декорирована в зеленых тонах, даже потолок имел чуть салатовый оттенок. Огромная, больше моей кельи, которую я делила с Никой, кровать под тяжелым изумрудно-зеленым балдахином. И еще была дверка. Осмотревшись, я уточнила у провожатых, что за ней скрывается.

— Все это очень хорошо, но что насчет моих нарядов? — перебила я благовидную женщину, что мне рассказывала что-то.

— Ах, да, конечно! К вам сейчас же будет прислан портной для снятия мерок и изготовления соответствующих статуса платьев!

— А если мне что-то понадобится?

— Так я же уже говорила, вот висит шнур к колокольчику,  стоит лишь дернуть, и я тут же приду к вам на помощь!

— Ой, извините, я кажется все прослушала, — улыбнулась виновато я.

— Это ничего, все хорошо, у вас же так изменилась жизнь! — с какой-то материнской заботой проговорила она.

— А вот за той дверкой что?

— Конечно, сейчас я вам все покажу.

— Это ванна?

— Да, ванная комната. Здесь есть все, чтоб вы могли с комфортом принять ванну, вам стоит только сказать, и через час ее наполнят горячей водой.

— А холодной?

— Что холодной? — ужаснулась женщина.

— Холодной водой ее когда наполнят?

— Ну минут через пятнадцать, наверно. А вам это зачем? Неужели вы решили принять ледяную ванну?

— Ой, конечно, нет. Я что, не ведьма что-ли? Подогрею, — улыбнулась я и поняла, что сболтнула лишнего.

— Ой, так вот почему он так поспешно остановил на вас свой выбор!

— Я надеюсь, эта тайна останется между нами?

— Можете не переживать, я ведь тоже надеюсь, что Вергилий, наконец, обретет свое счастье…

— Вот и хорошо, — но все же не мигая, поймала взгляд женщины, пока та обещала не говорить о моей тайне, и поставила ей запрет на это воспоминание до времени, когда все об этом узнают.

— Так зачем вам ледяная ванна? — снова спросила она.

— Я так просто хотела узнать, для интереса. Нас в институте учили, что лучше узнать больше, чем меньше. Кстати, а как вас зовут?

— Я уже представлялась, меня зовут Гвен. Как же у вас голова-то кругом идет, юная госпожа. Пойдемте, приляжете, отдохнете, а распоряжусь чтоб вам налили ванну и принесли ужин в комнату.

— В комнату? Неужели я не проведу свой первый ужин здесь с женихом? — крайне старательно изображала я расстройство и испуг от одной этой мысли.

— Но у вас даже нет платья, подобающего времени, — скептически взглянув на мой наряд, сказала Гвен.

— Ничего, я думаю, что смогу как-то решить этот вопрос.

— Хорошо, но если вы передумаете, то только дерните за шнур и скажите мне, я все улажу, а теперь отдохните.

Женщина вышла, я почти сразу же уснула, как только моя голова коснулась мягкой и пушистой подушки, хотя может в этом виновата и не подушка, а удобная перина, а может просто теплая и дружественная обстановка, несмотря на то, что я здесь по сути чужая.

Разбудила меня Гвен, оповестив, что ванна готова. Она помогла мне снять платье, и я отправилась нежиться в теплую и ароматную воду. Я провалялась в теплой воде, пока та не остыла, а потом простеньким заклятьем подогрела ее и полежала еще немного. Когда я вышла, на кровати меня ждала нижняя сорочка, чистая и, кажется, даже моего размера, А вот платье мое куда-то отнесли, видимо, Гвен решила, что его стоит почистить после поездки.

Натянув сорочку, я решила немного проветрить комнату, да и себя чуть взбодрить, и открыв окно, я увидела ЕГО, мой сундук! Он летал у моего окна, жалобно скребся в него углом и просил впустить его. По всей видимости, Верховная ведьма, ожидая что сундук у меня могут попытаться отобрать, закляла его, чтоб он всегда возвращался ко мне. Но если бы я его не зачаровала на левитацию, как бы он это сделал? Прискакал бы ко мне? На минуту перед своим мысленным взором я представила, как ко мне скачет сундук, периодически открывая крышку и вываливая, как язык, свое содержимое, и ужаснулась, какой позор бы меня ожидал.

Сундук я, естественно, впустила и выбрала из него наиболее подходящее для невесты императора платье. Такое скромное и невинное, в каких обычно ходят выпускницы монастырских школ первые полгода после выпуска, пока не поймут, что вот сейчас можно одеваться так, как им хочется…

Светлое нежноголубое. Правда не знаю, зачем оно  мне при моем цвете волос и глаз, но вот сгодилось. Оно было закрытое, почти под подбородок, но при этом нежное и воздушное, под тугим корсетом фигура казалась просто невесомой. И после того, как Гвен помогла мне его надеть, я поняла, что после пребывания в институте, я похудела. Платье стало мне немного велико. Женщина, как и я, расстроилась и хотела мне чем-то помочь. Пока она ходила за булавками, я вспомнила и чуть потянула за потайные нити, которые подтянули платье прямо по фигуре, и о которых я, честно говоря, совсем забыла. Хотя портниха говорила об этом и даже взяла сумму чуть большую за такое нововведение.

— Ой, а как вам это удалось? — обрадовалась Гвен, увидев меня.

— Вот, — показала я небольшие нити, спрятанные в ткани, — На некоторых моих платьях есть вот такие выручай-нити. Они помогают подтянуть платье по фигуре, если я немного похудею. А если я немного поправлюсь, портниха сшила мне несколько платьев чуть большего размера, на всякий случай, тоже с таким секретом.

— Ой, ваш сундук. Откуда он взялся?

— Приехал со мной, Гвен. Его же выгружали с другими вещами…

— Я как-то забыла, видимо от радости, что у нас скоро появится новая хозяйка!

Да, вот так. Платье она мне помогла надеть, а откуда оно, даже не спросила. Возможно, здесь где-то есть гардероб моих предшественниц? Надо будет узнать…

— А теперь пройдем на ужин, мне кажется, мой жених меня уже заждался!

— Конечно!

Женщина шла впереди, показывая мне дорогу.

Глава 6

Обеденная зала впечатляла, потолки, наверно, в три моих роста, картины и гобелены на стенах, огромные окна в пол за тяжелыми, толстыми шторами, и закат за окном, кроваво-красный, тяжелый, предвещающий беду и невыносимую жару для этого времени года…

— Моя невеста, Анна! — воскликнул хозяин дома.

— Меня зовут Анабелла, Вергилий! И пока мы не женаты, я бы попросила использовать мое полное имя! Не