— Тебе наверх, хозяин ждет… — услышала я мурлыкающий голос красотки-администратора, которая кивнула в сторону ведущей наверх, мне знакомой, лестницы.

Поднимаясь, уже знала, что предупрежден, что ждет, с каждым шагом приближаясь к двери, указанного мне кабинета, как на эшафот, с замиранием сердца, с четким пониманием что не пойдет на мои условия, вздыхая, с каждым сделанным мной шагом, от неизбежности наказания. Повернуть бы назад, да не могла, чувствуя на себе взгляды работников, оставленных мной там, внизу, которые, сомневались, что меня примут, смешками подгоняя меня в спину.

И я шагала, как шла всегда, с уверенно поднятой головой, без обнажающего меня страха, следуя за фартом судьбы, в которую верила…

Поднявшись, замерла. Но, решив не оттягивать, постучала и сделала шаг внутрь, открыв дверь.

«Арес» стоял, прислонившись к столу, скрестив руки на груди, выжидательно отсчитывая секунды на циферблате своих безумно дорогих часов, с каждой прошедшей впустую, теряя терпение. Подняв на меня глаза, быстро пробежался взглядом, не оставляя без внимания детали, считывая мой новый образ, сравнивая его с виденным им ранее. Я новая, явно проигрывала себе же, прежней, по шкале идеальности, светившийся в его глазах, маячившей теперь почти на нуле…

— Ну же? — спросил он, выжидающе приподняв одну бровь, демонстрируя свое нетерпение вперемешку с брезгливостью, мелькнувшую в его взгляде, ранившим меня своей неприязнью.

Я понимаю его. Мой способ заработка не делал мне чести, но он не знал рамки, в которые меня жестко загнала жизнь и я не хотела это ему объяснять. Красавчику, стоявшему передо мной это не интересно. Его не заинтересует вопрос «Почему?», потому, что главный, светившийся в его глазах — это уничтожающее «Меня», именно так, именно с большой буквы, грубо задев его самолюбие, словно ножом оставив там свой рубец обмана…

— Фото у меня, — перешла я к делу, — вы же за этим… — не смогла закончить, утонув в шторме его глаз, завязнув там по самые уши, разразившейся бурей, впечатанная в стену непонимания. — Я отдам!

— Сейчас! Не зли меня, девочка!

Злой «Арес» пугал меня, ведь я не привыкла общаться и усмирять разъяренных мужчин. Тем более, таких обалденных, сражающих наповал своей мужественностью и привлекательностью. Красивый! Поражающий, явно осознающий свою щедро подаренную природой сексапильность, уже не обращающий внимание на приторное, навязчивое обожание женского пола.

— Я отдам, — повторила я, запинаясь, — только при одном условии…

Резко, решительно, быстро сделал два шага ко мне, сокращая между нами расстояние, бесцеремонно сдергивая с меня прикрывающий глаза капюшон, припечатывая меня к двери, одной рукой цепко схватившись за мое горло…

Не так больно, как неожиданно! У меня аж дух вышибло!

Всматривается в мои глаза, пытливо выискивая в них хоть искорку страха, с алчностью, с азартом, выедая мои эмоции, но, не получая желаемого, грубо выругался, так и не ослабляя хватки…

Плевать! Мне терять нечего!

Без трепета смотрю в ответ, затягивая его в омут своих шоколадно-медовых глаз, скрещивая взгляды, его — с яростью, мой — с упорством. Понимаю, что если сдамся, отведу глаза — останусь ни с чем…

— Поиграть со мной решила, а, Хамелеончик? — едко, словами, бьет он, не отпуская руки, сжимая ее на моей шее, сужающимися зрачками своих глаз заставляя меня содрогнуться, сглотнуть, цепко и сразу хватая скупую, подаренную ему эмоцию.

— Отдам… Клянусь… — шепчу я, почти ему в губы, из-за минимального расстояния между нами.

Явно не желая общаться со мной так близко, отпускает, делая шаг назад, даря мне шанс на полный глоток воздуха, учитывая, что я, до этого, довольствовалась украденными крохами-хрипами.

— Только дай мне месяц! — кашлянув, непроизвольно подняв руку к горлу, потирая его, ответила я. — Дай мне работу! На месяц! По истечению которого, отдам, в любом случае, возьмешь меня на постоянную ставку или нет.

Смеется так, что мурашки по коже, нет, не побежали, а полетели, покалывая все на своем пути, будто тысячи маленьких иголочек, заражая кровь своим беспокойством, впрыскивая в нее вакцину сомнений, которая теперь несется на бешенной скорости прямиком к моему трепещущему сердцу.

— А выдержишь?

И только сейчас, глядя на него, ему в глаза, понимаю, что не знаю ответа…

Но не могу повернуть назад. Не имею права…

Смотрю на нее, вижу смятение, которое она пытается спрятать от меня в глубине своих карих глаз, но сделать это не так-то просто…

Я зорко выхватываю ее эмоции, считывая их прямо с радужки глаза, наслаждаюсь ее волнением, взахлеб пью нехотя подаренную мне тревогу. Давно не получал столько удовольствия, просто смотря в глаза…

Хамелеончик…

Сейчас, абсолютно не привлекательная, больше похожая на подростка в своих поношенных тряпках, но до одури пленительная ранее, поражающая, дерзкая. Вспоминаю виденный мной образ, липким медом мазнув по моему сознанию, навязчиво оставив вязкий след, заманчивое послевкусие, которое до сих пор не отпускало…

Помню, как бежала от меня, а я видел только голые, мелькающие пятки на фоне темного, грязно-мокрого асфальта, вызывающие не столько раздражение, сколько дикое восхищение безрассудной смелостью. Бесило! Не то слово, но в то же время и завораживало, поражая глупой храбростью, учитывая то, что я-то понимал, она даже не представляет себе кому шептала: «поймай меня, если сможешь…»

А я слышал. Все, каждый всхлип, полустон, ее сбившееся от быстрого бега дыхание, дразнившее меня настолько, что мое благоразумие скручивало в узел…

Фото, которое оказалось у нее, учитывая ее везучесть и мою неосторожность, было для меня единственным, незаменимым и я готов был пойти на все, чтобы вернуть его, подключив свои связи, перевернув, да что уж там, буквально вытряхнув весь город. Встряхнул, будто огромное ватное одеяло, переполошив, взъерошив столицу, в поисках девчонки. Она не могла даже предполагать, что найду в такие короткие сроки, поэтому смотрела на меня сейчас, сражая беспокойством, горящим в глазах, поражая откровенностью взгляда, тревогой, и чем-то едва уловимым, таким притягательным…

Не ожидал, что начнет торговаться, поэтому не сдержался, прижав ее к двери, вздернув вверх, жестко удерживая рукой за шею. Смотрю на нее, а сам отсчитываю бешенный пульс под моими пальцами, выдающий с головой ее страх и кайфую от каждого толчка крови, током переживаний отдающего мне в руку.

— Отдам… Клянусь…

Шепчет мне, так близко, прямо у моих губ, трогая лицо дыханием, поэтому отпускаю ее, делая шаг назад, увеличивая расстояние между нами.

Несет какой-то бред по поводу работы, поднимая во мне волну неприязни из-за неумелой попытки шантажа, поэтому я резко дергаю ее в сторону, освобождая себе путь, открываю дверь и зову администратора: