litbaza книги онлайнКлассикаВдовец - Рина Макошь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:
одноразовой шапочки. Но потом, когда им пришлось общаться снова, он видел, что ей плохо по-настоящему. Дети умирали относительно часто. Роженицы – крайне редко. Врач была опытная и много повидала, про нее говорили «от бога» и при этом каждый раз от нее уходили живые женщины. Иногда – без матки, бывали даже расхождения костей таза. Но что бы смерть – такого не было даже в девяностые. Умирали в реанимации – да, такое случалось. Те, кто долго лихорадил, те, кто имел проблемы с иммунной системой, с пересаженными почками, с нарушениями свертывания крови. Но за них боролась уже не только она, боролись и другие врачи – терапевты, реаниматологи, инфекционисты. Но в родах – она всегда доводила дело до конца, девочки рожали и оставались живыми.

Максим был очень плаксив все дни до выписки. Накануне бабушка и дедушка привезли его к отцу. Игорь был отчаянно щепетилен касательно вопросов семьи и не позволил помочь себе в то утро. Как обычно в дни, когда сын не идет в детский сад, он приготовил ему какао. В комнате, пока сын возился с брюками, а Игорь выбирал более или менее приличную рубашку, он наставлял сына:

– Помни, что это больница, там нельзя…

– Да, пап

– …бегать, шуметь и кричать…

– Да, пап

– …Будь ближе к бабушке…

– Да, пап.

– …и дедушке…

Максим почти не слушал, что говорил отец. Он и без того знал, что бегать и издавать громкие звуки почти нигде и почти никогда нельзя, хотя ему почти всегда и почти везде этого хотелось. От отца он и сам бы сегодня держался подальше – такой он хмурый, грубый и напряженный. Максим себе не признавался, но он побаивался отца, когда тот был в мрачном расположении духа. А с момента, как они съездили в церковь, отец никогда не был довольным. К счастью, Максим почти все дни провел у бабушки и дедушки. О маме он думал часто и несколько раз задавал вопросы, когда она вернется, но лицо взрослых менялось кардинальным образом, и мальчик понял – ничего хорошего или хотя бы внятного он от них не добьется. И потому он все больше играл один, и просто ждал. Ждал маму.

Просторный холл с зимним садом из фикусов и папоротников был разделен на несколько зон, чтобы сразу несколько семей встречали новых членов семьи и их мам. Для Игоря и Максима, Петра Сергеевича и Ирины Васильевны была выделена зона с особо ярко цветущим растением, беспринципно врывавшимся множеством оранжевых лепестков, в серый и мрачный мир убитой горем семьи.

Белая дверь отворилась и вышла безликая медсестра с короткой стрижкой, которая ничем больше не запомнилась. Она равнодушно сунула ребенка отцу, с готовностью приняла цветы и скрылась за той же дверью так же быстро, как и избавилась от кулька с новорожденной девочкой, отнимающей ее рабочее время. Медсестра передала документы так ловко, что никто даже не понял, как у дедушки в руках оказалась и медицинские справки, и стандартные поздравления от родильного дома.

Девочка оказалась такой же, как и все новорожденные – сморщенное старческое личико, морщинки, тонкая розовая кожа просвечивает и видна сеть венок вокруг опухших и закрытых глаз. Игорь удивился, насколько сильно этот комок сумел изменить его жизнь и жизнь всех окружающих. И что сейчас он не испытывает к этой малышке ровным счетом ничего. Как и не испытывал к Максу. Разве только такой же, как и со старшим сыном страх перед неизвестным будущим.

Только вот с сыном все было по-другому. Игорь боялся ребенка как инопланетянина, которого он по доброй воле впустил в свой дом. И этот инопланетянин оказался способен на многие вещи, о которых Игорь не подозревал, но которые предчувствовал. В этот раз маленькое инопланетное создание не могло принести новых сюрпризов, но именно, потому что Игорь знал, что бывает после появления младенца в доме. Но он не знал, как будет жить дальше.

Около самого большого фикуса и около самого большого соцветия оранжевых цветов сделали несколько вымученно-улыбчивых фотографий на память. Для Майи.

Всю дорогу домой девочка спала. Дома, как только ее положили в кроватку она разлепила свои подслеповатые глазки и дала знать бодрым воплем «Я дома!».

– Малышка, не плачь, твой братик рядом, – успокаивал Максим неумело и слишком резко поглаживая ее ножку, крепко спелёнатую медсестрой в роддоме.

В этот момент Игорь понял: будни папы-одиночки начались. К счастью, теща быстро навела нужное количество смеси, ловко высвободила малышку из рук растерянного отца и начала кормить внучку так, будто делала это и вчера, и позавчера и вообще каждый день последние тридцать лет.

– Игорь, ты еще не оправился от всех событий, – проговорила она с мягким напором, – девочке нужна женская рука, а тебе время – что бы прийти в себя, понимаешь?

Он и сам видел, как ловко она все обернула, пока он даже еще не успел сообразить причины недовольства дочери. Но слова тещи полоснули ножом.

– Я им буду и мамой, и папой и Советской Властью если понадобится. У вас ловко получается, Ирина Васильевна, вы женщина и это правда, что вы управитесь лучше меня, – на этом моменте он сделал паузу и щеки женщины слегка подрумянились, – но я их отец, а вы – не мама моей дочке.

Теперь удар получила теща. Она поджала губы и разговор был окончен.

– Но не откажусь от помощи, я уже говорил. Завтра и послезавтра я побуду с детьми один, я организовал себе на работе небольшой зазор между заказами. Я пойму, в чем больше всего мне нужно помочь и обязательно скажу вам. Хорошо?

– Хорошо, – ледяным голосом ответила Ирина Васильева, с любовью рассматривая внучку.

Петр Константинович с момента, как оказался в роддоме не произнес ни единого слова. До смерти дочери они ни разу не конфликтовал с зятем. Всегда получалось найти компромисс в любом вопросе. Сейчас Игорь вел себя через чур жестко, через чур грубо. И Петру Сергеевичу это не нравилось. Очень не нравилось.

Родственники ушли, и Игорь остался один на один со своими детьми. Волна паники попыталась захлестнуть его.

«Дети все чувствуют, так что если хочу сегодня поспать, то лучше расслабиться» – повторял про себя отец семейства.

Но было поздно. Майя уже все прочувствовала и начала громко возмущаться, а Максим демонстративно закрывал уши и все повторял:

– Мне не нравится, как она кричит! Мне не нравится, как она кричит! Мне не нравится, как она кричит!

Паника все еще хлестала через край и только веселый,

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?