class="empty-line"/>

И они пошли домой в том же самом порядке: старшая сестра с цветочком, очкарик, близнецы, девочка, которая обижается, малыш, который держится за мамину юбку, и малыш в коляске.

– Что будет на обед?

– На закуску – винегрет!

– А на первое – лапша,

Очень-очень хороша.

– На второе всем омлет!

Разве это не обед?

– Нет, нет, нет, нет…

Это вовсе не обед!

– Ты забыла про компот!

Вот! Вот! Вот!

– Я пошутила, дети, как же без третьего?

Я на третье всем

Приготовила крем!

И хотя все очень устали, есть хотели так сильно, что почти бежали, только немного переговаривались на ходу.

– На закуску – винегрет?

– Винегрет!

– А на первое лапша?

– Лапша!

– А на второе омлет?

– Омлет?

– А на третье – крем?

– Всем! Крем!

Наконец подошли к дому.

Мама открыла сумку – где же ключ? Он висел на синем шнурке!

Вот она высыпала из сумки всё-всё, что в ней лежало: платок, помаду, расчёску, деньги, трамвайные билеты, записную книжку, яблоко и даже… маленькую клизму. А ключа на синем шнурке нет!

Тогда мама стала искать в коляске. Может быть, ключ упал туда, когда она брала малыша? Перевернули коляску: из неё выпала подушка, одеяльце, погремушки, три детских ботиночка, гаечный ключ и кофейная мельница.

Тогда все начали выворачивать карманы. Гора вещей росла: в кучу полетели старый будильник, парик, оправа от очков, фантики, марка, недоеденный бутерброд, шарики, заколки, фонарик, камни, красное стёклышко.

Но ключа на синем шнурке не было. Тогда мама села на крыльцо и задумалась: может быть, она потеряла ключ, когда купалась в речке? И она представляет себе, как она плывёт, а с шеи у неё слетает синий шнурок, на котором висит ключ. Он падает на дно, и толстый сом глотает его!

Или… она потеряла ключ по дороге! Его подобрала ворона и вплела в своё гнездо, а теперь в отверстие ключа выглядывает воронёнок…

Но как же обед?

– Мы хотим есть!

– Я знаю, я влезу в форточку! – сказал один из близнецов. И вот он уже наполовину в форточке. Но голова его проскочила, а плечи застряли.

– Нет, он неправильно лезет, – закричал второй близнец и полез в ту же форточку, но вперёд ногами – и тоже застрял!

– У нас остался только один выход, – говорит очкарик и лезет по водосточной трубе на крышу. Он ползёт по крыше и влезает в печную трубу. И тоже застревает.

Тут малыш, который держится за юбку, делает испуганное лицо.

Он говорит:

– Хочу а-а. – И бежит к двери.

Он толкает её, и дверь открывается. Оказывается, дверь вообще была не заперта!

Мама озабочена: но куда же делся ключ?

Все вваливаются в дом. Малыш сидит на горшке. Обед стоит на столе. Мама вытягивает из окон близнецов. Раздаётся гудок: это приехал папа к обеду. Он на автокране. Он снимает с крыши сына-очкарика. Вся семья за столом.

Уже съели винегрет, первое и второе, и мама идёт в кухню за кремом. Но где крем?

На кухонном столе стоит большое блюдо из-под крема.

Рядом с ним спит тот, кого не взяли на речку.

Кот! А у него на шее висит ключ на синем шнурке!

Трудно быть добрым

Один мальчик, который не был ни добрым, ни злым, спросил однажды у мамы: «Я добрый?» Он, конечно, был уверен: мама ответит, что он добрый. Но мама сказала совсем другое:

– Не знаю, дружочек. Я люблю тебя, но пока не знаю, добрый ли ты.

И мальчику ужасно захотелось быть добрым. Тогда мальчик взял свои старые игрушки: красивую машинку без одного колеса, настольный бильярд, где не хватало шариков, плюшевую обезьяну, с которой он давно не играл, и два начатых, но до конца не изрисованных альбома – вынес во двор и подарил своим друзьям.

А потом пришёл к маме и спросил у неё:

– Мама, а теперь я добрый?

Он был уверен, что мама скажет ему: «Да, теперь ты добрый!»

А мама его спросила:

– А тебе было жалко расставаться со своими игрушками?

– Нет, ни капельки не жалко, ведь они были старые.

И мама сказала:

– Я думаю, что пока ты ещё не стал добрым.

Но мальчику очень хотелось быть добрым и хотелось, чтобы мама похвалила его.

Поэтому он взял свою любимую книжку, новенькую железную дорогу, электрический фонарик и ножичек с двумя лезвиями, пошёл во двор и подарил своим друзьям.

А потом пришёл к маме и рассказал ей об этом. Мама удивилась (мальчику даже показалось, что немного огорчилась) и спросила его:

– А тебе не было жалко дарить свои любимые игрушки?

– Знаешь, мне очень было жалко и сейчас ещё жалко, но мне очень хочется быть добрым.

– И всё-таки я не думаю, что ты стал добрым…

Это было очень обидно и не совсем понятно. Отдал без жалости – не добрый, пожалел, отдав, – и всё равно не добрый. И мальчик подумал, что это невозможно – быть добрым.

А было мальчику уже шесть с половиной лет. И он давно хотел пойти в школу. Дедушка подарил ему красивый ранец. Но в школу мальчика в этом году не приняли, потому что семь лет ещё не исполнилось. И он спрятал свой ранец подальше, как самую большую драгоценность.

Накануне первого сентября, когда дети, которым исполнилось семь лет, собирались в школу, в дом к мальчику пришла огорчённая соседка. Её дочка Света должна была идти в школу, а ни портфель, ни ранец они не успели купить, потому что только вчера приехали с юга. А сегодня уже поздно и все магазины закрыты. И вот теперь Света плачет, как же она пойдёт в школу без портфеля.

А мальчик давно дружил со Светой, потому что они ходили вместе в детский сад, и девочка она была неплохая, но немного плаксивая. Но в эту минуту мальчик подумал совсем о другом – ему стало жаль девочку, он побежал в свою комнату, вытащил из шкафа ранец, тёмно-красный, с толстым ремнём и квадратным замком, и принёс на кухню, где сидела его мама вместе со Светиной мамой.

– Вот, – сказал он, – отдайте Свете, я ведь в этом году не иду в школу, а к будущему мне дедушка ещё раз купит.

И в это время он совсем не думал о том, жалко ему или не жалко нового ранца. Может, просто ещё не успел пожалеть?

А Светина мама просияла и сказала:

– Какой ты добрый, оказывается. Спасибо тебе. Вот Светочка-то обрадуется!

Он всё ещё не думал о том, жалко ему или не жалко, просто было очень приятно, что Света перестанет плакать и обрадуется. И убежал. А мама подумала: «Мой мальчик, кажется, научился быть добрым…»

Давай меняться!

Некоторые умеют сидеть на месте, а Васе всё не сидится:

– Лен, Лен, давай меняться!

Но Лена и головы не поворачивает. Вася вынимает