Впрочем, адвокаты и врачи должны быть беспристрастны! Ничеголичного, ничего личного, чтоб ты провалился совсем!..

– Евгений Иванович, – начал Глебов обычным голосом, несдобренным кленовым сиропом, – я ваш адвокат и сделаю все для того, чтобы у васи издательства не возникло… ненужных проблем.

– Да уж, от проблем вы меня увольте, господин адвокат!

– Я постараюсь, – повторил Глебов с нажимом и улыбнулся.Расстегнутый портфель он держал за ручку, бумаги выехали из него, угрожаявот-вот вывалиться на ковер. Глебов не обращал на это никакого внимания. – Ноэто не так просто, как, может быть, вам кажется. На нас подали в суд сразунесколько…

– На нас – это на кого? – спросил прозорливец с прежнейтонкой улыбкой.

– Лично на вас, как я уже сегодня вам сообщал. И вашеиздательство обеспокоено…

– Ну, проблемы издательства меня не касаются! – вспылилпрозорливец. – И если бы вы только знали, молодой человек, куда бы я засунул ииздательство, и вас, и этих, что в суд подали, мало бы никому не показалось!Была б на то моя власть и воля!..

Это означает, быстро подумал Глебов, что сейчас у тебя нетни воли, ни власти, ведь так? И если ты весь из себя такой умный, сильный итертый калач, как же у тебя выходит – что на уме, то и на языке?!

Подумав так, он развеселился.

Ничего личного, как же!..

– Да мне только рукой махнуть, и я буду на Багамах, и вгробу я видал суды всякие! – гневался клиент.

– Ну, пока вы не можете улететь даже в Тамбов, ЕвгенийИванович.

– Это вы на подписку о невыезде, что ли, намекаете, господинадвокат?! Да я чихать хотел на эту подписку! Десять и еще один раз! Что мне этафилькина грамота?! Да вы хоть знаете, какие у меня связи?!

О связях Глебов был отлично осведомлен.

– А если знаете, так чего вы мне про подписку толкуете?! Яостаюсь, только чтобы весь цирк до конца доглядеть, вдруг еще что-нибудьинтересное покажут!

Глебов поглубже затолкал в портфель бумаги и наконецзастегнул его.

Ты здесь остаешься, потому что деваться тебе некуда, опятьподумал он со ржавым мысленным скрежетом. Никто из «старых друзей» не ринулсятебя спасать, никому ты не нужен, и прекрасно знаешь об этом!

Потенциальный подзащитный пристально посмотрел Глебову влицо и вдруг сказал плачущим голосом:

– А если вы не хотите меня защищать, то я скажу, чтобадвоката мне поменяли! Что это такое?! Я еще должен перед мальчишкойоправдываться!

Сорокалетний Глебов, выигравший десяток очень громкихпроцессов и не один десяток менее громких, длинно вздохнул.

Можно, конечно, сказать Ярославу, чтобы нашел для своегоавтора какого-нибудь другого адвоката, но… отступать не хотелось, да и делоказалось не слишком сложным. Подзащитный, конечно, не очень приятный человек,но не бросать же из-за этого дело, которое еще даже не началось!

– Евгений Иванович, – Глебов присел на стул возле громадногостола на четырех стеклянных квадратных ногах, подсвеченных изнутри. И кто этопридумал поставить в рабочем кабинете такой стол?! Наверняка дизайнерша,изучавшая ремесло в столице мира городе Париже, и наверняка зовут ее Изольда! –Вы напрасно рассердились на меня. У нас с вами пока нет никакого контакта, амне необходимо, чтобы он был. Ну по крайней мере желательно! Я не смогу васзащищать, если так и не пойму, зачем вы написали эту книгу, да еще вписали тудалюдей под настоящими фамилиями! И не последних людей!

Глаза у Евгения Ивановича сделались непроницаемыми. Этунауку, как изменять взгляд, он тоже усвоил отлично. Глаза у него то искрилисьвесельем, то горели озорным огоньком, то вспыхивали гневом, то становилисьнепроницаемыми. Глебов так и видел, как Евгений Иванович репетирует передзеркалом, заложив руку за лацкан пиджака.

А теперь давай гнев, говорит он себе, и послушно гневаетсяпо собственному заказу!

– Эта книга – пророчество, – сообщил Евгений Ивановичзначительно и из взора непроницаемого быстренько сотворил взор проникновенный.Руками он все время шарил по столу, и это отвлекало Глебова, мешалососредоточиться.

– В каком смысле? – уточнил адвокат, стараясь нераздражаться. – То есть в этой книге вы говорите о будущем? О реальном будущем?

– Пророчество, – повторил Евгений Иванович еще болеезначительно.

– Так. – Глебов снова открыл портфель и извлек на свет божийтяжелую холодную книгу в солидном неброском классическом переплете, пестрящуюзакладками. Портфель он бросил на пол. Застежка открылась, и теперь портфельнапоминал замученную собаку с высунутым языком. – Вот здесь, страница тридцатьчетыре, написано, что президент «Омега-банка» Сикорский в девяносто восьмомгоду лично организовал дефолт путем подкупа должностных лиц и устранениятогдашнего генерального прокурора Синяева, который, как всем известно, былнайден возле своего подъезда с несколькими огнестрельными ранениями. Синяевчудом выжил, а его водитель погиб. Дело так и не было раскрыто.

Евгений Иванович монотонно и недовольно кивал.

Должно быть, в данный момент он изображал Льва НиколаевичаТолстого в момент зачитывания Софьей Андреевной вслух счетов за сено и шинелькидля старших сыновей.

– На странице сто семнадцатой речь идет о первой чеченскойкампании и о том, что генерал Ворон вместе с олигархом Сосницким, который тогдаеще проживал не в Лондоне, а в Москве, ездили в Грозный к Дудаеву и привезлиему наличными три миллиона долларов для вооружения чеченских ополченцев иоплаты арабских наемников. – Глебов мельком взглянул на недовольного пророка. –Сто сорок седьмая страница. Здесь действующий президент дает указаниерасстрелять другого олигарха, Дмитрия Белоключевского, и его расстреливают надаче вместе с женой, причем в расстреле принимает участие министр обороныСергей Петрович Петров.

– Ну да, да, я же сам это писал! Я все отлично помню, зачемвы мне это цитируете?!

– Генерал Ворон на нас подать в суд не может, потому чторазбился на вертолете. Дудаев тоже не может, его убили. – Глебов аккуратнозакрыл злополучную книгу. – Сосницкий жив и здоров, хоть и в Лондоне.Белоключевский тоже жив и в Москве по-прежнему. И президент вроде бы в добромздравии и на своем посту. Синяев – министр юстиции, а Петров – министр обороны.Ну, президента можно исключить, ему до нас с вами, Евгений Иванович, никакогодела нет. На нашу долю Белоключевского, Синяева и Петрова хватит за глаза. Есливсе, что написано в вашей книге, имеет под собой реальную почву, значит, мы свами будем добывать документы, свидетельские показания и упирать на то, что выразоблачили заговор, да еще какой!.. В этот заговор были вовлечены не толькоармейские генералы, но и самые богатые люди страны, чиновники и даже президент!– Глебов приостановился и посмотрел в окно. – Такого заговора со временубийства Цезаря мир еще не видал, да и про тот заговор мало что известно!