В последний период своей истории, при Самуиле, Болгарская империя уже не имела ничего общего с тюркским ханством в Плиске. Ее центр тяжести переместился к западу, в верхнюю Македонию, в окрестности Орхида и Преспа. Тем, что она оставила славные воспоминания о себе на этих землях, объясняется тот факт, что в 1185 г. имя «болгары» было принято предводителями антивизантийского восстания Петром и Асенем, создавшими из славянских и валахских элементов «вторую Болгарскую империю», которой суждено было просуществовать чуть более двух веков. Между этими двумя болгарскими империями почти нет ничего общего, кроме вышеописанных отношений «усыновления» и некоторого совпадения территориальных владений. Что же касается интеллектуального наследия государства Бориса и Симеона, то оно, в определенной мере, было воспринято Киевской Русью. Оно уже не содержало ничего, что связывало бы его напрямую с племенем Кубрата и Аспаруха.

За болгарами последовали хазары, другой тюркский народ, который, обойдя Каспийское море с севера, к концу VII столетия занял позицию на нижней Волге. В противоположность всем предшественникам, они не стали двигаться дальше. Между тайгой, Кавказом, Доном и рекой Урал они основали государство, которое в течение трех веков сохраняло удивительную стабильность.

Из всех степных народов этот, безусловно, наименее типичный. Амплитуда его миграций очень незначительна, склонность к оседлой жизни проявилась весьма рано; влечение к караванной торговле и городам скоро одержало верх над привычкой к кочевому скотоводству. Если в течение VII в. хазары — это дикие кочевники, частые союзники Византии в борьбе против мусульман, то в VIII в. мы можем наблюдать у них появление крупных торговых городов. По описаниям арабских путешественников, они состояли из еврейских, христианских и мусульманских кварталов, управляемых независимо друг от друга, по восточному образцу; главными были Итиль, недалеко от Астрахани, на пересечении путей Иран — Русь, Византия — Центральная Азия, Хамлидж, стоявший севернее на Волге, Самандар на побережье Каспия, и прекрасная крепость Саркел, построенная на Дону на византийский манер для защиты от венгров. Хазарское государство принадлежало к восточному типу, однако обладало уникальной структурой. Во главе его стояли два правителя, один из которых назывался каганом, а другой бегом, финансовая и военная организация отличалась высоким уровнем развития. Несомненно, что тюркский элемент играл там лишь роль правящего слоя, господствовавшего над чрезвычайно разношерстным населением (кавказцы, иранцы, финно-угры и др.). Основное своеобразие этого государства было связано с религиозным строем: хазары — это единственный народ в истории, который около конца VIII века в массовом порядке, однако не полностью, обратился в иудаизм; чуть позже меньшинство примкнуло к исламу.

Оставшись в изоляции из-за своей иудейской веры, хазарское государство в конце IX в. оказалось в критической ситуации: на восточной границе появилась новая волна тюрков, печенегов, и, двигаясь с востока на запад, пересекла ее, в то время как русичи, вышедшие из тайги, начали продвижение с севера на юг с целью достичь Черного моря. Наконец, в 963 г. великий князь Киевский Святослав уничтожил Саркел, а в 968 г. истребил последние остатки хазар — не слишком благоразумный поступок, основным результатом которого стало то, что вместо мирного торгового государства Киевская Русь по всей своей южной границе вошла в соприкосновение с необузданным и жестоким племенем печенегов. Таким образом, гибель Хазарской империи совпала с прибытием новой волны степных народов. Предполагается, что первое русское государство позаимствовало у нее некоторые политические идеи, и, в частности, титул кагана, который часто носили его князья. Таково оказалось единственное прочное наследство, оставленное этим народом.

После того как болгары переправились через Дунай, мир степи, казалось, успокоился. Идущие в нем процессы перестали привлекать внимание Запада, после того как в 796 г. Карл Великий расправился с аварами. Началось даже обратное завоевание Паннонии оседлыми народами: стремясь занять пустующую территорию, германские элементы двигались на северо-запад, а славянские — главным образом, на север (Великая Моравия Моймира и Ростислава в середине IX в.) и юг (Хорватия). В 850 г. архиепископ Зальцбурга заложил церковь к северу от озера Балатон, и в это же время там, от имени германских Каролингов, шло внедрение зачатков управления. Но в 895 г., спустя одно поколение, через Карпаты переправились передовые отряды нового кочевого народа — и мадьяры почти мгновенно смели все, что было сделано в течение века. В течение шестидесяти лет они наводили ужас на континентальную Европу, а затем осели в ее центральной части. Волна кочевников, начало которой они ознаменовали, не спадала еще долгое время: печенеги, гузы и куманы следовали друг за другом одними и теми же путями, однако венгры стали щитом между ними и латинской Европой. И не успело еще спокойствие вновь воцариться в степи, как ее захлестнула новая волна — монгольское нашествие XIII века. История венгров представляет собой лишь одно звено длинной цепи, но отличается явным своеобразием. Это единственный случай нашествия, виновниками которого были представители финно-угорской группы, единственный случай, прямые последствия которого ощущаются еще и в наши дни, наконец, единственный, со времен Аттилы, случай, когда Запад испытал столь глубокое потрясение.

По очевидным причинам, ни один степной народ не привлек такого внимания к изучению своего происхождения как венгры. Подобно всем остальным кочующим группам, которые смогли добиться успеха, мадьяры сформировались в результате добавления различных страт к более гомогенному первичному ядру. Ядро это, определенно, было угорским, то есть оно восходило к этнической ветви, очень близкой к финской; самыми прямыми родственными узами венгерский язык связан с двумя диалектами восточной части России, на которых говорят вогулы и остяки. Должно быть, древнейшая территория обитания венгров находилась в среднем течении р. Камы, левого притока Волги; вероятно, там они занимались разведением оленей до тех пор, пока на рубеже нашей эры не предпочли им лошадь. Чуть позже, как свидетельствуют некоторые лексические заимствования, они вошли в контакт со степняками иранской группы, особенно с аланами. Затем они долгое время находились в общении с тюркскими племенами. Название «венгры», под которым этот народ сделался известным христианскому миру, обязано своим появлением бесспорному факту слияния мадьяров с оногурами. У других тюрков, близких к чувашам, мадьяры позаимствовали порядка девяти процентов своего словаря, причем почти вся эта лексика имеет отношение к сельскому хозяйству и животноводству, а также многие личные имена. Во времена завоеваний некоторые венгерские племена обозначались тюркскими наименованиями. Тем не менее не похоже, чтобы в результате смешения с тюрками видоизменился физический тип венгров, который всегда оставался отчетливо европеоидным.

Около VII или VIII вв. мадьяры покинули Прикамье и переместились на земли восточной Украины, между Волгой и Донцом, ведя все более и более кочевой образ жизни, который придавал этому сложному по составу народу глубокое единство. В 889 г. на мадьяр Украины обрушились удары печенегов, и они рассеялись. Основная группа избрала своим королем Арпада и вскоре направилась к Паннонии, в которую вторглась в 895 г., перейдя Карпаты, несомненно, сразу через северо-восточный и юго-западный проходы. В это движение был вовлечен и тюркский клан каваров.