А лестницу вдруг повело. Анкар же, вместо того, чтобы помочь, отскочил в сторону. В следующую секунду Гелиодор почувствовал, что теряет равновесие... Он упал на руку, услышал, как хрустнула кость; в довесок его правая нога оказалась так неестественно изогнута, что на нее было страшно смотреть.

Изнемогая от боли, Гелиодор застонал и стал звать Анкара.

— Старик! Да где же ты?! Помоги!

Анкар не заставил себя долго ждать, подошел с огромным валуном в руках, поднял его, сколько смог — до пояса…

— Ты чего?! Ты что делаешь?! — Гелиодор закрылся руками, словно это могло помочь, и мысленно закричал: «Мама!!!»

* * *

— И где он? — Трасий вопросительно посмотрел на Тарга. — Где наш юный эллин?

Трасий собирался этим утром уезжать в Аргиштихинили, чтобы проверить, как идут дела в местной лавке, а здешнее хозяйство — оставить на Гелиодора, нередко подменявшего Трасия в последнее время.

— Может, пойдешь поищешь его?

Тарг, не спеша жевавший холодную телятину — остатки вчерашнего ужина, покачал головой:

— Нет. Мне приказано сидеть во дворе, я и сижу. Вдруг поедем куда…

— Надолго? — поинтересовался приказчик.

— Откуда мне знать? Хозяин в последнее время не очень разговорчив.

— Да уж…

— Зато мне известно, где он может быть.

— Так что же ты молчал, оловянная голова, — всплеснул руками Трасий.

Тарг безобидно улыбнулся. Между ними давно сложились приятельские отношения, и оба нередко подтрунивали друг над другом.

— Он ночует в доме неподалеку от рынка.

— Дом?! Откуда?

— Он взял его до конца лета, чтобы с кем-то встречаться.

— И как его найти?

— Старый дом в проулке, с полуразрушенным забором. Тот проулок, что начинается за оружейной лавкой… Ты подожди, может, и придет еще.

Но Трасий слишком дорожил временем. Путь в Аргиштихинили занимал обычно полдня. Следовательно, если не отправиться туда в ближайшие час-другой, то с надеждой вернуться домой до темноты можно было распрощаться. А он не хотел ни путешествовать среди ночи, ни ночевать у тамошнего приказчика. Последнее обстоятельство было связано с его женой, которая после долгих лет бесплодия вдруг оказалась на сносях — к вещей радости мужа и к ужасу Трасия. Кто-кто, а уж он-то знал причины чуда. И теперь ему каждый раз, приехав в Аргиштихинили, приходилось отбиваться от ласк благодарной женщины, настолько бурно выражавшей свою любовь, что, казалось, ее заметит даже слепой. К тому же, надо было знать обманутого приказчика — страшного ревнивца и силача, каких мало, при желании способного свернуть Трасию шею как цыпленку.

Дом, который служил Гелиодору местом встреч с Санит, Трасий нашел без труда. Калитка оказалась незапертой, но когда он вошел, то сразу услышал чье-то присутствие.

— Гелиодор, блудливый ты кот! — желая придать голосу как можно более беспечный тон, окликнул товарища Трасий, бесшумно вынимая из ножен меч. — Заканчивай. Бросай свою шлюшку, я подожду тебя на улице.

Он попятился к выходу, но за дверью сразу шагнул за стену и затаился.

В доме послышались осторожные шаги.

«Так и есть, — подумал Трасий. — Это кто-то другой, тот, кто пахнет мочой и потом, а еще — старостью. Нет, это кто угодно, только не Гелиодор».

Когда Анкар выглянул наружу, Трасий приставил острие меча к его горлу.

— Ты кто?

— Я… Я… писец Анкар, — страх бывает плохим советчиком.

— И что ты здесь делаешь? Где Гелиодор? — учинил ему допрос приказчик.

Самому себе Анкар казался опрокинутым на спину жуком, который пытается перевернуться, чтобы встать на все свои шесть лап, но в чем в чем, а в этом он, похоже, приобрел сноровку.

— Он спал с моей женой… Ну и что с того — я уже стар, мне бы теплую постель, горячую похлебку да заботливую молодую жену. Вот я и закрывал глаза на их встречи…

Он говорил скороговоркой, иногда запинаясь, но очень уверенно и совершенно искренне. Трасий опустил меч:

— Продолжай.

— А сегодня ночью ко мне в дом вломились воры, я чудом вырвался, прибежал сюда и все как есть им рассказал — своей жене и ее любовнику… Ты говоришь, его звали Гелиодор? Так вот, Гелиодор вызвался мне помочь, а моя жена отправилась вместе с ним…

— Когда это было?

— Еще ночью.

— Тогда плохо дело…

Трасий, прихватив с собой старика, вернулся домой, там недолго думая посадил его на цепь и пошел советоваться с хозяином.

Ашшуррисау со вчерашнего дня был занят высоким гостем, прибывшим из столицы на добротной колеснице, в которую была запряжена четверка отличных пегих лошадей, он даже ночевал в отдельной комнате, на широкой кровати, специально для этого случая доставленной из города.

— Чего тебе? — небрежно спросил хозяин, отрываясь от кубка с вином, и поставил его на стол со всевозможными яствами, каких этот дом раньше не видывал.

Трасий, не вдаваясь в подробности, рассказал, что случилось, спросил, как быть.

Ашшуррисау проворчал:

— Предупреждал ведь его… Тарг и Касий мне сегодня нужны. Я отправляюсь в Ордаклоу[16], оттуда — в Загалу. Сходи к Тадевосу. За то серебро, что я ему плачу, он будет с тобой обходителен. С его людьми и проверь все.

Высокий гость, сидевший все это время так, чтобы не показывать лишний раз лица, вдруг встал из-за стола, вышел из тени. Это был Мар-Зайя, посланник ассирийского царя в Урарту.

— Ты спросил, кто он? Его имя?

— Да… он какой-то писец. Анкар, кажется…

Мар-Зайя оглянулся на Ашшуррисау, тот в ответ развел руками и прищелкнул языком от удовольствия:

— Клянусь, боги иногда удивляют меня.

Целый год они искали беглого писца по всей стране, с этой же целью собирались ехать в Ордаклоу и Загалу, а он, оказывается, все это время жил у них под носом, теперь же — и вовсе как будто с неба свалился прямо им в руки.

— Пошли к нему, — сказал Мар-Зайя.

Анкар, увидев мар-шипри-ша-шарри, схватился за сердце, закатил глаза, обмяк и медленно сполз по стене на землю, вывалив язык.

— Трасий! — всполошился Ашшуррисау. — Он нужен мне живой!

Приказчик побежал за водой, вылил на него две полные амфоры и, убедившись, что пленник приходит в себя, с облегчением сел рядом, приговаривая:

— Так-то лучше, рано тебе еще умирать.

— Я поговорю с ним позже. Посади его вместе с нашим скифом, — приказал Ашшуррисау, обратившись к