Нам ничего не известно о внутренней истории печенегов. Помимо своего занятия скотоводством, они, по-видимому, играли определенную роль в торговле, выступая в качестве посредников между хазарами, греками и славянами, а также сами продавали рабов и коней. Переход к оседлости, который наметился у них в начале XI в., так и не завершился. Даже в Венгрии они до конца оставались кочевниками. Похоже, что там они были радушно встречены, главным образом на территории горного массива Матра к северо-востоку от Будапешта, где память о них хранят топонимы (названия в Бесеньо), и на австрийской границе, где еще в 1222 г. имеется упоминание о некоем «comes Bissenorum», «графе печенегов»; возможно, именно они положили начало мадьяроязычному населению Бургенланда.

В 1064 г. гузы, шедшие по пятам печенегов, переправились через нижний Дунай и устремились в Македонию; после того как они были разбиты, часть их утвердилась на Балканах, а остальные отправились в Анатолию на службу в византийской армии. Их появление было не более чем мимолетным эпизодом. Иначе обстояло дело с пришедшими им на смену куманами (по-русски — половцы), последним степным народом, появившимся до монгольского нашествия. Это была очень смешанная публика; говоря на тюркском языке, они, по-видимому, были блондинами с голубыми глазами. Придя из Центральной Азии в начале XI в., они кочевали в Поднепровье и после 1080 г. установили свое господство над всеми землями между Карпатами и озером Балхаш. Дальше они не продвинулись до самого монгольского нашествия, которое уничтожило их в 1239 году. Для византийцев они были неудобными соседями, которые в конце XI в. совершили несколько походов на Фракию, а для венгров — естественными союзниками. В XIII в. их осколки рассеялись по Венгрии и Болгарии, однако большая часть смешалась с новыми степными народами, в особенности, с кипчаками.

Их главная историческая роль состояла в окончательном закрытии южных подступов к Киевской Руси; однако они также имели определенное значение в качестве торговых посредников между Европой и Азией. В XIII в. в странах Причерноморья куманский был языком делового общения и, с легкой руки миссионеров, даже чуть не обрел письменность. Но для полного развития Кумании не хватило времени. Заметная часть побежденных в 1239 г. закончила свой путь в качестве рабов в Италии и Египте (мамлюки21) или наемных солдат на службе у Никейских императоровЛ и второй Болгарский Империи.

Обустройство куманов в Венгрии при Беле IV имело место в центральной части, Альфельде, между Дунаем и Тиссой. Автономные районы Великой и Малой Кумании существовали вплоть до 1848 года.

Таким образом, до самых времен Людовика Святого степной мир на восточных подходах к Европе оставался неспокойным, образуя непрерывную цепь практически от Аттилы до Чингисхана и способствуя сохранению у венгров в большей степени, чем у болгар, памяти о своем кочевническом происхождении.

Расселение славян на север, запад и юг в период раннего Средневековья — историческое событие первостепенной важности, не менее весомое по своим последствиям для будущего Европы, чем нашествия германцев. В течение двух или трех веков группа племен, до того населявших территорию современных Западной Украины и Белоруссии, наводнили половину континента, достигнув таких неблизких к своим исходным рубежам точек, как Киль, Бамберг, Линц и Коринф. К несчастью, нам недоступны детали этих чрезвычайно важных событий: движение славян происходит почти исключительно вне полосы, освещаемой латинскими и греческими текстами. Несмотря на недавние и очень заметные успехи, археология, сама по себе, не в состоянии заставить заговорить этот безмолвный мир. Можно назвать почти изученными только последние стадии этого поступательного движения, приведшие славян в непосредственный контакт с германскими и романскими пародами и византийским миром.

Некую определенность в проблему происхождения славян вносит лишь лингвистика: славянский язык принадлежал к восточно-индоевропейской группе. Его ближайшие родственники — балтийские языки. Само название «славяне» мало о чем говорит нам: нет сомнений, что оно восходит к слову (slovo) и означает «людей, говорящих на понятном языке» в противоположность чужакам; свое имя славяне приобрели не ранее VI века. Несмотря на огромное пространство, на котором укоренились славянские диалекты, они разнятся между собой значительно меньше, чем германские или романские языки. И это расхождение возникло лишь в достаточно поздний период: история св. Кирилла и Мефодия показывает, что в IX в. славяне Македонии и Моравии еще прекрасно понимали друг друга, пользуясь диалектом, по-прежнему очень близким к общеславянскому. Решающим фактором этой дифференциации стало укрепление в начале X в. барьера между северными и южными славянами, воздвигнутого венграми и румынами. Болгарский и македонский языки оказались на противоположных полюсах.

Вполне вероятно, что во времена Ранней Римской Империи предки славян занимали, главным образом, верхний бассейн Днепра и его притоков, особенно Припяти, а также, безусловно, часть бассейнов Вислы, Днестра и Донца. Русские археологи полагают, что смогли выделить археологический тип, а именно Зарубинецкий и Черняховский, который соотносится с этой областью распространения славян. Пытаться заглядывать глубже уже рискованно. Однако ряд авторов, преимущественно польских, предлагает приобщить к славянскому прошлому всю известную своей характерной керамикой «лужицкую культуру», которая в середине I тысячелетия до н. э. простиралась от Одера до Припяти. Позднее, под двойным натиском степняков-иранцев и германцев, двигавшихся с берегов Балтики, этот обширный ареал сместился к востоку. Признать это предположение частью истории пока невозможно. Так или иначе, протославянское население было недостаточно густым, чтобы преградить путь иранским, а затем германским племенам, особенно готам, во время их великого переселения от Балтики к Черному морю.

Как впервые называются эти протославяне в классических источниках? Может быть, именно они выступают под именем антов, малоизвестного народа, населявшего внутренние понтийские земли, упоминаемого в V и VII вв. и явным образом соотнесенного со славянами в тексте Прокопия29? Так считают многие русские историки, хотя довольно часто анты изображались как враги «склавинов». Эти анты, по-видимому, имели тесные контакты с эллино-иранской степной средой, в то время как почти нельзя обнаружить следов их общения со славянами исторической эпохи. Следовательно, разумнее связывать со славянами «склавинов» греческих текстов и Sclavi, или Winidi, латинских. Уровень цивилизации протославян вызывает не меньше споров; для того чтобы приписывать антам наличие политического устройства и городов, предвосхищающих таковые в Киевской Руси, нет достаточных оснований: документы отсутствуют.

Первым с определенностью говорит о славянах текст Иордана, который, в середине VI в., помещает их между южным Дунаем, Днестром и Вислой (анты занимали территорию между Черным морем, Днестром и Днепром). Следовательно, именно это время стало началом экспансии славян на юг. Почти сразу же информации становится больше. Продвижение шло по трем направлениям: на северо-восток, в тайгу; на запад, через германо-польскую равнину; на юг, в сторону Балкан. Степи, окаймляющие Черное море, и лесистые берега Балтики к востоку от Вислы, находившиеся в руках тюркских или балтийских народов, славяне поначалу не трогали.