица. Потом Шарлинта все отобранные вещи аккуратно раскладывала в небольшой сумке-артефакте с пространственным карманом. А королева сидела рядом, всматриваясь в лицо дочери, как будто хотела что-то особенное прочитать и сохранить в памяти.

— Меня не нужно провожать, — дрогнувшим от подступивших, несмотря на заклинание спокойствия, слез голосом сказала Шарлинта. — Пусть Ниаэль придет сюда.

Она все-таки заплакала. Сначала, когда матушка обняла, прижимая к себе так же крепко, как в детстве, когда ей требовалось утешение. Потом, когда Ниаэль натянула ей на макушку сплетенный у озера венок. Пришлось идти умываться. Демонстрировать свои слабости малознакомым трехипостасным в первый же день совсем не хотелось. Для принцессы слабости — это непозволительная роскошь.

— Я отправлю весточку деду, — напоследок пообещала королева, когда Шарлинта уже стояла в дверях покоев.

Внешне спокойная, сосредоточенная, в костюме-близнеце того, в котором ездила на озеро, накинутом на плечи темном плаще, с сумкой и зачехленным шестом из особого каменного дерева в руках. Немного повядший венок выбивался из образа, но ради Ниаэль Шарлинта собиралась потерпеть его до того момента, когда из окон Чардифа нельзя будет наблюдать за отъезжающими всадниками. Принцесса была уверена, что младшая сестра залезет на башню провожать их взглядом.

— Опаздываете, Ваше Высочество, — голос Икрея неожиданно раздался совсем рядом.

Принцесса слишком глубоко погрузилась в свои раздумья, не заметив приближения амаинта. Шарлинте очень хотелось бы понять, как он умудряется произнести привычное обращение таким тоном, что оно звучит, как насмешка. Главное, формально и придраться не к чему — сказано все в меру дружелюбно, в меру вежливо. А степень ехидства в голосе — понятие субъективное.

— Его Величество желал со мной побеседовать на прощание, — максимально ровно ответила девушка, проверяя крепление седла на Сером. — Разговор слегка затянулся.

Меньше всего она ждала, что отец захочет пообщаться с ней наедине. И еще меньше девушка была готова услышать то, что решил поведать король. Теперь принцесса злилась. На братьев, родителей, непонятные игры амаинтов, но прежде всего на себя. За эти бурлящие внутри эмоции, с которыми не помогала справиться даже магия.

Приторочив сумку и шест к седлу, Шарлинта обернулась к стоявшему за спиной трехипостасному. Высоченный все-таки. Долго не посмотришь на него вот так снизу вверх, мышцы шеи точно сведет. И совсем молодой. Старше ее максимум на три-четыре года.

— Прошу прощения за задержку, — все так же ровно произнесла девушка, тщательно контролируя свой голос и интонацию. — Я готова ехать.

Шарлинта ожидала, что амаинт сделает шаг назад, чтобы дать ей свободу движений, но вместо этого он, наоборот, приблизился и положил руки на талию девушке. Принцесса замерла и снова оглянулась, пытаясь взглядом донести, что не нуждается в помощи такого рода. Последний раз на лошадь ее подсаживали лет в десять, и то это делал дед. Но амаинт взгляд не понял либо притворился таким непонятливым. Можно было вступить в полемику, можно было вывернуться из непрошеных объятий, можно было надавить на болевые точки и заставить себя отпустить. Но устраивать представление для собравшихся сейчас во дворе резиденции — Альбера, советника короля, нескольких охранников, амаинтов и их сопровождающих, прислуги — Шарлинта не планировала. Пришлось, сохраняя спокойствие на лице, позволить подсадить себя в седло. Улыбаться принцесса не решилась. Дед всегда посмеивался, что, когда она злится, улыбка скорее напоминает оскал, притом весьма кровожадный. Маска спокойствия давалась проще.

— Благодарю, — коротко бросила девушка Икрею.

Амаинта зрители не смущали, голубые глаза явно смеялись. Злость и нежелание принимать помощь Икрей тоже чувствовал, просто проигнорировал. Потому что захотелось повеселиться за ее счет? Или пытался вывести из себя, чтобы посмотреть на реакцию? Вопросы, вопросы, вопросы.

Чувствуя настроение хозяйки, Серый буквально рванул с места. Охрана, привыкшая к подобным выходкам принцессы, сориентировалась сразу. Шарлинта чуть придержала льорха, не позволяя тому обогнать двух телохранителей впереди. Все-таки работают люди, зачем им мешать. Потом, когда охрана и советник заберут Алана, можно и подразнить амаинтов. Заодно и разобраться: невеста она или пленница. Проще всего, конечно же, спросить прямо. Только девушка к диалогу пока готова не была. Совсем не была. И предпочла временно забиться в свою раковину, думать и наблюдать.

Буквально через две минуты Шарлинту уже окружили всадники на черных жеребцах. Впереди — Равенель, справа — Трейвент, слева — Икрей, позади — три незнакомых амаинта. Окружали со знанием дела, как пленницу. Хотела ответов Лин — получай. Лошади у всех амаинтов как на подбор — сильные, тонконогие, красивые. Правда, в скорости эти красавцы все равно уступали ее неказистому Серому. Теперь принцесса даже пожалела, что заранее продемонстрировала это свое преимущество, там у озера. Икрей рассматривал льорха принцессы с нескрываемым интересом, пытаясь, видимо, понять, как эта невзрачная внешне лошадка смогла так легко оторваться от них в лесу. На ведение светской беседы у принцессы не было сил, поэтому девушка молчала, стараясь даже не смотреть в сторону сопровождающих, чтобы это не было ошибочно трактовано как приглашение к разговору. Поэтому она даже не спросила, куда именно они все направляются, просто позволила Серому двигаться за Равенелем в навязанном ритме. Доверившись льорху, она опустила взгляд на дорогу, буквально перебирая в голове каждое мгновение разговора с отцом.