Переминавшийся рядом Арсен молчал, потупившись, и только кивал. Лена по-прежнему стояла вся красная, даже не слушая толком Сашу, а представляя себе, что думают о ней эти два кавказских человека, обнаружив ее ночью в рабочем кабинете с полуголым мальчишкой. Стыд и позор!

— Саша, — сказала она, чувствуя, как глупо и фальшиво звучат ее слова, — это вовсе не то… Я здесь не поэтому… Алеша прячется от каких-то бандитов, которые хотят его убить. Ночевать ему негде, вот я и пустила его в салон. А одежду положила сушиться, он весь промок, дождь был. Когда вы вошли, мы решили, что это они…

Любой Ленин знакомый мужского пола в ответ на эту речь расхохотался бы прямо ей в лицо или криво усмехнулся. Но Саша посмотрел внимательно на нее, на взъерошенного Алешу с его простыней — и поверил. Наверное, потому, что для него в ситуации, когда человека хотят убить, не было ничего неправдоподобного или смешного.

— Ага, — только и сказал он. — Выходит, мы тут кстати. А дверь почему же не заперли?

Лена растерянно молчала.

— Я открыл отмычкой, ключа у нас нет, — буркнул Алеша.

— Вот так? А отмычек, которые закрывают обратно, еще не придумали? Я тебе сделаю, — миролюбиво пообещал Саша. После чего повернулся к молчаливому Арсену и заговорил с ним по-армянски.

Арсен отвечал односложно и недоверчиво.

— Ну вот что, — сказал Саша, закончив закулисные переговоры. — Ты сама-то где ночевать собираешься?

— Дома, — ответила Лена, еще больше краснея, если это только было возможно.

— Отлично. Значит, сейчас я отвезу тебя домой, все-таки поздно уже. Арсен побудет с твоим другом. Я вернусь и останусь здесь на ночь. Утром мы позвоним Карине, чтобы она пришла пораньше с ключами.

— А зачем… — растерянно спросила Лена, — зачем вам здесь ночевать?

— Как зачем? — удивился Саша. — А если его и правда придут убить? Дверь не запирается, он один. Не возражаешь, парень?

Алеша пожал плечами, но видно было, что такой поворот событий его вполне устраивает.

— Ваш друг тоже останется в парикмахерской? — спросила Лена, когда они с Сашей тряслись на огромном, но каком-то разболтанном джипе по ночным улицам.

— Нет, домой поедет, — рассеянно ответил Саша, думая о чем-то своем.

— Так почему вы? Он бы меня отвез и поехал домой, — не поняла Лена. — А то вам ко мне тащиться, потом обратно в салон.

— Ты не знаешь Арсена, могла испугаться, — спокойно объяснил Саша.

Лена замерла в восхищении.

— Надо же, — сказала она наконец, — я не подозревала, что на свете еще существуют такие люди.

Она хотела сказать «такие мужчины», но постеснялась.

— Какие? — удивился Саша.

— Такие, как вы. Вот мой дом. Спасибо, Саша!

— Да пожалуйста, Лена, — ответил Саша, по-прежнему сосредоточенный. Видимо, к перспективе провести ночь, охраняя незадачливого Стражника, он отнесся с полной серьезностью.

Утро, разумеется, не обошлось без скандала. Лена оценила уже то, что в салоне тихо и заведующая не встречает ее у порога с букетом скалок, как выразился бы Ленин папа. Буря улеглась, и страсти успокоились, за что спасибо надо было сказать непреклонной Карине.

Скромница Карина редко и неохотно напоминала окружающим о своих родственных отношениях с владельцами «Золотой шпильки». Но сегодня она прибегла к этому запрещенному приему, скорее всего, под влиянием Саши, который неожиданно проникся к несчастному Рыцарю Луны особым расположением.

Когда Лена прибежала (проспав, но без опоздания, ради чего пришлось пожертвовать завтраком), дверь в кабинет Марины Станиславовны была демонстративно закрыта, а Карина сидела за своим столом печальная и сердитая. Лена подумала было худшее, но Любочка, не оборачиваясь, показала ей в зеркале сложенный из пальцев бублик — мол, все путем. В салоне были клиенты, и поговорить не удалось.

_____

Лена удалилась к себе от греха подальше, тем более что надо было навести порядок после вчерашней ночевки беглого Стражника. К ее удивлению, осколки баночек были аккуратно подметены и сброшены в мусорную корзину, а пол протерт. Наверняка Саша постарался. Лене оставалось лишь оценить ущерб от разбитых и погубленных препаратов и сообразить, чем их можно заменить на первое время.

Марина Станиславовна явилась к ней сама, деловито спросила: «Массаж сделаешь? С витаминной масочкой? Только сначала брови пощипай», — и улеглась в кресло. Лена наклонилась над ней с пинцетом, гадая, чем обернется для нее этот визит — отпущением грехов или выговором. Хорошо хоть она успела сбросить в корзину простыню, в которую вчера заворачивался Алеша, да так и оставил ее смятую на кресле, а внимательный Саша, видимо, не доглядел.

— Будь моя воля, я бы тебя выгнала, — без предисловий начала Марина Станиславовна и сделала паузу, чтобы Лена прониклась сей печальной перспективой. — Но я тут не хозяйка. К сожалению. Пустить ночью в салон чужого человека, какого-то бомжа психованного! Чтобы оставить его тут одного на ночь! Дверь взломать! Это ж подумать только!

— Я бы его не оставила одного, — робко возразила Лена, — я собиралась сама здесь ночевать.

Заведующая отвела ее руку с пинцетом и повернулась. Трудно сказать, чего больше было в ее взгляде — возмущения или удивления.

— Совсем сдурела?! — сказала она после паузы. — У тебя в голове мозги или сахарная пудра? Скажи спасибо, что я не твоя мать. — («Спасибо», — искренне поблагодарила про себя Лена.) — Никакой управы на этих молодых, что одна, что другая, — пробормотала Марина, вероятно уже не для Лены, снова укладываясь в кресло и закрывая глаза. — Ну, давай шевелись, что ты застыла, как спящая красавица. У тебя через час клиентка на чистку с маской. Ты хоть о работе помнишь?

— Помню, — виновато прошелестела Лена.

— Порешили так, — снова заговорила Марина Станиславовна, когда Лена начала плавными движениями массировать ей лоб. — Через несколько дней поставят нам сигнализацию. До тех пор твой ненормальный будет здесь охранять по ночам. Раз теперь весь район знает, что салон без сигнализации, так пусть хоть охранник сидит. Тем более, вы говорите, жить ему негде. Барбос придет сегодня, тревожную кнопку сделает.

Барбосом или Барабасом в салоне называли районного участкового. Начитанная Наташа окрестила его Барбароссом за густую рыжую щетину, которую милиционер даже не пытался выбрить дочиста. А другие девчонки тут же переделали прозвище германского императора на свой лад. Барбос курировал парикмахерскую, как и другие «точки» района, с которых собирал положенную традицией дань, и находился в сложных, но, в общем, приятельских отношениях с Мариной Станиславовной.

— А потом? — неуверенно спросила Лена, удивленная таким поворотом событий, скорее хорошим, чем плохим.