Казалось, я падал целую вечность. Один. В густой безмолвной темноте. Не зная куда. Потеряв счет времени.

Да уж, в другой раз не стоит дразнить некромага с потусторонним чутьем. Если, конечно, он не забыл дома кошачью голову с колдовским порошком. Урок на будущее: увидел ее в руках колдуна – лети подальше. Так сказать, чтобы твои потусторонние пятки сверкали.

Незримый сундук, куда меня сунули некромаги, обрекая на увлекательное падение в темноте, наконец-то разбился. Правда, я не сразу осознал, что звучный шлепок, подобный удару хлыста по коровьей заднице, ознаменовал приземление. Мгновение назад мрак все еще был густым как воск, а теперь передо мной простиралась равнина. Я словно прыгнул в глубокий и темный омут, скрывающий под толщей воды целый мир, невидимый снаружи.

Место, где я очутился, показалось знакомым. Полная луна серебрила листья одинокого дерева; звезды холодными огоньками мерцали на черном небесном полотне. Да, здесь царила ночь – такая же безмолвная, как покинутая мной бездна. Однако под ногами лежала твердь, что радовало несказанно.

Интересно, королевский гонец уже доскакал до Бар…

Кто-то точно хлестнул меня по щеке и испуганно, голосом капитана, который обнаружил течь на корабле посреди океана, крикнул в ухо: «Очнись, идиот! Пойми наконец куда тебя отправили! Посмотри вокруг!»

Я посмотрел. И понял, что до последнего момента словно находился во хмелю: ничего не понимал и ничего не видел. А тут – внезапно протрезвел. Но лучше бы я по-прежнему оставался с мутной от вина головой. Более того, согласен был немедленно вернуться в душную тесную темницу.

Каким-то чудом некромаги отправили меня в худший из моих кошмаров. Воистину, неведомы пути потустороннего мира.

Разглядывая себя, обретшего во сне плоть и поношенный балахон, я изо всех сил напрягся, стараясь проснуться. Но веки в реальности не желали размыкаться. Полгода назад достаточно было подумать о пробуждении, и я незамедлительно просыпался; увы, украденный, выпитый до последней капли редкий дар со временем утратил былую силу.

Я шагнул и ясно услышал, как внутри гнилого тела завозились черви.

Странно: по дряблой коже змеились трещины, обнажая кости моих рук, но боли не было. Ни боли, ни страха, ни сомнения – ничего. Настоящая жизнь давно вытекла из ран, подобно пойлу из пробитого кувшина. Теперь я был всего лишь куском мяса, закутанного в ткань рваного балахона. Больше ничем. Словно кокон, покинутый бабочкой. Пустой, как карман нищего, и одинокий, как это старое дерево посреди ночных равнин.

Я был проклят. Гуляющий по равнине ветерок сторонился меня; густая трава разбегалась бойкими волнами, как толпа перед невиданным уродом; казалось, даже червям было противно жрать мою плоть. В надежде покинуть собственный кошмар я вновь сосредоточился на пробуждении. Но добился лишь того, что черви завозились проворнее.

Каждый шаг давался с таким трудом, будто под ногами лежала не равнина, а непроходимое болото. В голове поселилась единственная мысль: а не развалюсь ли я на куски? Мне вообще было непонятно, зачем и куда я иду. Наверное, черви добрались и до мозга. По крайней мере, звуки их трапезы были такими четкими, словно мерзавцы копошились в моих ушах. Вдруг вспомнились слова пророчества. Черви – предвестники его появления. Тьма – его подруга. Ужас – его брат. Смерть – его войско. Подумаешь о демоне…

Тот, о ком писала безымянная прорицательница, появился. И с его приходом ветер стих, трава пугливо прижалась к земле, а луна спряталась за сотканной из туч вуалью. Теплый и легкий воздух внезапно потяжелел и зазвенел иглами холода. Точь-в-точь как в кошмаре.

Небожитель. Хашантар. И мой враг. Мой странный враг, являющийся только во снах. Я никогда не видел его наяву, да и не мог видеть, ведь, согласно легендам, он был повержен задолго до моего рождения волшебником Мараманом.

Враг гордо восседал на твари, словно под ним находился великолепный породистый жеребец. Хотя до жеребца, даже непородистого, этой твари было так же далеко, как мне до эльфа.

Тварь напоминала лохматую псину размером с быка. Серая и густая, как борода гнома, шерсть спуталась на боках, стояла дыбом на загривке, взбиралась змейками по козлиным рогам и жглась углями глаз на заросшей морде; нос – как будто растянутый в длину свинячий пятак – плотно порос серым пухом. Только хвост был лыс, как у крысы, – мерзкий розовый хвост, который качался из стороны в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда. Туда…

Движение хвоста сгущало мрак, под мохнатыми лапами сохла трава. Не сомневаюсь, человек на моем месте уже давно испустил бы дух от страха. Мне испускать было нечего, разве что червей. Страх так и не поселился в моем мертвом сердце.

Бежать было бессмысленно. Куда? Если сама тьма помогала моему врагу. Зачем? Если я надеялся, что меч врага вернет меня в реальность. Поэтому я просто тупо стоял и дожидался своей печальной участи, словно чучело для армейских тренировок.

Долго, очень долго.

Враг не спешил. Медлил, одергивая свирепую и нетерпеливую тварь. Растягивал удовольствие, понимал я, откладывая мою смерть.

Он остановился в трех шагах от меня – закованный в кроваво-черные доспехи и безмолвный, как Смерть. Его тварь скалилась, рычала и пускала слюни в предвкушении пира, где единственным блюдом было мое гнилое тело. А я терпеливо ждал момента, когда меня начнут рвать на куски. Как и прежде, Хашантар молча взирал на меня огненными глазами сквозь прорезь в рогатом шлеме.

Небожитель вытянул из-за спины змеевидный меч. Почуяв руку истинного владельца, черная сталь пошла пламенем; фонтаном взметнулись яркие искры; на доспехах заиграли отблески. До моей унизительной гибели оставалось немного. Но я радовался, что меня вот-вот разрубят на части, словно коровью тушу. Как только это произойдет, я вновь окажусь в реальности. Во всяком случае, надеюсь, что окажусь. Иначе…

Меч взметнулся, его пламя заколыхалось. Мгновение, и он прошел сквозь меня, не встретив никакого сопротивления. Тут же зашипели в предсмертной агонии черви, с писком лопнули их белые жирные тельца; а я стал наполовину меньше ростом. Всего лишь один удар – и мои гнилые ноги вместе с подпаленной задницей, или что там от нее осталось, оказались в двух шагах от такого же гнилого и подпаленного туловища.

Боли по-прежнему не было. Надо мной висело бескрайнее небо и испуганно дрожали звезды; где-то между ногами и туловищем возились уцелевшие пожиратели плоти; поблизости глухо шлепала голодная тварь, подбираясь ко мне.

Кончено. В лицо ударил жар, на щеки полилась горячая слизь, мохнатая уродливая морда заслонила небо. Зубастая пасть-бездна раскрылась, пожирая меня. Я почувствовал, как клыки входят в голову, и ясно услышал, как в теплой и влажной темноте хрустнул мой череп.

Опять этот кошмар. Снова Хашантар явился ко мне. В ночной тишине, под холодным взором звезд вылез из сумерек сознания с одной лишь целью – убить. И убил. Рассек на куски мое слабое тело. К счастью, пока лишь во сне.