приложить этот редкий дар. Так брат еще и сражаться с его помощью учится, вот уж чего никто никогда не слышал. А если слышал, то помалкивал. Потому как зачарование неживой материи и предметов — это нормально. А то же самое с живыми людьми — уже порча. Дорд строго запретил рассказывать про эту сторону его Дара. Да и вообще, что он, что отец всегда учат — секреты Пристов слишком дороги, чтоб их на сторону сливать. Сливать секреты — это Дордика словечки.

Поняв для себя новые правила игры, юные, но родовитые аристократки и вести себя стали соответствующе. В гости только в случае, если позвали и графиню дер Брубек, их тетку. На прогулку — так со свитой и охраной. А если тренировались, причем, не если, а когда — то в той части двора, где с улицы никто этого непотребства не заметит. Потому как видеть женщин в мужской одежде само по себе непотребство, а уж благородных… однажды сёстры озаботились вопросом, почему они тренируются в мужских костюмах, а служанки графа дер Долинола — в своей обычной одежде. Вернее, в специальной, но обычного покроя. Оказывается, и этому есть объяснение: юные аристократки будут воевать тогда, когда решат это сделать и подготовятся к войне как следует. А личные служанки, они же тайные телохранительницы их светлости, их воинские умения могут пригодиться в любую минуту. Кстати, среди охраны ходит слух, что недавно такой случай девкам представился, и они не сплоховали, прикрыли телами сюзерена и закололи супостата. Врут или правда — как узнать? Сами служанки Далия и Снежана сейчас при Дорде. Которого все здесь почему-то величают Жоржем. Ах да, его же на графство короновали Жоржем дер Долинолом!

Глава 3 Передышка

Я абсолютно не тщеславный человек. Тщеславие — тщетная слава, то есть такая слава, которая не приносит выгоды мне претит. Слово какое шикарное вспомнилось — «претит»! Сразу понятно, изъясняется аристократ в…надцатом поколении, а не портовый грузчик или мечник Томас, опять попавший мне на язык. Если Жорж дер Долинол делает что-то такое, раздувает свою славу и известность, то не из тщеславия, это точно. Даже жаба помалкивала, когда я «заряжал» серебром наехавшего в наши боевые порядки менестреля. Мне боевые товарищи заранее сказали, что от него пользы меньше, чем от проституток и маркитантов, вьющихся вокруг войска, но тронь — и вони будет столько же сколько издадут они все разом, если их прищучить на деньги.

Этот момент я учел, в смысле, его известность и авторитет, так что результатом стала политическая акция по прославлению такого замечательного меня в столице и крупных городах Мерсалии. Репутация моя, она как визитная карточка, как знак качества на всём, что выходит из-под моих рук, как предупреждающая пчелиная окраска — не трожь, ядовит! А шлюх и маркитантов бояться Милославский не приучен, Долинолы с Пристами тоже. Вся эта братия была мною собрана в одну кучу, вернее древками копий моих бойцов. А потом такие нужные труженики на ниве обеспечения вояк, все эти пиявки и вши были поставлены пред фактом:

— Снабжение войска производится централизовано, в ваших услугах баталии не нуждаются. Так зачем вы ошиваетесь на моей земле? Воруете, грабите или шпионите для Георга⁈

— Мы ничего такого! Мы завсегда помогаем войску! Напраслина ваша!

— Да? А если я сейчас найду парочку дружинников, которые заявят, что их обманули при скупке хабара? Что замолчали, нет таких среди моих воинов?

— Да они всегда кричат, что им мало заплатили! Да, натура такая у вояк, вечно им мало?

— Угу. Ваше слово против их слов? Дайте подумаю, чью сторону я приму, когда буду вершить свой правый и скорый суд…

До шелупони дошло, под что я подвел базу, они осознали, что сейчас все войска собраны на моих землях, где я бог и судья. И наверняка уже догадались присутствующие тут «купи-продам», чью сторону займет один конкретный граф. Стоящие вокруг бойцы из числа загнавших торгашей и шлюх на площадку, их приятели, их добровольные помощники и непраздные зеваки из моего объединенного войска громко ржали и комментировали мероприятие. Все они тоже понимали, что маркитанты конкретно попали. Тем более, что именно это войско именно в эту компанию от перекупов никак не зависит, у графа всё схвачено. Тем более, что его нормы снабжения таковы, что голодных в войске нет. Воровство у дружинников приравняли к воровству у графа, а он у себя красть не разрешает.

