Я была почти уверена в том, что попаду в число счастливиц, оставшихся при училище. Конечно, матушка Шарлотта рассказала нам о том, что мы все равно будем учиться на особых условиях. За нашу учебу платил храм, и платил щедро, следовательно, он был вправе требовать соблюдения особых правил для нашего проживания. Так, например, всем поступившим послушницам было наистрожайше запрещено покидать территорию училища. При нарушении этого запрета следовало немедленное исключение и возвращение с позором в храм. Более того, послушницы обучались бытовому колдовству в отдельном корпусе в чисто женских коллективах. Словом, было сделано все, лишь бы минимизировать контакты будущих служительниц богини Айхаши с мужским полом.

Но, естественно, эти ухищрения и предосторожности не всегда срабатывали. Среди послушниц ходило немало историй о тех, кому повезло вытянуть счастливый билет. Все-таки училище — это не тюрьма. И преподаватели относились к послушницам с известной долей снисхождения, зачастую глядя сквозь пальцы на любовные похождения своих подопечных. Поэтому из каждой группы поступивших на учебу некоторое количество все равно умудрялись сбежать и выйти замуж. Такие поступки на словах строго осуждались, но послушниц никто не объявлял в розыск, если достигалась договоренность, что новоиспеченный муж оплатит все долги супруги за учебу и проживание при храме. Более того, после окончания учебы никого не возвращали в храм насильно. Если ты к этому моменту находила приличную работу, то вполне могла освободиться от обета послушания и сама. Но прежде надлежало закрыть все финансовые обязательства.

Дело в том, что храм Айхаши, всемилостивой и всеблагой верховной богини, брал на воспитание исключительно девочек-сирот и тех, от кого добровольно отказались родители по тем или иным причинам. Среди последних были не только дети из бедных семейств, но и отпрыски весьма знатных родов, рожденные вне брака, к примеру. При этом как первым, так и вторым давали одинаковое воспитание и образование. Частенько богатые родители ближе к совершеннолетию выкупали своих дочерей, оплатив храму все понесенные затраты. К примеру, дочь герцога, пусть и незаконнорожденная, но гарантированно сохранившая невинность и обладающая хорошими манерами, вполне котировалась на брачном рынке Даргейна.

Те же, у кого такой возможности не было, оставались при храме навсегда. И, если честно, не особо страдали по этому поводу. Служительницы богини всегда имели крышу над головой и кусок хлеба, им не нужно было переживать о тяготах обычной мирской жизни и выискивать средства на пропитание.

Увы, но я знала, что меня выкупать никто не будет. Если у меня и были родители, то за все почти восемнадцать лет моей жизни они никак себя не проявили. А значит, моя судьба была предопределена раз и навсегда. Серое монашеское платье, серый платок на волосах и служение храму до последнего моего вздоха.

Однако мне все-таки повезло в ином. Я обладала магическим даром. Пожалуй, самым сильным из всей нашей небольшой компании послушниц, отправленных на экзамен в училище. Это давало пусть крохотный, но шанс вырваться на свободу. Об удачном замужестве я и не мечтала. Работа! Вот от чего загорались мои глаза. Если я буду усердно учиться, то обязательно найду себе хорошее место. В столице полно мест, где требуются специалисты по бытовому колдовству. Да в любом богатом доме меня примут с распростертыми объятиями! Конечно, придется несколько лет отдавать почти весь свой заработок храму, но все равно. На это я готова пойти, лишь бы получить возможность самой распоряжаться своей жизнью.

— Экзамены в училище, значит, — задумчиво протянула Велита, и я вынырнула из своих размышлений.

Хозяйка постоялого двора между тем посмотрела на меня и вдруг подмигнула.

— Знаешь, если вдруг не поступишь — не торопись расстраиваться, — проговорила, таинственно понизив голос. — Если не хочешь в храм возвращаться — то я подсоблю.

Я сдавленно кашлянула, пытаясь скрыть замешательство от столь внезапного заявления.

О чем это она?

Тем временем Велита как-то воровато огляделась, словно проверяя, нет ли кого в коридоре. И шагнула в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

— Мне всегда шустрые помощницы нужны, — продолжила тем временем Велита почти шепотом, как будто опасалась, что нас все еще могут подслушать. — А ты девчонка послушная, умелая и симпатичная. Да и жалко тебя. Веселого мало — до смерти в храме каком-нибудь заживо гнить да вечными поклонами спину калечить.

— Спасибо за столь щедрое предложение, — вежливо ответила я. — Но за мое освобождение от обета храм потребует много денег.

— А кто сказал, что мы все по закону сделаем? — Велита как-то странно ухмыльнулась. — Воспитательницу твою отвлечем как-нибудь. А ты бегом беги во двор, там в сарае мой человек ждать будет. Он тебя спрячет на время поисков. Неделька, другая — и все успокоится. Не вечно, ведь, в самом деле, ваша старуха тебя искать будет. Рано или поздно вернется в свою глухомань. Ну а ты пару лет отработаешь за мою милость — и квиты станем. И мне хорошо, и тебе благо. Глядишь, и жениха тебе подыщем славного. У меня много знакомых есть, кто не откажется от скромницы жены, еще не испорченной искушениями большого города.

По позвоночнику почему-то пополз холодок дурного предчувствия. Вроде бы, я должна была обрадоваться словам Велиты. Но мне не нравились какие-то странные нотки непонятного предвкушения, то и дело проскальзывающие в ее тоне. А еще взгляд женщины внезапно стал неприятно масляным и откровенно оценивающим, когда она придирчиво окинула им меня с ног до головы.

— А то хочешь, прямо сейчас пойдем со мной. — Велита сделала еще шаг ко мне. — Слышишь, как ливень по крыше барабанит? До утра точно не прекратится. Вряд ли в такую погоду ваша воспитательница куда побежит. К тому же дождь смоет все твои следы. Даже если поисковой магией воспользуются — не найдут. Все хлопот меньше. Не придется защитными амулетами пользоваться.

Сердце пребольно кольнуло от тревоги, ставшей еще сильнее.

Не нравится мне все это. И это мягко говоря. С чего вдруг такой интерес к моей скромной персоне? И откуда Велита знает про поисковую магию и амулеты, способные ее обмануть?

— Да чего ты боишься? — Велита раздраженно фыркнула, недовольная затянувшейся паузой. Вкрадчиво добавила: — Девочка моя. Я ведь далеко не каждой подобное предлагаю. Нравишься ты мне.

И Велита крепко схватила меня за руку.

На какой-то миг почудилось, будто она сейчас насильно выволочет меня из комнаты, не дожидаясь моего согласия. В полутьме было видно, как обычно приветливое лицо женщины вдруг исказила злобная гримаса. Верхняя губа приподнялась, обнажая кривые желтоватые зубы, в глазах заметалось