– Небось читали, что вчера вечером Спингола получил по заслугам?

– Ну да, – осторожно ответил Клондайк, жуя черную сигару.

– Знаю, вы были с ним не в ладах, вот и подумал: если меня вдруг возьмут за его убийство… может, проследите, чтобы я получил хорошего адвоката?

– Тебя? Ты че, пришил этого гада… такой вот мелкий шпаненок?

– Я так не говорил, – невозмутимо ответил Тони. – Просто пришел узнать, не поможете ли в случае чего с адвокатом.

– Еще бы! Теперь ты здесь желанный гость. Парни с яйцами всегда нужны.

– Спасибо!

Из салуна Тони двинулся в гостиницу, где остановилась Вивиан. Та открыла заплаканная и сама не своя, но за нервозностью проглядывала неожиданная жесткость, а в зеленых глазах, полных слез, появился блеск, не суливший ничего доброго. Интересно, догадывается ли она, как много для него значит ее молчание, спрашивал себя Тони. И решил, что, по всей видимости, догадывается.

– Ты забрал у меня Спинголу, – всхлипывала она. – Теперь должен обо мне заботиться.

– Не ной! – буркнул Тони. – Я и так собирался. Давай снимем тебе для начала хорошую квартирку.

Итак, в течение суток Тони Гуарино совершил первое убийство, присоединился к настоящей банде и взял сожительницу. В криминальных кварталах жизнь течет стремительно.

Родительский дом Тони покидать пока не собирался: отец с матерью поняли бы это неправильно.

Он вновь пересек линию между владениями ирландцев и итальянцев и направился было к салуну О’Хары, когда у обочины со скрежетом тормозов остановилась тяжелая машина.

– Эй, парень! – позвал хриплый голос. – Поди сюда.

Тони подмывало броситься в бегство, но машина принадлежала Детективному бюро, а значит, оттуда начали бы стрелять. Поэтому он спокойно подошел.

– Залезай! – скомандовал грузный верзила и практически втащил Тони в кузов.

Машина умчалась. Прибыв в бюро, вся компания с задержанным посередине поднялась в зал совещаний на втором этаже.

– Думаю, ты слышал, что вчера пришили Спинголу, – начал мужчина, похожий на главного.

– Да, – согласился Тони. – Прочел в утренней газете.

С полдесятка мужчин заржали.

– Черта с два! – воскликнул первый. – Ты знал об этом задолго до того. Ведь именно ты убил Аля Спинголу!

– Вам что, кирпич на голову упал? – холодно осведомился Тони.

– Не тяни резину, себе же хуже делаешь. Мы все знаем. Давай, колись.

– Я понятия не имею, о чем вы, – ответил Тони с таким видом, словно весь этот допрос ему уже сильно надоел.

– Решил поартачиться?

– Нет, просто говорю правду.

– Где ты находился с двенадцати до трех ночи?

– Дома в кровати.

– Доказать сможешь?

– Вся моя семья подтвердит.

– А вот это у тебя откуда? – внезапно рявкнул еще один детектив и сунул под нос удивленному Тони револьвер, из которого был убит Спингола.

Парень сглотнул, но титаническим усилием воли сумел сохранить напускное спокойствие.

– Впервые его вижу, – стоял он на своем, а сам думал: интересно, сколько известно легавым?

Дело принимало скверный оборот. В те времена полиция расследовала убийство гангстера столь же тщательно, как и любое другое, и точно так же не жалела усилий на поиск виновника.

Оставалось блефовать.

– Впервые его вижу, – повторил он, дерзко выпрямившись.

Внезапно главный наотмашь ударил его по губам.

– Хватит увиливать! Выкладывай правду!

– Не распускайте руки! – холодно прошипел Тони, но глаза его пылали. – Мой брат полицейский и рассказывал, как вы из людей признания выколачиваете. И еще: у меня полно влиятельных друзей, и я сам когда-нибудь стану в родном городе большим человеком. Так что обращайтесь со мной по-хорошему, это в наших общих интересах.

– Нет, вы слышали? – фыркнул один из копов. – Такого языкастого гаденыша я еще не встречал…

– Говорят, ты крутил шашни с одной из девчонок Спинголы? – продолжал главный.

Тони улыбнулся:

– Говорят, у него их было полгорода.

– Нет, я имел в виду постоянную девушку, его подругу. Сам знаешь, о ком я – высокая такая, длинноногая блондинка. Выступает в «Театре радости».

– Не понимаю, о ком вы.

– Два-три дня назад всезнайки из твоего района стали поговаривать, что вы с ней встречаетесь. Все думали: добром это не кончится. И вот Аль мертв.

– Даже если я с ней встречался, что с того? – возразил Тони. – Это у него был мотив меня прихлопнуть, а не наоборот. И вообще, неужто такой хороший стрелок, как Спингола, позволил бы себя завалить мальчишке вроде меня?

– Да, верится с трудом, – ответил главный.

За дверью внезапно послышался шум, и в комнату ворвался усатый коротышка с живым взглядом.

– У меня предписание об освобождении мистера Гуарино за недостаточностью улик, – с достоинством объявил он и помахал документом.

Детективы удивленно открыли рты. Быстро. А значит, у заключенного есть связи. Кто бы мог подумать, что мальчишка связан с организованной преступностью? Тем не менее документ говорил сам за себя. И поскольку доказательств не хватало, чтобы на законном основании посадить Тони в камеру, пришлось уважить предписание и отпустить парня.

– Не держите зла, ребята, – весело бросил он и вышел следом за адвокатом.

В банде О’Хары для Тони хватало интересной работы. Вначале ирландские парни отнеслись к итальянцу настороженно, однако после того, как прошел слух, что именно он застрелил грозного Спинголу, враждебность исчезла, словно туман под солнцем, и Тони был принят с восторженной благожелательностью. Сам он никогда не упоминал о том случае, не отрицал и не хвастал, просто денно и нощно ждал мести от подручных Спинголы. На улице за Тони по-прежнему постоянно следовал вооруженный телохранитель, о котором не знали даже в банде О’Хары.

Довольно быстро Тони показал свое умение руководить и вскоре стал помощником Клондайка, однако сразу дал понять, что грабежи, разбойные нападения и кражи со взломом не для него. Свою позицию он объяснял короткой фразой, которая впоследствии стала знаменитой: «Не хватало еще сесть за пару баксов».

Такое отношение определяла не этика, а экономика. Тони сопоставлял возможные риски и выгоду и решал, стоит ли игра свеч. Грубую силу он презирал – ни тебе приключения, ни азарта. Предпочитал действовать тоньше и умнее, на грани вымогательства и шантажа. Например, мог в два счета убедить мелкого лавочника, что пять-десять долларов в месяц – очень недорого, чтобы обезопасить магазин от грабителей, а себя от ночного удара по голове на пути домой. Не переводились и трусливые гусыни, готовые ежемесячно выкладывать по двадцать пять – пятьдесят центов за уверенность, что их ребенка не похитят ради выкупа. Такие люди регулярно платили мзду и не плакались, когда к ним приходил сборщик, – словно просто отдавали страховые взносы. Тони мог придумать несколько подобных схем за день, и они всегда приносили плоды.