богинь,

И лет им чтобы было восемнадцать.

Твое — тебе. Не плакать, как слабак,

Сходиться с разностранными без трений,

Курить засигареченный табак,

Писать, как может только чертов гений.

Твое — тебе… А мне — осенний сплин,

Незнание, неверие, нелето,

И чтобы обязательно в Берлин,

И чтобы без обратного билета…

***

Не ладится… Зачем? Но… почему?

Пора уже опомниться — и розно,

Давай разок последний обниму,

Пока еще не стало слишком поздно,

Пока еще есть общие места,

Соседи, привыкающие к парам,

Пока ты здесь и вроде не устал

Ходить по сероплитковым бульварам,

Пока не передумали дожди

До времени вернуться в наше лето,

Не медли, обувайся и иди

За собственным счастливящим билетом.

А я словлю заветную звезду,

И, может, мне удастся план спасенья:

Меня найдут, полюбят, издадут

И будут вслух читать по воскресеньям.

***

Сентябрь придет. Как много раз и до,

Разденется, разрядится с дороги,

Уляжется на мокрую ладонь,

Укроет запыхавшиеся ноги,

Закапает, заляпает крыльцо,

Посмотришь — затонул совсем присёлок,

Луна одна бессовестно в лицо

Лучит из треугольных мелких щёлок.

И, в слякоти мерцание топя,

Раздарит золочённость очертаний,

Покружится и скроется опять

За крышами далеких серых зданий.

Укатится, останется один

Обиженный сентябрь распотелый

Глядеть, как покрывало из седин

Тулит незалунённые пределы…

***

Какого черта я иду в пальто

В такие пробирающие марты?

Что будет не сегодня, но потом,

Какие обнаружатся стандарты

В хождениях по мукам и морям?

Бессмыслица… Ругаю и шагаю.

Я боек, по-ослиному упрям –

Мне кажется, я так предполагаю.

Мне в омуты бросаться не впервой,

Такая деструктивная потреба,

Так, чтобы без возврата, с головой

Упасть в неисчерпаемое небо,

Обрушиться на эти облака,

Как нА голову снег. Спросить про лето

Серьезно, компетентно, свысока,

Но в рамках внеземного этикета.

Узнать и обнаружить — хорошо

Все будет, небеса с землею счАлит.

И я спасусь, хоть лезу на рожон –

Мне "сверху" обещали.

***

Расскажи мне, птица, о себе,

Обесцень мое существование,

Я несу полмира на горбе,

Ты на крыльях легкое дыхание.

Правда, за высотками красив

Мир, не облаченный в саадаки?

В марте расцветающий массив

На зеленой донничной бумаге?

Что там, за слоистыми? Он есть?

Расскажи! Ты в курсе. Я могила!

Подслухи проснутся где-то в шесть,

Слышишь, полночь давеча пробило.

Есть у нас и время, и еда,

Я тебе поверю нараспашку,

Птахе-одиночке без гнезда

Я отдам последнюю рубашку.

В осень я летаю, как и ты,

Веришь? Только крылья потрепали

Злые двоелапые коты –

Зако… Заколе… Заколебали!

Чтоб их! Понимаешь? Не молчи,

Я несу накопленные бреды,

В этой обесточенной ночи

Мы с тобой бесстыжестью согреты.

Говори, что думаешь. К утру

Ничего не скроется от света,

Если я нечаянно умру,

Знай, я ненавидел это лето.

***

Бродяга снег прошел всухую,

Потерь не ведают дороги.

А я опять сижу психую,

Как все непсевдопедагоги.

Глотаю пыльные страницы

O воскресающем да Винчи,

В окне зимуют люди-птицы,

А я мерзляв, заборист, взвинчен.

Мне, молодому абдериту,

Непозволительны упреки

Судьбе — безжалостному гиду,

Недоаггелу, недобогу.

Непримиримые дебаты

Веду на зоне отчужденья,

Снаружи — стон, в разрезе — маты

В стране дурацкого везенья.

Кричу, зову и замолкаю

В своей неверной базилике.

Мечтаю в мир. Но привыкаю

Жить по урлам Зеленой книги.

***

Не сравнивай меня с другими, «не такими»,

Приветливыми внай, богинями борщей,

Хозяйками живых, любимых миром мимик

И самых дорогих, в долг купленных вещей.

Они всем хороши — собою и с тобою –

Красивые тела, растопленный очаг,

А я простой адоб два года не освою,

Не выключу утюг, не подниму стульчак.

Такие, как не я, не ведают печалей,

Встречают на ура, проводят, как на бой,

И долго машут вслед платками на причале –

Такие, как не я, такая их любовь.

Не плачут о себе, не пьют афобазола,

Отбитые ковры стирают в месяц раз,

На праздники везут детей в родные села –

Подальше от машин, планшетов и зараз.

Такие, как не я, гораздо меня лучше,

Умнее без стихов, дипломов и каэн*,

Они, как облака, а я — сплошные тучи,

Сама себе во всем верховный суверен.

Не сравнивай меня, не стану абсолютом,

Испытанным водой и метрами огня,

Оставшимся в живых супружеским трибутом –

Такою, как не я…

Каэн* — транскриб. кандидат наук (от к. н.)

***

Мне сегодня плохо невпопад,

Забросали грустью злые листья.

Давит депрессивный листопад

На пером потрёпанные кисти.

А вчера ложился на поля,

Будто бы меня и не бывало,

Из-под ног унылая земля

Без толчков внезапно уплывала.

Уплывала в лучшие миры,

В дали, преисполненные света,

Где в разгар упущенной игры

Наступало солнечное лето.

Мне б туда, да кисти тяжелы,

Нет в груди желанного порыва.

Но вокруг углы, углы, углы,

А душе так хочется обрыва…

***

И это лето снова не подарок,

Все рвется, расплетается, как нить,

Без всяких объяснений и ремарок,

А надо бы как будто объяснить.

А надо ли? Все катится по кругу,

Без разности годичных переплат,

От важного — к простому недосугу,

От честного — к слаганию баллад.

На ниточке… Пора бы оборваться,

Не складывать надежды на потом,

У каждого свои друзья и танцы,

Свои грехи и прения с Христом,

Свои неизвлеченные занозы,

Слова, произносимые зазря,

Зачатки недовыверенной прозы,

Свои скамьи в дорожках сентября.

И многое не в рифму пережито,

Не сцепит двуединство, рассечет,

Не надо собирать за жизнью ниток,

Не надо подставлять свое плечо.

А лето… Нелюбимая триада,

Ударит вхолостую по груди:

«Обдумать все навеянное надо…».

А надо ли? Не надо. Уходи.

***

Мне двадцать семь без двух недель,

Я на карнизе междумирья,

Мой пароход сошел на мель,

Моя пустая пристань — Сирия.

Я не Сапата, не Старков,

Мне слишком рано биться оземь

В стране извечных дураков,

Где круглый год — седая осень.

Я рассуждаю о сейчас,

И в нем совсем не вижу края.

В петлю? Спасибо, нет, я пас,

Мне участь спослана другая.

Меня ударит током в день,

Когда я буду в ельной робе,

Как застрелившийся Кобейн

В нирванном вашингтонском гробе.

Разворошу свои пески

И в них зарою джамбо Лесли,

Мотивы каменной тоски

Перепрожившего Эль Пресли.

Я наряжусь, как никогда,

И пусть вокруг заглохнут звуки,

Сей маскарад мой — не беда,

Скорей — спасение от скуки.

В моей крови стрихнин и блюз,

Тону в течении Северна,

У