— Так вот, сучье семя, я сегодня дарую вам выбор! Ажно три варианта у вас: кто-то может продолжать свой бизнес при моём войске, он будет платить мне десятину от всех своих доходов. Кто-то молча уйдет из моих земель, причем быстро-быстро. Ну и третий вариант — кто-то начнет вякать по поводу несправедливости графа дер Долинола и будет заколот моими вассалами. Ну или повешен палачом. Обсуждать мои слова и высказывать мнение обо мне не разрешаю. Вон пошли, сегодня к ночи вы все определитесь.

— Ваше сиятельство, вот туточки мы не поняли: нам трофеи-то можно у ваших бойцов покупать, али нет? Девкам что, они в своём праве, у них такса за сунул-вынул, а со скупкой так не пройдет. Я дал цену, он согласился. А завтра проспится и начнет вашим судом стращать

— А чего вам бояться, если вы цену даёте справедливую? Чай у меня помощники найдутся, мы решим, кто из вас прав. Ну и судебные издержки с проигравшего возьму, пятую часть от цены.

— И где наш профит?

— Так я вас не заставляю вести дела в моём графстве. Эй, кто поближе! Суньте ему древком по рёбрам, чтоб графу кланяться не забывал!

Дисциплина и субординация — основа любого общества, поэтому тех, кто поближе к борцу за права спекулянтов, оказалось сразу трое. Прилетело маркитанту изрядно.

— Бойцы, один момент до товарищей донесите только: если у этих ловчил с вас прибыли не станет, то и их самих рядом с войском скоро не останется, будете свой хабар под кустом прятать или с собой таскать всё время. Так что думайте.

Объединенное войско зализывало раны, чинило амуницию, продолжало тренироваться. Никто не мог с уверенностью заявить, что в этом сезоне все игры сыграны, все кубки завоёваны. Может их любимый Жорж организовать ответное турне и товарищеский матч? Да запросто! Мог король Иманта прислать на обкатку второй состав своей сборной? Вопрос, но вероятность такая есть. Что главный тренер Якоб Третий сказал? Сказал, что этот год на воротах дер Долинола будет стоять его войско. Пока команду не отметят — будет стоять. Поэтому мне сильно не всё равно, какая атмосфера царит среди отданных под мою команду подразделений. И уж тем более меня волнует моральное состояние моих собственных вассалов. Кстати, по моральному состоянию, а не я ли обещал одному безбаннерному шевалье баронство с землёй? А какому-то голозадому простолюдину дворянство? Проведем мероприятие на днях — и народу развлекуха, и мне слава.

— Господа, я собрал вас по вполне приятному поводу: как и обещал перед компанией, буду наделять землёй и баронским званием самого достойного шевалье, зарекомендовавшего себя в высшей степени героически. Что важно, при этом кандидат должен быть образцом рыцарской чести, не вообще, а с вашей точки зрения, ну и мне сей честный муж должен быть преданным вассалом.

— Ваше сиятельство, так вы не шутили?

— Все мои шутки обычно есть самые настоящие планы. Или мечты. Чтоб вам было легче выбирать, скажу сразу — барон Жан дер Брубек завтра станет бароном дер Гент. Я думаю, к завтрашнему дню у него хватит решимости принести мне новую клятву. Вообще, для чего захватывать земли, если не для того, чтоб сажать на них своих соратников?

— Вот это здорово! Жан отличный малый и достойный вассал! Это повод выпить!

— Стоп! Выпивать будете после того, как выберете мне еще одного достойного барона. Слово графа Долинола твёрже камня. И я вас не тороплю, до конца компании время есть. Впрочем, если вы решите дать парням еще время проявить себя, спорить не стану с уважаемым советом.

Ну да, мне нетрудно, им приятно. Всегда предпочитаю идти на поводу у коллектива по незначащим вопросам.

А на следующий день, который выдался вот