Когда Тони со спутницей на мгновение оказались рядом, мужчина помахал Вивиан и выразительно подмигнул. Смуглое лицо Тони побагровело. Затем пары сблизились еще раз.

– Привет, милашка! – с усмешкой воскликнул новоявленный поклонник. – Как насчет следующего танца?

Тони выпустил партнершу, вырвал из рук мужчины его миниатюрную блондинку и так врезал наглецу в челюсть, что тот не только упал на пол, но и проехал пару шагов.

– Идем, крошка! Сваливаем, – бросил Тони и схватил Вивиан за руку.

Почти прямо к их столику вела узкая, редко используемая лестница. Они торопливо поднялись по ней, и Тони лихорадочно замахал официанту.

– Здорово вы его приложили, сэр, – улыбнулся тот, быстро суммируя счет. – Он, бесспорно, нарывался. Только шороху будет, как очнется. Вы ведь знаете, кто это?

– Нет.

– Капитан Флэнеган.

– Ни хрена себе!

Тони глянул на счет, бросил пятидесятидолларовую банкноту и торопливо повел Вивиан к выходу.

– Кто такой этот Флэнеган? – спросила та по пути.

– Главный по розыску… говорят, самый пакостный человек в полиции.

– Думаешь, будут неприятности?

– Ну, все это явно не к добру, – мрачно ответил Тони.

Через четыре квартала он сбросил скорость, поджидая телохранителя, и так проехал еще полквартала. Потом, заметив в боковом зеркальце свет фар незнакомого автомобиля, снова поддал газу.

Они остановились перед домом Вивиан, и девушка быстро выбралась. И вдруг, изрыгая огонь и пули, мимо просвистела машина и умчалась в ночь. Вивиан, закричав, бросилась обратно.

– Тони! Ты цел?

Он встал с пола, по которому предусмотрительно распластался, услышав пронзительные завывания чужого двигателя.

– Угу, меня не задело! Большая удача, что ты успела выйти. На полу бы не хватило места обоим… Эй, а ты торопилась. Может, знала что-нибудь?

– Боже, Тони, как ты можешь так говорить!

– Человек еще и не то скажет, если кто-то пытался нашпиговать его свинцом.

Капитан Флэнеган показал зубы незамедлительно. В понедельник днем сыщики ворвались в салун О’Хары, отвели Тони в сторонку и приказали ехать с ними.

– Я знаю, из-за чего сыр-бор, – сказал Тони озадаченному и полному дурных предчувствий Клондайку. – Вряд ли у них на меня что-то есть. В любом случае подожди пару часиков, прежде чем посылать ходатая с предписанием.

Тони отвезли прямо в Детективное бюро и втолкнули в кабинет капитана Флэнегана, после чего дверь захлопнулась, и они остались наедине. Флэнеган вышел из-за стола. Крупный, широкоплечий и плотный, он агрессивно выпятил подбородок, губы недобро кривились, а серые, близко посаженные глаза-буравчики были налиты кровью.

– Так это ты тот паршивец, что на днях ударил меня у Айка Блума? – прорычал он.

– Да, сэр, – спокойно ответил Тони. – На моем месте так поступил бы любой. Вы сами тоже не позволили бы оскорблять свою даму.

– Вот как? Вряд ли даму такой швали, как ты, можно действительно оскорбить!

Без предупреждения он наотмашь ударил Тони по губам. На мгновение пошатнувшись, тот резко втянул дыхание от боли, глаза вспыхнули яростью, руки поднялись к груди.

– Только посмей ударить, мразь! – рыкнул Флэнеган. – Сюда тотчас прибежит с десяток человек и отходит тебя резиновыми дубинками до полусмерти.

– С вас станется, – горько согласился Тони. – Ваши повадки.

– В смысле… мои повадки?

– Да так, ничего.

– В какие игры ты играешь?

– Я не играю.

– Да ну?! Ты околачиваешься у Клондайка О’Хары, а они шайка негодяев. Хватит уже, колись! Чем занимаешься?

– Ничем… в общем-то.

– Ну, что ты делаешь для О’Хары?

– Выполняю приказы.

– Умника корчить вздумал? – С глумливой усмешкой Флэнеган снова ударил Тони и, увидев, как поднялись кулаки парня, потянулся к кобуре. – Эй, выродок, руки опусти! Я научу тебя уважать приличных людей. Кончай ломаться! Чем промышляешь: домушничество, мокруха или еще что?

– Я никогда не связывался с мокрухой или прочей тупой работой, – гордо ответил Тони.

– Неужели? А откуда тогда у тебя все эти красивые тряпки и большая машина?

– Зарабатываю своими способами.

– Не сомневаюсь, – сухо съязвил Флэнеган. – Вот и хочу узнать, что это за способы. Давай рассказывай, не то позову парней, и они тебя так отделают – век не забудешь!

– На вашем месте я бы семь раз подумал. – Глаза и леденящий тон парня выражали угрозу. – Когда-нибудь я могу стать большим человеком в нашем городе и… подкидывать вам на карман.

– В смысле «подкидывать»? – фыркнул Флэнеган. – Думаешь, меня можно купить?

– Почему бы и нет? Остальные копы продаются. Только полный дурак не воспользуется возможностями, если они есть.

– Не, ну вы видели наглеца! – воскликнул шеф детективов. Он настолько разошелся, что ярость чуть ли не сочилась у него из-под воротничка.

– Значит, так, – наконец проговорил Флэнеган. – Я не собираюсь больше тратить на тебя время. Даю сутки, чтобы убраться из города. А ослушаешься – пеняй на себя. Ясно?

– Да, но это не повод уезжать.

Парень вышел из кабинета. Губы его сошлись в тонкую линию, сердце переполняла жажда убийства.

Вернувшись в салун O’Хары, он рассказал все Клондайку. Глава группировки не скрывал огорчения.

– Дело дрянь, малыш. Флэнеган поганец еще тот и при желании может здорово подпортить жизнь.

– Да пошел он! – фыркнул Тони. – Тоже мне, шишка!

Выделенный срок близился к концу, а Тони так и не покинул город. Вскоре он был вынужден признать правоту Клондайка О’Хары. Такой травли со стороны полиции парень не ожидал. Его задерживали по десять раз на дню. У О’Хары, на улице, везде, где только можно. Останавливали, обыскивали, задавали вопросы. Из страха перед полицией Тони не осмеливался носить револьвер, хотя знал, что остатки банды Спинголы до сих пор жаждут его крови. Неделя такой жизни совсем его измотала.

Однажды вечером сыщики даже ворвались в квартиру Вивиан и под предлогом поисков краденого перевернули все вверх дном. Да и хозяйку допрашивали, скорее дотошно, чем галантно.

– Так, значит, это ее ты увел у Спинголы? – Один из копов плотоядно покосился на Вивиан. – Неудивительно, что бедолага взбесился. На ней и впрямь глаз отдыхает… Как насчет свидания, малышка?

– Послушайте… – с угрозой начал Тони.

– Я с легавыми не разговариваю, разве только когда уж совсем приходится, – фыркнула Вивиан и, отвернувшись, задрала нос.