Шипя от боли, села, подтянула к себе находку и принялась шарить в ней руками, как лис лапами в мышиной норе.

Ящик в сарае! В нем просто обязаны быть инструменты!

Однако, судя по всему, это был очень неправильный ящик в очень неправильном сарае — внутри не нашлось даже ржавого гвоздя! С досады я оттолкнула ящик ногами, не удержала равновесия и снова завалилась на бок. Шумно задышала, пытаясь погасить вспыхнувшую в груди обиду.

Собственное тело предавало меня раз за разом. Вот только совсем не так, как шепчутся девушки на деревенских ярмарках. Мое предавало идеалы ордена красных плащей. Вместо ловкости и гибкости — деревянность. Вместо смертоносности и быстроты реакций — неуклюжесть. Пожалуй, только одному человеку это тело несло угрозу. Мне самой.

— Но я докажу, — пыхтела, вновь пытаясь сесть, — что ношу красный плащ по праву. Бабушка еще будет мной гордиться, я еще пока-э-эх-х...

Завязки плаща впились в шею, оборвав полную мотивации речь. Я захрипела и спешно подняла руки с пола. Точнее, с плаща, который умудрилась придавить в этой темени.

Вдруг ладоней что-то коснулось. Я замерла.

Что?.. Не может быть! Он... не забрал?

Осторожно, боясь спугнуть повернувшуюся ко мне удачу, я нащупала привязанный к поясу артефакт.

Не забрал! Не знаю уж, чем думал оборотень, не обыскав меня, но сейчас это и неважно. Важно, что теперь я могу освободиться.

Ощупав ребристые края, я нашла нужный кончик и прижала его к ремешкам на щиколотках. Задержала дыхание на несколько секунд, пытаясь успокоиться. Потом активировала артефакт. Сначала ничего не происходило — я даже решила, что в темноте все же выбрала не тот конец. Но уже спустя три секунды в воздухе ощутимо запахло паленой кожей. Ремешок плавится!

Мысли захлестнул восторг. Причем такой сильный, что пришлось тут же успокаиваться, напоминая себе, что сейчас любая ошибка будет стоить слишком дорого. Вероятно, это мой единственный шанс сбежать. Нельзя его упустить.

Плечи свело от неудобной позы, натертые запястье неприятно покалывало, но я даже не шевельнулась. Сидела, словно статуя, и терпеливо ждала. Через неполную минуту, почувствовав, что ремешок ослаб, я с силой потянула ноги в разные стороны.

Ну давай же! Рвись!

Однако ремешок держался.

В воздухе все сильнее пахло паленым. Плечи налились свинцом. Хотелось распрямиться или хотя бы повести ими из стороны в сторону, чтобы скинуть напряжение, но я упрямо не шевелилась.

Осталось совсем чуть-чуть.

Будто вторя моим мыслям, ремешок с громким треском порвался. Ноги разъехались, и я по инерции повалилась вперед. Вместе с артефактом.

Хватило одной искры, чтобы раскиданное по полу сено занялось огнем. Я вскочила, принялась топтать его. Не сдержала вскрика, когда пламя перекинулось на плащ. Пытаясь потушить его, закрутилась юлой. Снесла какие-то инструменты, врезалась плечом в балку, пнула очередной ящик... Но огонь все же сбила. По крайней мере, с плаща. А вот тушить сено было уже поздно.

Надо выбираться. Причем немедленно.

Я развернулась и кинулась к выходу. Засов мне не одолеть, но сбоку от двери виднеется небольшое окно. Думаю, если разбить стекло, я пролезу.

Шаг, второй, третий... Ай!

В стопу что-то впилось. В тот же миг с пола взметнулся длинный черенок и с размаху ударил меня по лбу. Я отступила. Поскользнулась на проклятой соломе и полетела спиной вперед. Сгруппироваться не успела. Когда голова встретилась с полом, на секунду перед глазами пронесся сноп искр. Потом наступила темнота.

В ушах звенело. Мысли казались мутными, словно вода в застоявшемся пруду. Хотелось разогнать рукой густую ряску и наконец вернуть разуму ясность. Но руки не слушались. Все тело ощущалось непривычно тяжелым, почти чужим. Даже слух притупился — я с трудом понимала звучащую совсем рядом речь.

— Грей, это глупо! Девчонку нужно убить. Посмотри, что она чуть не сделала! Уверен, алые подослали ее именно за этим.

Над головой хмыкнули.

— За чем? Сжечь старый амбар? Не придумывай. И не переживай насчет девчонки, я разберусь. Проследи, чтобы все потушили.

— Но...

— Я разберусь. А ты следи за деревней.

Раздался тяжелый вздох.

— Да, Грей, как прикажешь...

Как прикажешь?! Но ведь приказывать оборотням могут только альфы. Получается...

Я мысленно заработала руками изо всех сил, разгоняя затянувшую пруд ряску. Дождалась, когда вода вновь станет прозрачной, и нырнула в нее с головой. Перед внутренним взором замелькали картинки, в ушах звучало эхо недавно сказанных слов. Наша первая встреча: я, мой подпаленный плащ, оборотень... и его вопрос: «Кого ты успела завалить в моем лесу?».

В его лесу! Грей! Приказы!4e0863

Проклятье.

Теперь я знаю, с кем столкнулась. Грейсон Вук — альфа лесных оборотней. Головная боль красных плащей Южной и Западной башен. Вот уже четыре года сестры пытаются его выследить. Но каждый раз, будто в издевку, он заводит их то к утопцам, то к мертвякам, то к теневым разломам.

Шикарно, Скарлет! Твое невезение выходит на новый уровень. И как, прикажете, спасаться от того, кто играючи обставляет лучших воительниц ордена?

Грейсон же, все это время куда-то шагающий, остановился. Усмехнулся чему-то и вдруг с силой меня швырнул.

— А-а-а-а! — заорала я от неожиданности.

Воздух ворвался в грудь разъяренным зверем. Следом за ним в рот залилась вода. Я испуганно задергалась, завертелась ужом, пытаясь вдохнуть, ощутила под ногами галечное дно и резко выпрямилась. Нос, горло, грудь — все тело полыхало огнем. Тем самым, из которого совсем недавно меня спасли. Кашель вырывался низкими хрипами.

— Что, — раздался с берега насмешливый голос, — героическая смерть вновь не задалась?

Издевка стеганула вожжой. Я вскинулась и злобно уставилась на оборотня. Сейчас все стало вдруг неважным: ни то, что он альфа, или что, скорее всего, именно ему я обязана жизнью. Даже цвет моего плаща — и тот забылся. Остались только моя уязвленная гордость и кривая ухмылка на правильном лице.

Не думая, я нагнулась, схватила со дна первый попавшийся камень и швырнула его в оборотня. Потом еще один. И еще.

— Ты. Чуть. Меня. Не. Утопил!

Каждое слово камнем летело в Грейсона. Буквально. Однако, что злило меня еще сильнее, треклятый оборотень продолжал улыбаться! Даже не так — теперь он откровенно ржал!

Замахнувшись особенно сильно, я не удержала равновесия и грохнулась в воду, поднимая столп брызг. Вскочила на ноги, как разъяренный черт, откинула за спину тяжелую косу и зашагала к берегу.

Убью. Вот этими кривыми руками и убью.