Андрей Корбут .ХРОНИКИ АССИРИИ. СИН-АХХЕ-РИБ

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ.

 УРАРТУ

Главные действующие лица четвертой книги[1]

Син-аххе-риб, царь Ассирии, 54 года[2]

Закуту, царица и старшая жена Син-аххе-риба, 46 лет

Арад-бел-ит, наследник трона, сын Син-аххе-риба и принцессы Ирии из Урарту, 33 года

Хава, дочь Арад-бел-ита и мидийской принцессы Сабрины, 17 лет

Ашшур-аха-иддин, сын Син-аххе-риба и принцессы Закуту из Сирии, 31 год

Арад-бел-ит, сын Син-аххе-риба и принцессы Ирия из Урарту, 34 года

Хава, дочь Арад-бел-ита и мидийской принцессы Сабрины, 18 лет

Ашшур-аха-иддин, сын Син-аххе-риба и царицы Закуту, 32 года

Шумун, начальник охраны царя, 45 лет

Ашшур-дур-пания, царский кравчий, 42 года

Мар-Зайя, писец, затем мар-шипри-ша-шарри

(царский посланник, обладающий особыми полномочиями), 22 года

Саси, раббилум (царские рудники), 35 лет

Мар-Априм, раббилум (государственные рабы), 27 лет

Набу-шур-уцур,

рабсак, начальник внутренней стражи Ассирии, молочный брат Арад-бел-ита, 34 года

Арица, сын Шимшона, 31 год

Дияла, дочь Шимшона, 27 лет

Анкар, писец царя Русы, 60 лет

Ишпакай, царь скифов, 65 лет

Ашшуррисау, ассирийский лазутчик, 35 лет

Бальтазар, начальник внутренней стражи Ниневии, 37 лет

1

На одной лишь колеснице, да с тысячей всадников, но помимо них с лучниками и воинами, вооруженных щитом и копьем, моих людей яростных и бесстрашных, я двинулся в дорогу на Мусасир, поднял их на гору Арсиу, чьи остроконечные склоны доселе были неприступны, преодолел реку Верхний Заб, что жители Наири и Килху величают Еламуниа, перешел между Шейак, Ардикши, Илайау, Аллуриу, горами высокими, хребтами острыми, над пропастями глубокими по самому краю, где нет пути ни пешему, ни конному. Они покрыты дремучими лесами, испещрены могучими водопадами. Тропами, которыми до меня никто не ходил, провел я войско свое. Медными кирками вытесал я в скале дорогу узкую. Колесницу ног моих я положил на затылки людей, и стал во главе своего войска верхом на лошади…

И приблизился я с войском своим к городу, чьи жители поклоняются богу Халди, приносят ему в жертву больших быков, жирных баранов без счёта и дают ему держать скипетр царства Урарту. Когда клич моего войска прогремел раскатами грома над этим городом, его люди стали стенать и молить меня о пощаде, и ползать предо мной на четвереньках. Так как Урзана, царь их, по слову Ашура не смирился и пренебрег служением мне, взял я в плен людей этого города. В Мусасир местопребывание Халди, я вошёл как истинный победитель и во дворце, жилище Урзаны, я воссел и стал править.

Из летописи Саргона II, отца Син-аххе-риба

2

Осень 683 г. до н. э.

Столица Урарту Русахинили[3] .

Население не менее 40 тысяч человек

Еще совсем недавно страна Наири[4]  спорила в могуществе с Ассирией. Власть ванских царей[5]простиралась тогда до Табала, Колхиды и Маннеи, множество племен и народов платили Урарту богатую дань, а в ее исконных областях Биайну, Мусасире и Шуприи[6], стояло свыше трехсот городов больших и малых. Все изменил ассирийский царь Тукульти-апал-Эшарр[7], дед Син-аххе-риба. Сыны Ашшура с огромным войском вторглись в Урарту, уничтожая все на своем пути, оскверняя древние реликвии, не щадя ни стариков, ни беременных женщин, ни младенцев. Ассирийцы разбили армию урартов под предводительством царя Сардури[8], захватили его столицу Тушпу[9] и низвергли страну в пропасть.

Царь Руса[10], сын Сардури, попытался вернуть Урарту былое величие. При нем крепости строились с удвоенной энергией, теперь они окружали даже небольшие селения, защищали каждый перевал, перекрывали горные тропы. Не смея соперничать с ассирийцами в открытом поле, урарты надеялись на неприступные стены и крепкую оборону.

Тогда же неподалеку от Тушпы, опустошенной ассирийцами, возник новый город, названный в честь своего основателя, — Русахинили.

Спустя две десятка лет царь Руса Второй, сын Аргишти[11], решил перенести в этот город свою резиденцию.

* * *

Хмурым дождливым утром в середине месяца элул[12] царь Руса II возвращался в столицу после охоты на дикого вепря, и огромная окровавленная туша зверя возлежала на царской колеснице как почетный трофей.

Правитель Урарту вступил на престол, едва достигнув совершеннолетия, и с трудом мог усидеть в тесном дворце, когда за его стенами имелось столько соблазнов. Это был коренастый светловолосый юноша с крупным носом и раскосыми глазами бирюзового цвета, с красивой окладистой бородой и массивной шеей.

Колесницей правил возничий, а рядом с царем стоял ассирийский посланник Мар-Зайя, возмужавший, в богатых одеждах, с золотой серьгой в правом ухе, с небольшой, но тщательно ухоженной бородой и длинными волосами.

— Так и сказал? — смеялся Руса.

— Так и сказал: или бери в жены мою дочь, или верни весь товар, который я тебе продал.

Мар-Зайя был превосходным рассказчиком, а его истории — забавными и поучительными. Например, о том, как хитрый еврей сумел выдать замуж свою уродливую дочь, подписав купчую с подвохом.

Мар-Зайя находился в Урарту без малого два года. За это время он обзавелся полезными знакомствами, стал желанным гостем у наместников Русахинили, Тушпы, Эребуни[13], Аргиштихинили[14], часто обедал в доме туртана Баласана, запросто говорил с начальником тайной службы Багратом, министр двора называл Мар-Зайю своим другом. Однако с царем он встречался редко. И вдруг Руса II захотел его видеть, да еще взял с собой на охоту, а этой чести удостаивались немногие. Странная и необъяснимая прихоть, которая настораживала и пугала одновременно. Тем более что это случилось сразу после возвращения из Ниневии, куда мар-шипри-ша-шарри ездил по государственным делам.

На охоте большую часть времени они говорили о восстании в Табале. И если иногда эта беседа перетекала в иное русло, то совсем ненадолго.

— Да, ты прав, все беды из-за человеческой жадности… Скажи, а кто из полководцев Син-аххе-риба сопровождает в походе Ашшур-аха-иддина?

— Туртан Гульят и Скур-бел-дан, наместник Харрана. А они воины опытные.

— Если они такие опытные, почему Ашшур-аха-иддин до сих пор не может подавить восстание в Табале? — усмехнулся Руса. — Может, Ассирии не хватает сил на то, чтобы справиться с мятежом?

Задавая этот вопрос, царь загонял Мар-Зайю в угол, вынуждая признать, что дела у него дома идут скверно. Но, как известно, лучшая защита — нападение: