— Конечно нет! — рассмеялсяРос. — Куда уж вам расставаться сейчас!

— Лиля? — спросил Стас.

— Я хотела какое-то время побыть вселении, обустроиться в доме и вообще привыкнуть к своему новомусостоянию, — задумчиво проговорила я.

— Но Лиля права! — неожиданноподдержал меня Рос. — Кто знает, как будет вести себя ее тело безпривычки! И лучше ей изучить свои новые реакции здесь, вдали от людей.

— А когда у вас выступление? Игде? — уточнила я.

— Через три дня в Питере, — сообщилСтас. — А потом мы едем в Москву, там три выступления в клубах и еще двана корпоративах.

— А какие промежутки? — уточнила я.

— В Питере с последнего шоу сразу всамолет, на следующий день выступаем в Москве, — ответил Стас. — Атам по времени не совсем удобно, так как два дня подряд, затем перерыв внеделю, потом корпоратив, снова перерыв…

— Но так всегда! — перебил его Рос. —Ты должна привыкать к подобному графику, если решишь ездить с нами.

— Тем более в Москве постояннаяквартира, — добавил Влад, — и надеюсь, братья нам ее уступят, а самипоживут в гостинице.

— Без вопросов! — кивнул Стас.

— И когда вы собрались уезжать? —упавшим голосом спросила я.

Представить, что мне нужно покинутьгостеприимных славов, уехать из этого безопасного места в мир, показалось несовсем разумным. Но и с Владом расставаться не хотелось даже на день.

— Мне еще нужно поговорить сВенцеславом, — заметила я. — Уж и не знаю, зачем я ему понадобилась!

— Ну мы же тебе все объяснили! —ответил Рос. — Ты у нас новенькая, к тому же вообще уникальный случай,чтобы обычная девушка вдруг стала славом! Да об этом можно написать отдельнуюисторию!

— Точно! — согласился Стас. — Изанести ее в наш сборник легенд и преданий племени.

— Может, об этом Венцеслав хочетпоговорить со мной? — задумчиво произнесла я.

— Чего гадать? — улыбнулсяВлад. — Вижу, тебя это явно тревожит, так что отправляйся-ка ты вхранилище немедленно!

— Да… так будет лучше! — согласиласья. — А ты?

— А мы пока обсудим наши гастрольныедела, — ответил Стас.

— Тебя проводить? — забеспокоилсяВлад.

— Даже не знаю…

— Да зачем? — усмехнулсяСтас. — Здесь наша территория, к тому же Лиля уже сама рысь, так чтонавряд ли ей грозит какая-то опасность в нашем лесу. Пошли, Влад, в дом!

Он глянул на меня растерянно. Я видела, что онтоже не хочет расставаться со мной даже на такой короткий срок, и сердцезатопила нежность.

— Стас прав! — сказала я. — Небудем же мы с тобой ходить постоянно за ручку! Я к хранителю, а потом вернусь!

И я чмокнула Влада в щеку. Он крепко обнялменя. Братья отвернулись и направились в сторону нашего дома.

— Телефон при тебе? — шепнул Владмне на ухо. — Я, конечно, как и ты, обладаю невероятным чутьем, но воттелепатическая связь мне не дана, так что буду спокойнее, если при тебепостоянно будет мобильный.

Я улыбнулась и сунула руку в карман куртки.Вынув свой телефон, показала Владу. Он расцвел и крепко поцеловал меня.

— Не задерживайся! — сказалон. — Переговоришь с Венцеславом — и сразу домой!

Хранилище Багровой Жемчужины находилось напротивоположном от деревни берегу озера. Я спустилась по натоптанной тропе инаправилась по заснеженному льду прямиком к возвышающейся деревянной пирамиде.Едва я приблизилась, как дверь раскрылась. На пороге стоял высокий юноша,Духослав, сын Венцеслава. Я знала, что хранители передают сыновьям всеполномочия, когда уходят на покой. Но пока они охраняли реликвию вместе. Япоздоровалась и вопросительно на него посмотрела. Духослав молча кивнул ижестом пригласил меня внутрь. Войдя, я увидела, что люк, ведущий в подвальноепомещение, открыт. Из него лился слабый свет. Я начала осторожно спускаться подеревянной лестнице. Духослав последовал за мной. В первом помещении все былобез изменений, все те же светильники на стенах, скамьи под ними, каменный пол.Тяжелая кованая дверь вела из этого помещения в само хранилище. При нашемприближении она медленно раскрылась. Я вошла. Духослав плотно закрыл за мнойдверь и остановился за моей спиной. Меня это начало напрягать. Его отецВенцеслав стоял за постаментом, на котором покоилась каменная, искусновыточенная лапа из розового кварца. На ней лежала Багровая Жемчужина. Меняудивило, что она не изменила свой цвет при моем появлении. В покое жемчужинабыла черно-багрового тона и казалась выточенной из непрозрачного камня. Но яуже не раз наблюдала, как она оживает и меняет свой цвет. Она могла бытьярко-розовой, малиновой и даже фиолетовой. Ее структура тоже менялась.Жемчужина вдруг начинала словно гореть изнутри и выпускать сноп лучей в знакприветствия. Сейчас она молчала. Мне показалось это плохим знаком. К тому жехмурые лица хранителей также не предвещали ничего радостного для меня.

— Доброе утро! — вежливопоздоровалась я и поклонилась вначале Жемчужине, затем Венцеславу.

Но он будто оцепенел, не сводя глаз среликвии. Она по-прежнему была черной и непрозрачной и казалась бусиной изугля.

— Что происходит? — не выдержала я.

— Доброе утро, Лилеслава! — ответилнаконец вышедший из оцепенения Венцеслав.

— Как вы меня назвали? — удивиласья.

— Это твое новое имя, созданное втрадициях нашего племени, — пояснил он. — Духослав!

Его сын встал передо мной и открыл какую-токнигу. Он указал на запись, сделанную вчера. Там значилось, что в племенипоявилась новая рысь и ей дано имя Лилеслава.

— Приятно! — улыбнулась я. — Иимя получилось красивое!

— К тому же оно не противоречит нашимтрадициям, — мягко заметил Венцеслав. — Как ты знаешь, у нас естьсвященное озеро лилий. Этот цветок — символ вечной и верной любви, любой славего почитает.

— Для этого вы меня позвали сюда? —уточнила я.

Хранители отошли от постамента. Жемчужинапо-прежнему была в покое и никак не реагировала на мое присутствие.

— Не только, — сказал Венцеславдовольно сухо.

Я внимательно наблюдала за ним. Его лицо сталосуровым. Он приблизился к Жемчужине, склонился к ней и словно прислушался. Ноона не реагировала.

— Что случилось? — начала яраздражаться. — Я ведь сейчас тоже принадлежу к племени славов! Так чтоможете быть со мной до конца откровенны!

— Много чего случилось! — хмуроответил он. — Духослав!

Его сын вышел, но тут же вернулся. В его рукахя с изумлением заметила свою джинсовую куртку. Но вспомнив, где я ее забыла,вздрогнула.