ответ и, оставив меня, широким шагом направляется к дверям моей комнаты. Мне не остается ничего другого, как идти за ним.

Генерал распахивает створки и проходит в бело-золотое и слишком кукольное царство Валери.

Я захожу следом и буравлю злым взглядом широкую спину мужа — здоровенный дракон смотрится странно в этом кричащем интерьере.

А он оборачивается ко мне и спрашивает:

— Ты хочешь увидеться с отчимом?

— Нет, — выпаливаю я. — Я хочу, чтобы с меня сняли лживые обвинения. Мариса врет.

Паника придает смелости и, повторюсь, мне нечего терять.

— Я знаю, — мрачно цедит Бран.

Его слова как удар под дых. Он... он знает? И обрекает жену, то есть, меня гнить живьем?

Все напряжение дня вдруг стукает в голову и я кидаюсь к нему, бью кулаками по плечам и мощной груди. Обдираю кожу о серебряные пуговицы и ордена, но хотя бы выпускаю бессильную злость.

А он стоит как колосс и не двигается. Смотрит на меня нечитаемым взглядом, в котором пылает огонь.

— Ты совсем не тихоня, какой пытался изобразить тебя твой отчим, — усмехается Бран.

Конечно же, Валери не тихоня. Оперативно захватила чье-то несчастное тело, собрала драгоценности и была такова.

Отступаю от него и не отвечаю. Если честно, в этот момент мне становится все равно. Я, наверное, все-таки погибла в своем мире и попала в один из филиалов ада. Не знаю, за какие грехи, но, видимо, что-то да набралось, раз мне послали в мужья этого бессердечного гада.

— Вы чудовище, — устало произношу я.

— Ты права. Добрых и пушистых в войсках императора не держат, — он подходит ко мне и берет за подбородок.

— А как общество смотрит на неверных мужей? Куда ссылают их? — тяну, глядя в его красивые, но опасные глаза.

— А у тебя есть доказательства моей неверности? — насмешливо спрашивает он.

— Духи Марисы в вашей спальне.

— Валери, с Марисой у нас был договорный брак. И тебя я выбрал из-за божественного вмешательства. Мне плевать на ваши ссоры.

Кто бы сомневался. Я кручу головой, чтобы стряхнуть его руку, а генерал вдруг продолжает деловым тоном:

— Ты ведь слышала об академии Теней, милая жена?

Естественно я не слышала, но не признаваться же генералу!

— Учиться там сложно по понятным причинам, — продолжает он.

Я киваю и тру лоб, поскольку мне его «понятные причины» непонятны.

— Как насчет пари? — неожиданно интересуется Бран.

— Пари?

— Ты очень красива, Валери, — он проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Жаль губить такую красоту. Поэтому предлагаю пари.

От его близости меня охватывает дрожь. Боюсь его, но в то же время он притягивает.

Генерал высок и силен, но в нем нет ни капли искусственности. Под мундиром ощущаются природные сила и ловкость зверя.

И движения у него точные, скупые, обманчиво расслабленные, но хищник ведь всегда готов к прыжку.

— Вместо монастыря ты отправишься в академию Теней. Если доучишься до конца, обретешь свободу и прощение.

— А если не доучусь? Я без магии... и слабая.

Бран втягивает носом воздух. Буквально на секунду его лицо меняется — сквозь циничную маску проступает боль, но затем черты его снова каменеют.

— Не доучишься, я заберу тебя, Валери. Поселю в провинции и родишь мне сыновей. Согласна?

— Это чудовищно!

— Так доучишься на спор или сдашься сейчас? — рыкает он.

— Я согласна, — отвечаю твердо, хотя не боятся только сумасшедшие. Вот и мне тревожно.

Вернее, страшно до безумия, но это единственный шанс спастись.

Бран проходит к дверям и кидает напоследок:

— Сегодня ночью ты покинешь мой замок.

Хлопает дверь, а я падаю прямо на мягкий ковер, так как ноги подкашиваются. Я не понимаю, зачем понадобилось генералу это странное пари. Если только он не желает терять удобную жену и придумал, как «перезагрузить» брак.

Если меня отчислят из этой мутной академии, о которой я ни черта не знаю, он получит надо мной полную власть.

Аккуратно встаю и иду к фарфорому умывальнику, притаившемуся за ширмой. Ополаскиваю лицо водой и понимаю, что должна бороться.

Когда руки снова покрываются горячими мурашками, я бегу к окну и распахиваю его настежь. Ищу в синем небе виверн.

Глава 7

Я впиваюсь пальцами в раму и высовываюсь наружу. Мир вокруг незнакомый, враждебный и я в нем как слепой котенок, не знающий, в какую сторону бежать.

Поведение генерала кажется безумным, нелогичным. И, наверное, он имеет свои мотивы, которые мне никогда не просчитать.

Но я всегда была борцом. Вот и теперь сжимаю кулаки и торжественно клянусь:

— Никогда больше не позволю себя унижать. Я не буду безвольной жертвой и если придется дать отпор — дам. Я заставлю заплатить всех, кто оговорил меня и предал.

Грудь вздымается, сердце стучит в бешеном ритме, потому что я клянусь, а как стану исполнять обещанное — не знаю.

Справлюсь ли...

«Похвальная смелость», — раздается... откуда-то. Откуда именно не определить.

Я в испуге оглядываюсь, но в комнате кроме меня никого нет.

«Понятно, что ты больше не эта хитрая и трусливая особа, хоть и в ее теле».

Растерявшись, я выглядываю в окно и замечаю, что черная виверна с зелеными глазами сидит на шпиле соседней башни. Ого, огромная какая!

И как к ней прикажете обращаться? Кричать на такое расстояние не стану, а то муженек меня вместо академии спровадит в сумасшедший дом.

И снова при виде зверя мои руки горят и наполняются силой.

«Кто ты»? — успеваю крикнуть, прежде чем виверна взлетает в воздух.

«Я наблюдаю за тобой, чужестранка», — отвечает зверь, и через секунду уже скрывается черной точкой в небесной дали.

Отхожу от окна, но меня ломает, как при высокой температуре, а на коже проявляется все та же необычная вязь. Она пропадает почти сразу же и я падаю на ковер, повторяя про себя клятву.

Простые слова помогают собраться с силами, позволяют получить хотя бы иллюзию контроля.

Я так сильно хочу жить и быть счастливой. Согласна выгрызать это счастье зубами и бороться, бороться...

Меня сотрясает и перед глазами появляется круглая золотая печать, которая разламывается пополам. Золотые переплетения еще какое-то время витают в воздухе и бесследно исчезают.

Это галлюцинации или реальность?

Но боль, головокружение и тошнота вполне настоящие, а я лежу, распластавшись на ковре. Собираю себя по крупицам, кашляю, утираю слезы, а позвать некого.

Если только...

«Неплохо», — ехидничает в голове виверна, — «осталось снять вторую, черную, печать. А вот этот процесс намного неприятнее».

«Кто ты», — шепчу еле слышно.

«Возможно, твой фамильяр», — бросают в ответ небрежно.

С трудом поднимаюсь на