— Мы дружили, Валери, — шипит она. — Но ты решила предать меня.

Откуда-то знаю, что Валери не предавала Марису, она действительно оказалась жертвой обстоятельств. Руки и плечи снова печет, но я не знаю, отчего.

Женщина в черном распахивает двери и Мариса грубо выталкивает меня в коридор.

— Уже послезавтра ты отправишься в монастырь, — она отряхивает ладони. — Ты обречена, Валери, и церемониться с тобой больше нет смысла.

А я надеялась, что у меня есть время, что я успею призвать запечатанную магию и приручить виверну... Звучит как полный бред, да. Но вот такой он — мой шанс на спасение.

— Что встала? Пинками тебя гнать? Генерал Бран ждет.

Мариса больно щипает меня за руку и я вскрикиваю, вызывая у нее глумливую улыбку.

— Думала, уединишься с ним в спальне и все? Тупая, никчемная курица, ты должна была понимать, что я начеку.

Думается, Мариса влила в уши генералу клевету, но я не представляю, каким образом от нее отбиться.

Гадина снова нападает и дергает меня за прядь волос и я отшатываюсь. Стараясь сохранить достоинство, иду к лестнице, ведущей в большой холл. А мои "стражницы" обступают меня с двух сторон, видимо, чтобы не сбежала.

Теперь понятно, почему Валери так оперативно покинула замок.

Внезапно приходит осознание — она не надеялась на свою магию. Неужели потому, что ее невозможно распечатать?

Я зря рассчитываю на спасение?

Так страшно мне не было никогда в жизни. И чем больше я паникую, тем сильнее печет руки. Прямо от локтей вверх поднимается жар, как будто под кожей пламя бушует.

Мариса толкает меня в спину и я чуть не падаю. Спотыкаюсь, но удерживаю равновесие.

Между тем мы доходим до арки, ведущей в гостиную и там бывшая жена генерала преображается. Приняв печальный вид, она проходит вперед, а мы с вороной в черном следуем за ней.

Генерал сидит в кресле, мрачный как туча. На нем парадный темно-серый мундир, а на пальце сверкает золотой перстень с черным камнем.

— Генерал Дормер, — Мариса садится во второе кресло рядом с ним. — Вы ведь знаете, как я преданна вашему дому. Я пыталась скрыть преступление Валери, но ее сообщницы во всем признались инквизитору. Простите.

Муж тяжело смотрит на меня, но его взгляд нечитаем. Я не понимаю, он расстроен или уже поставил на непутевой супруге крест?

И что за сообщницы? Впервые слышу.

Руки зудят и я начинаю их тереть, а генерал заинтересованно приподнимает брови, разглядывая меня. Откидывается на спинку кресла — в глазах удивление, интерес, и что-то еще, непонятное.

После он достает из кармана плотную бумагу и показывает мне.

— Две женщины были пойманы сегодня утром и обвинены в проведении запрещенных ритуалов. Это были твои подруги, Валери. У них нашли карты с рунами и книги. А также переписку.

Я знаю, что скажет генерал — женщины переписывались с Валери.

— О чем ты думала, когда писала такие письма, Валери? — он поднимает глаза к потолку. — Послание от инквизиции пришло сразу после нашего с тобой разговора и, увы, я не смогу защитить тебя. Я разочарован, Валери.

Стараюсь справиться со жжением в руках, поскольку боюсь, что снова проступит вязь. Не представляю, что она означает, но лучше не показывать врагам лишнее.

— Можешь сесть, Валери, — разрешает генерал. — Вечером прибудет твой отчим. Мы вместе с ним встретим инквизитора, но я уже решил — ты поедешь в монастырь.

Мариса торжествующе улыбается. Ее глаза сверкают счастьем и она скалится, откровенно демонстрируя злорадство.

— Бедная Валери. Ты заигралась, милая, — шепчет она.

А воспоминания Валери тонкой струйкой просачиваются в память. Я морщусь, пытаясь систематизировать их, но смутные эмоции и картинки отказываются выстраиваться в стройный ряд.

В висках покалывает и я сажусь на диван.

Пока я уверена лишь в одном — Валери не имела дел с теми женщинами. Они не были ее подругами и ритуал она провела только один.

Провела самостоятельно и тайно.

Все остальное — клевета и сфабрикованное дело.

Глава 6

— Я буду защищаться, — кидаю в лицо супругу. — Меня оклеветали.

Он приподнимает бровь, Мариса же неприятно удивлена моей смелости. Ее ехидная улыбочка сменяется недовольно поджатыми губами.

— Тебе лучше пообедать в своих покоях, — отвечает Бран и проводит рукой по лицу.

Ситуация ему неприятна, а я все никак не возьму в толк, зачем он поселил двух жен под одной крышей. И что имела в виду Мариса, когда сказала, что их брак был договорным.

Значит ли это, что первая жена носила фиктивный статус?

Но ее духи в его комнате говорят о том, что Мариса вхожа в покои генерала.

Фух, не мое это дело. Сдуваю локон со лба и проклинаю тщедушность нового тела. Вот в своем я бы развернулась, я бы им показала!

— Сарья, проводи леди Дормер в ее комнату, — приказывает Мариса.

Дама в черном тянет ко мне руки, но я отталкиваю ее. Сил у меня все еще немного, но и Сарья довольно худая и легкая, так что она отбегает назад охая и причитая.

— Да что ты творишь?! — возмущается Мариса, а генерал просто мрачно наблюдает.

— А мне нечего терять, — восклицаю я и, развернувшись на каблуках, выхожу из гостиной.

По дороге запал пропадает и ноги начинают подкашиваться, но я продолжаю идти, поминутно спотыкаясь.

Не представляю, как спастись. Разум все еще отвергает происходящее, но в то же время понимает, что бред не может быть таким реальным. Чересчур много подробностей, мелких деталей, запахов и фактур.

Провожу рукой по дубовой панели в коридоре и ощущаю тепло дерева.

Ненадолго останавливаюсь, чтобы перевести дух. Плакать гордость не позволяет, но досада душит. Я не помню, что произошло после того, как мы с Машей вышли из фитнес-клуба. Вот бы вернуться в тот момент и не позволить утащить себя в этот ужастик.

Привалившись к стене, я потираю плечи, но они больше не горят. Зато лоб, кажется, пылает, но со мной всегда так на нервной почве.

Смотрю на матовые сияющие шары, заключенные в нежно-розовые плафоны, на бежевые шпалеры с белыми цветами, на декоративные столики. Сколько красоты, а меня ждет монастырь.

Невеселые размышления прерывает звук тяжелых шагов и я подхватываю юбки, чтобы бежать, но супруг все-таки настигает меня. Схватив за руку, разворачивает к себе.

— Валери, нам надо поговорить.

— О чем? О том, что поверили своей лживой первой супруге?

Я поднимаю голову, чтобы лучше видеть его глаза, но он ведь не человек даже. Дракон.

Он молчит в