Разглядывая, пробежалась по стоящим рядом, откровенно улыбаясь им, проследив за шедшими наверх по лестнице, ведущей на второй этаж.

Недоступный для меня Vip…

Никогда не прыгала выше головы, кроме того, крайнего раза, о чем до сих пор не дает забыть то, потертое черно-белое фото у меня на столе, которое тоской разрывает мне душу, сожалением, словно ядом, бежит по венам, заражая весь организм сомнениями. Впервые, пожалела о содеянном, предполагая о нанесенном уроне его хозяину. Грозовые, стальные глаза преследовали меня, упрекая даже во сне, но все это я списывала на свою крайнюю впечатлительность.

Как в тот раз, чувствовала обыденность вылазки, но чутье кричало мне свернуться, даже не начиная. Все, как тогда: так, да не так. Но обстоятельства давили на плечи, не давая возможности повернуть назад, поэтому шарила по клиентам, привлекая их своей мнимой доступностью.

Подаренная природой красота открывала передо мной почти все, даже самые невозможные «кошельки», сраженные моей привлекательностью. Им хотелось легкого секса — я наказывала из деньгами. Так я это сама себе объясняла, находя всевозможные причины для оправданий. Руки ныли после тяжелого физического труда, поэтому дрожали, но мои клиенты списывали это на трепет перед их призрачной мужественностью, которая возрастала с каждым приемом все новой порции алкоголя.

Хотят быть Богами — пусть будут ими, хоть Аполлонами, хоть Дионисами, даже Сатиры были мне были по зубам!

Обшаривая очередного «полубога», сперва, даже не заметила нового — Бога войны, Ареса, который стоял на самом верху площадки, со второго этажа, окидывая всех, внизу, пренебрежительным взглядом.

Он! Тот богач, хозяин дорогущего портмоне с «секретом» внутри…

Стальные глаза метали молнии даже оттуда, бликами отражаясь от лучей стробоскопа. Красивый! Но плевать я хотела на таких красивых мужиков, если они были не для меня. История из фильма «Красотка» мне претила. Да и не мечтала я о таком, только если посмотреть издалека, наслаждаясь картинкой…

Елозит, шаря глазами по каждой фигуре, пристально сканируя, не задерживаясь, если не она-он привлекает внимания, выхватывает только единичные экземпляры… А я не могу оторвать от него глаз, все больше осознавая, что мальчик на старой фотографии — это он, мной придуманный Арес.

Неожиданно встречаемся взглядами, зацепляясь глазами, переплетаясь, он с яростью, я с восхищением…

И он срывается с места, наплевав на приличия, расталкивая всех, стоящих на пути, делая охране знаки руками, летит вниз, словно демон мести. А я, в ту же секунду, как по команде, бегу к выходу, юркая, аккуратно обходя танцующих, даже не задевая их, проползая, проскальзывая к единственному пути отхода.

Забыв о пальто, вылетаю на улицу и беру влево, зная, что там темный проулок.

Сняв туфли, схватив их в руки, не имея возможности выбросить, бегу босыми ногами по осенним лужам, разбрызгивая их в стороны, разбивая на них первый, застывший коркой лед, раня оголенные ступни. Слышу, как бежит следом, чувствую его кожей, всеми порами вдыхая адреналин запаха погони…

Бегу и улыбаюсь. Не догонит!

Я в переулках, как дома, лисицей вывернусь, извернусь, но пролезу. Не хотела дразнить лощеного до неприличия красавчика, но ему меня не поймать!

Здесь, во дворах, моя стихия…

Прогнувшись, словно кошка, пролезла в узкий лаз полностью закрывающий проход и выдохнула, пытаясь унять барабаном бьющее сердце. Прислонилась к перегородке спиной, чувствуя, как подбегает к ней, как бьет кулаком, не сдержавшись, яростно пытаясь разбить ту в дребезги.

— Сука! Найду!!!

Орет так, что мурашки бегут по телу, от понимания, что не уступит…

— Поймай меня, если сможешь… — тихо шепчу я, делая шаг в сторону освещенной улицы, выходя из проулка, четко осознавая, что услышал.

Высоченная температура после вчерашней беготни по лужам вполне заслужена мной и получена жаром награды.

Горела!

Ближе к утру, уже скидывала с себя одеяло, запутываясь в нем словно в стретч-пленке, казалось, тесно прилипшем к горячему телу. Температура выходила потом, жар беспощадно плавил внутренности, кровь кипящим бульоном бежала по венам, обжигая их, услужливо разнося кипяток в каждую клеточку, которая пылала, быстро вспыхивая, а потом, часами тлея. Дыхание вырывалось с надрывным хрипом. Я боролась за каждый прохладный глоток воздуха, открывая рот, словно выброшенная на берег рыба, билась, металась по узенькой кровати, пытаясь найти себе место на холодных простынях, там, где горячая кожа еще не оставила свой влажный, нагретый след. Беспокойно ворочалась так, что чуть не слетела на пол!

Температура — это не самое страшное. После вчерашнего мытья подъездов, я считала, что уже пережила все степени мышечной боли, прочувствовав на своей шкуре ее стадии.

Куда там!

То, что творилось со мной сегодня было в разы ярче! Любое, даже малейшее движение скручивало мышцы до разноцветных кругов перед глазами. Если вчера руки висели плетьми, то сегодня я ощущала их туго-натуго связанными бечевкой страданий. Ломота в теле была первостепенна, главенствовала, задвигая на второй план заслуженную простуду.

Жалости к себе не было.

Необходимо открыть глаза и встать. Горячий чай быстро поправит ситуацию, вытравив жар из тела. Я почти видела, как поднимаюсь, садясь в кровати, спуская ноги на холодный пол, с трудом, превозмогая боль вставая, но продолжала лежать, представляя свой фантом, который уже хозяйничал, ставя чайник полный воды на плиту…

Если не сделаю я, то не сделает никто, поэтому приоткрыла глаза, щурясь от яркого солнечного света. Неужели сегодня природа побаловала нас просветом — солнечным деньком, разогнавшим затянувшую небо серость?! Великолепно! Лучики бегали по убогой комнатушке, искорками света раскрашивая ее, делая ярче, теплее. Даже опостылевший ковер на стене у кровати сегодня радовал меня сочным, бардовым цветом.

Застонав, подняла руку к лицу, прикасаясь к горячему лбу тыльной стороной ладони, прикидывая степень разыгравшейся болезни. Стоит ли приглушить ее таблетками или дать шанс организму самостоятельно побороть жар, помогая большим количеством живительного питья.

Встав, прошлепала к небольшой варочной плитке, поставив чайник. Решила поберечь драгоценные лекарства, ведь от простой простуды еще никто не умирал. Одеваясь в теплые вещи, балуя себя шерстяными носками, натягивая их на израненные, вчерашним бегом, ноги, улыбнулась, подходя к окну, приоткрывая форточку, наслаждаясь теплым деньком…

Все не так плохо, как казалось!

Мышцы привыкнут, если немного расшевелить их, занявшись делом, поэтому следующий раз не будет для меня настолько болезненным. День-два и простуда отступит, если погода еще постоит, солнечными лучами прогревая остывшую комнату, разгоняя застоявшийся холодный воздух в ней.