Долгов еще раз посмотрел на дядечку, а тот на него.

Долгов смотрел сурово, хотя, пожалуй, сочувственно. Дядечка– искательно и виновато.

Долгов понял, что из номера с рентгеном все равно ничего невыйдет – это было совершенно очевидно. Не поедет дядька на рентген. Он вавиации служил, и вообще непонятно, где потом искать машину! Какой уж тутрентген!..

– Повязку я наложу. – Он присел на корточки и стал шарить поаптечкам, которые валялись на асфальте. – Только вам все равно в больницупридется ехать! Такие порезы – не шутка, и рану нужно обрабатывать! А я еесейчас ничем не обработаю.

– А может, того… зеленочкой?

– Зеленочкой? – под нос себе переспросил Долгов, нашел ваптечке перекись водорода и твердый пакетик стерильного бинта. – Присядьтегде-нибудь! Ну, вот хоть сюда присядьте!

Он согнал с подножки грузовика водителя, который всепродолжал раскачиваться, взявшись за голову, и усадил дядечку, и еще разосмотрел рану. Вроде бы осколков в ней не было, но автомобильное стекло –коварная штука! Только на иностранных машинах оно вываливается целиком, таксказать, единым монолитом. Сотворенное же в отечестве, как нарочно, крошится вмелкую пыль, и бог знает, сколько этой стеклянной пыли может попасть в рану!..

Телефон опять зазвонил. Долгов прижал край бинта подбородкоми кое-как вытащил трубку.

Звонил тот самый Ландышев, который на иностранный манерпроизносил «халлоу!».

– Ованесов сейчас отзвонил, – неторопливо произнес ПавелСергеевич, словно продолжая разговор. – Сказал, что вашего тяжелого как раз кнам и привезли.

– Что там у него?

– Да не успели еще посмотреть! – язвительно сообщил ПавелСергеевич. – Я вам только хотел сказать, что он у нас и им сейчас занимаются!

– Я понял, – Долгов прижал трубку плечом и стал бинтовать.Смирный дядечка морщился, но даже не охал. – Спасибо вам, Павел Сергеевич.

– То-то же, – пробормотал Ландышев. – Занимайся тут для тебяблаготворительностью, а в ответ ни доброго слова, ничего!..

– Спасибо! – еще раз громко повторил Долгов, продолжаябинтовать. – На вас одна надежда!

– Вот именно, – согласился Ландышев, и в телефоне воцариласьтишина. Долгову некуда было деть мобильник, руки заняты, и он прижимал его кплечу, пока бинтовал, и только затянув узел, перехватил трубку и сунул вкарман.

– Спасибо, доктор, – прочувствованно сказал дядечка и сталосторожно, пытаясь не запачкать белоснежный бинт, опускать окровавленную майку.– Выручили. Дай вам бог здоровья.

– Рентген сделайте, – велел Долгов докторским голосом.Дядька ему нравился. – Только именно сегодня. Вы поняли?

– Да понял, понял, доктор!..

– Если не хотите заражения крови, – добавил Долгов, и дядькаиспуганно закивал.

Гаишники растаскивали машины, и поток теперь двигался в дваряда, и молоденький мальчишка махал полосатой палкой, а гаишник постарше что-тописал в блокноте возле искореженной и перевернутой машины. Люди стояли вокругнего полукругом, и тот, который был в кожаной куртке и все переживал из-затого, что она новая, размахивал руками и бил ребром ладони о другую ладонь,видимо показывая, как все было.

Все наврет, подумал Долгов неожиданно для себя. Есть такие.Они врут всегда, даже когда в этом вранье для них нет никакой личной выгоды. Иэтот врет.

Он вдруг почувствовал, что устал. Даже не то чтобы устал –он уставал очень редко, а во время работы никогда, – просто хочет спать идомой. Выспаться у него в последнее время никак не получалось. Операций быломного, и еще добавилась одна больница, в которую приходилось путешествоватьчерез весь город.

Он зевнул, вяло потряс брючками на коленях, которыеоказались сильно вымазанными, и полез в свою машину.

Телефон опять зазвонил, он ответил и какое-то время разговаривалсо своим аспирантом, который спрашивал, когда Долгов сможет посмотреть егодиссертацию.

Дмитрий Евгеньевич отвечал, что ни сегодня, ни завтра никакне сможет, аспирант настаивал, а Долгов все не соглашался. Аспирант был таксебе, даже не средненький, а вовсе никакой, и возиться с ним Долгову нехотелось, но он знал, что придется.

Этот самый, даже не то что средненький, а вовсе никакой радисвоей диссертации у профессора всю душу вымотает, когтями вытянет, каленымжелезом выжжет! Ему нужна не просто диссертация, а хорошая диссертация. Он себеи местечко давно присмотрел в чистенькой, ухоженной клиничке, где на окнахзанавески, а в коридорах раскидистые фикусы, где сидят хорошие, чистенькие,ухоженные врачи, берущие за прием по сто долларов, где всегда внимательны кпациентам и где так удобно и приятно работать!.. За этого аспиранта ипохлопотать есть кому, и профессору Долгову уже звонили и многозначительнымголосом поздравляли с тем, что он вырастил «достойную смену», все в лице этогоникакого!..

Долгов ничего не имел против подобного рода лечебныхучреждений, почитая их чем-то средним между профилакторием и клубом поинтересам – вылечить там, конечно, не вылечат, но, может, вовремя направяттуда, где вылечат. И против подобного рода врачей он тоже ничего не имел – покрайней мере, они вполне безвредны, пока не берутся всерьез пользоватьпациентов и ставить диагнозы, а в качестве собеседников для заполошных мамаш,озабоченных тем, что у чадушки на заднице выскочил подозрительный прыщик, онивполне пригодны. Но сейчас, после крови, грязи и автомобильной вони,диссертация никак не шла ему в голову.

– Позвоните мне в среду, – не дослушав, велел он в трубку инажал кнопку.

Телефон немедленно зазвонил снова.

– Да, – сказал Долгов. Он никак не мог попасть ключом взажигание и наклонился, чтобы посмотреть.

– Димуль, ты занят?

– Я?! – удивился Долгов. – С чего ты взяла? Я всегдасвободен!

– Димуль, можешь поговорить?

– Смотря о чем, – ответил хитрый и изворотливый Долгов,попав наконец в зажигание. – О чем ты хочешь со мной поговорить, Белик?

– Да я все про ту женщину, которую сегодня привезли! Мнезвонили из больницы и сказали, что она от операции отказывается!

– Как отказывается, когда там без вариантов? – Долгов завелмотор и потер глаза. Спать хотелось невыносимо. И Алиса одна в ресторане в мерусвоих сил развлекает Михаила Ефимовича!.. – Да она специально из своегоХреново-Тучинска приехала, чтобы операцию сделать! И муж ее ко мне вчераломился, весь на нервах!

– А сегодня ей какие-то… – тут Бэлла изящно выматерилась, –специалисты в нашей больнице сказали, что оперативное вмешательство ей непоказано, а показано консервативное лечение.

– Бэл, там все тянется уже год! Они ко мне осенью приезжали,и я еще тогда сказал, что нужна операция, но дама все тянула и вот наконецсобралась! Что за новости?!