Заходим – и что же мы видим?! На дедушкином кресле лежит наша киска. Да не одна – с ней пятеро новорождённых котят! Тут им мягко, спокойно, никто не тревожит.

Вот это да!

Но что же делать? Уйти и запереть кошку с котятами в домике нельзя.

Выгнать и оставить без крова – тем более. Котята такие крохотные, беспомощные!

– Давай возьмём их всех домой? – попросил Филя.

– Шесть кошек? Мама ни за что не согласится.

– Тогда давай построим для них домик.

– Давай! Вот подходящий ящик.

Мы починили старый ящик, положили внутрь подстилку-одеяльце и мягкую подушку с кресла.

И кошке-маме будет тут удобно, и котята не замёрзнут ночью.

27 июня, суббота

Какая страшная гроза разразилась сегодня ночью!

Я проснулась от грома и поскорее закрыла окно. Дождь барабанит в стёкла. Сверкают молнии.

В саду сломалось дерево от ветра.

В доме отключилось электричество.

Таксик дрожмя дрожит от страха.

Наверное, решил, что начался потоп. Я гладила его и утешала. А сама всё время думала: как там кошка с котятами?

Вдруг их затопило? Котята утонут!

Вдруг буря опрокинула ящик и котята задохнутся?

Спать не могу, записываю свои страхи в дневник.

Поскорее бы утро!

28 июня, воскресенье

Гроза утихла. Я села на велосипед и поехала к речке.

Котята оказались целы.

Но их только двое.

Остальные пропали.

Где же они?

20 июля, понедельник, прошёл почти месяц

Пропавшие котята так и не нашлись. Надеюсь, они не утонули и их подобрали добрые люди.

Зато те двое, что остались, растут очень быстро. И уже вылезают из ящика. Мы дали им имена. Одного назвали Шустриком, а другого – Пушком. Я приношу им угощение.

Шустрик жуткий обжора, приходится отгонять его от блюдца:

– Уйди! Дай и братцу поесть!

А Пушок очень робкий. Его даже мышка обидит. И сам он не больше цыплёнка. Он мой любимчик. Так хочется его приласкать, но трусишка убегает.

Зато Пушок игривый. Играет с бумажкой, играет с ромашкой, с голубиным пером и с полосатым хвостом. Уж как я старалась его приручить, но он боится, не даётся в руки.

Сегодня Филя предложил:

– А ты притворись, будто спишь. Котёнок подойдёт, и ты его поймаешь.

Так я и сделала.

Пушок подкрался близко-близко. Ещё немножечко – и я смогу его погладить.

Но стоило мне шевельнуться, как Пушок отскочил и бросился бежать не разбирая дороги.

Мы закричали:

– Стой! Там речка! Ты утонешь!

Но он только помчался ещё быстрее. От страха котёнок совсем ошалел: прыгнул с берега на поваленную иву. А ствол ведь мокрый, скользкий.

– Лови, лови его скорее! Упадёт! – кричал мне Филя. – Ведь он, наверно, не умеет плавать.

Мы за Пушком, Пушок – от нас.

Вот он уже на другом берегу, а там со всего маху, без оглядки, раз-раз! – залез на дерево, на самую верхушку.

Смотрит оттуда вниз и жалобно мяукает. Он и рад бы спуститься, да не может. Дерево-то высокое, а он такой крохотный, страшно ему.

– Бедный Пушок! Он упадёт и разобьётся! – Филя чуть не плакал.

И что теперь? Как нам спасти несчастного котёнка? Мы стали думать и придумали.

У рыбачьего домика стояла лестница. Мы притащили её, прислонили к дереву, и Филя полез за Пушком. Но достать до котёнка не смог: и лестница коротковата, и Филя сам маловат.

А Пушок мяукал так жалобно! Может быть, я смогу его достать?

Я полезла по лестнице. Чем выше, тем страшнее. Ветер раскачивал ветки. Руки и ноги у меня дрожали. И вообще я боюсь высоты. Пушок уже меня увидел. Снизу Филя кричал:

– Давай-давай!