голубые волны. А дальше их цвет сгущался, они становились всё более синими, линия горизонта отчерчивала тёмно-синее море от голубого неба, на котором не было ни облачка. И даже голубой корабль раскачивал белый парус у самого горизонта, как на той рекламе. Жёлтый песок пляжа был чист – правда, ни одного человека на берегу не было. Было ещё слишком рано.

– Южный берег Крыма! – обрадовался Трамвай и зазвенел изо всех сил, отчасти от радости, а отчасти выполняя роль будильника. Маша и Джек проснулись и вышли из салона, спрыгнув с подножки.

– Ура! – закричала Маша. – Мы приехали!

Джек понёсся к воде. Остановился перед волной, понюхал, лизнул и бросился в море. Маша побежала за ним, снимая на бегу платье. И тоже нырнула в воду.

«Точно как на рекламе. Всё без обману!» – порадовался Трамвай.

Маша и Джек болтались возле берега, потому что они хоть и держались на воде, но плавать по-настоящему не умели.

Увязая искривлёнными и покалеченными колёсами в песке, Трамвай приближался к воде. Ночной дождь хорошо промыл его сверху, но не изнутри. Очень хотелось в воду. И он въехал в море по колёса, а потом открыл дверцы, чтобы вода вошла в салон. И это было так приятно: волны проходили по салону от двери к двери и вынесли и мусор, и песок. Трамвай шёл всё дальше, и вода уже стала заливаться в окна, когда он понял, что вот так можно просто утонуть. И он дал задний ход, поближе к берегу, и излишек воды вылился…

«Я же научился ходить без рельсов! Может, я научусь и плавать?» – подумал Трамвай.

И он немного отступил назад, а потом устремился вперёд, немного подпрыгнув. Ему показалось на одно мгновенье, что он как будто завис между небом и землёй. Ещё разок! И ещё! Он разбежался и, оторвавшись от земли, чуть-чуть заскользил по воде…

Маша и Джек, вопя от радости, кувыркались около него, подбадривали визгом и лаем.

«Кажется, я немного плыву», – подумал Трамвай.

– Прощай, Маша! – крикнул он.

И действительно поплыл. Это оказалось легко. Даже легче, чем ехать без рельсов. И он плыл всё быстрее и быстрее. И Южный берег Крыма остался далеко позади.

Над землёй сиял летний день, на пляж пришло множество людей. И картина была точь-в-точь как на знакомом перекрёстке. Маша с Джеком купались изо всех сил, но издали их уже нельзя было различить.

7

Маша плавала и ныряла долго, а потом почувствовала, что страшно проголодалась. Тогда Маша сделала то, к чему она привыкла за время путешествия с Трамваем: она подошла к первому попавшемуся мужчине, сказала, что очень голодна, и попросила купить ей пирожок. Это был проверенный номер: мужчины покупали бутерброд, или пирожок, или даже пирожное и никогда ничего не спрашивали. С женщинами – другое дело: они сразу начинали спрашивать, где родители, не потерялась ли она…

Но этот первый попавшийся мужчина в плавках оказался полицейским, который как раз снял форму, чтобы искупаться. Он быстро залез в карман формы, которая, аккуратно сложенная, лежала на песке, вынул из кармана фотографию и взял Машу за руку:

– А-а, так ты Маша? С собакой? Тебя родители по всей стране ищут! И собаку твою! Вот! Повсюду ищут!

И он протянул Маше лист бумаги, на котором была отпечатана Машина фотография и такой текст: «Разыскивается Маша Китаева с собакой».

– Ага! – неожиданно обрадовалась Маша. – Джек! Наша взяла! Они согласились на собаку! Поехали домой!

И она пошла с полицейским, который повёз её домой… Рядом с ней бежал Джек. Он не возражал против Машиных родителей, тем более что и они согласились принять его в дом.

А Трамвай плыл и плыл от Ялты всё дальше на юг. И был он счастлив!

Согласитесь, что путешествие на юг, даже с неопределённым концом, лучше, чем переплавка…

Если вы его встретите где-то в южных морях, передавайте привет! Плыви, Трамвай!

Вьюнок

Весной под окном одного дома вырос Вьюнок. Он, конечно, сам не знал, что он Вьюнок, но когда маленькая девочка над ним нагнулась и сказала: «Смотрите-ка, Вьюнок вырос. Раз, два… три… пять листиков!» – тут он и догадался, что это он – Вьюнок.

Он рос удивительно быстро, и скоро девочка сбилась со счёту, сколько же у него листиков.

В один прекрасный день он дорос до девочкиного окошка. К этому времени Вьюнок был уже такой высокий, что ему было трудно устоять на одной ножке, на своём стебельке. И он качался на ветру. Девочка попросила папу протянуть верёвку от земли до самой крыши, чтобы Вьюнок мог по ней ползти вверх.

По верёвке Вьюнок добрался до второго этажа и одним своим глазком, то есть цветком, заглянул в окошко. В комнате на постели лежала больная старушка. Она жмурилась и хмурилась. Солнышко светило ей в глаза, и приходилось надевать в кровати очки от солнца, чтобы ничего не болело. Вьюнок пожалел её и решил устроить завесу. Он зацепился за край рамы и вскоре окружил окно со всех сторон – и солнце больше не било в глаза старушке.

А в окне третьего этажа сидела женщина с большущим животом и пила чай.

А в окне на четвёртом два мальчика дрались из-за игрушечной машинки…

А потом Вьюнок дорос до крыши. На крыше ему не понравилось. Там было очень жарко, железо нагревалось и жгло листья. Поэтому Вьюнок решил вернуться.

Он глянул вниз: земля была очень далеко, у него даже закружилась голова, но делать было нечего.

К счастью, рядом была водопроводная труба – Вьюнок пустил зелёный гибкий усик, обвил её и отправился в обратный путь.

Долго-долго он рос вниз и очень торопился, потому что ему хотелось добраться до земли до наступления осени, но сил у него уже было не очень много, потому что он устал от этого длительного путешествия.

Он заглянул в окно четвёртого этажа: мальчики всё ещё дрались, но уже из-за плюшевого мишки.

В окне третьего этажа женщина была уже без живота, а перед ней стояла коляска, в которой лежал малыш, и она его качала.

На втором этаже выздоровевшая бабушка делала гимнастику с гантелями…

На первом девочка с папой, который когда-то протянул верёвку на крышу, строили маленький домик и тянули нитку с первого этажа игрушечного домика на его крышу.

Вьюнок посмотрел, посмотрел – и быстро пустил отросток, да так ловко, что тот обвил верёвку игрушечного домика.

А потом Вьюнок снова стал расти поближе к земле, к тому месту, откуда начал своё путешествие…

И когда коснулся земли, уже сильно похолодало и начал падать снег.

Вьюнок увял, потемнел. Пришёл ему конец.

Но конец его был не окончательный. В земле под снегом спал корешок всю зиму и копил силы. И когда снег растаял, из корешка вырос новый Вьюнок. Сначала один листик, а потом второй…

Нет у растений окончательной смерти. А про людей никто не знает…

Биография шкафа

(сценарий мультипликационного фильма)

Большое зеркало в центральной створке платяного шкафа сверкнуло, отражённое в нём небо с облаками дрогнуло и ослепло.

В зеркале отражаются лица