— Да, любимая… — выдыхая пар, поздоровался я.

— И где мы ходим? Я звоню, звоню… — Светлана была явно обескуражена и разозлена.

— Да, понимаешь, дорогая, тут Митрофаныч совсем с ума сошел. Контракт с малазийцами срывается на поставку оборудования, вот он всех и припряг на аврал! Пашем, как проклятые! Но ты не переживай, я как справлюсь, так сразу домой! Кушайте без меня…

Было стыдно врать жене, но и втягивать ее в это дурно пахнущее расследование не стоило. Ей хватило и того, что она несколько дней прожила с духом Вышицкого, вырвавшегося из зазеркалья и поселившегося в моем теле.

По разбитому асфальту зацокали каблуки. В начале дороги показалась точеная фигура Янки, как всегда в мини и на длинной шпильке.

— Все, лапуля, труба зовет! Мне пора бежать… — прервал я разговор.

— Целую, — загрустила Светка, а мое сердце было готово разорваться напополам от любви к ней и стыда за своей умелое вранье, — позвони, если будет минутка.

— Пока-пока, — я сбросил звонок и торопливо запихал телефон во внутренний карман, выбираясь из облюбованной беседки, усыпанной пустыми пивными банками и окурками вперемешку с шелухой от семечек.

Фигура Красовская была почти у подъезда. Я поспешил, ускоряя шаг. Вот она! Девушка шагнула в круг света от фонаря, висящего над подъездом, и мне пришлось отшатнуться. Этой девушкой была не Яна. Очень похожая на нее, но не она. Неужели все зря и я ошибся…

— Вы что-то хотели? — вежливо обратилась она ко мне, отпирая электронным ключом подъезд.

— Нет, спасибо, я обознался, — попятился назад, прячась в густую тень зимнего вечера. Медленно побрел к остановке, план рухнул. Людей на узкой, вытоптанной в газоне дорожке не было. Где-то во дворах многоэтажек лаяли собаки. Переругивались их хозяева. Впереди гудел транспорт. Снег глухо хрустел под ногами, проламываясь почти с зубовным скрежетом. Хотелось домой и спать. В голову закрадывалась мысль, что всю эту историю я сам себе выдумал, сделав по обыкновению ее глобальной проблемой.

— Спасибо, — дверь легковушки-такси хлопнула у дороги. Теперь эта была Яна, без сомнения! Я так и замер перед пешеходным переходом, как вкопанный. Красовская спешила домой.

— Мужчина вы идете? Зеленый! — поинтересовался позади меня паренек с рюкзаком на спине.

— А? — словно вернулся в реальность я, стряхнув оцепенение, вызванное появлением журналистки.

— Зеленый говорю! — махнул рукой на меня парень и поспешил по своим молодежным делам.

Яна уже почти скрылась во дворах. В руке у нее был пакет с едой, на плече модная сумочка, усыпанная стразами. На плечах коротенькая шубка, джинсы и теплые полусапожки. Я поторопился, рванул за ней, скользя по замерзшим лужам, пару раз, чуть не растянувшись во весь рост.

Дверь подъезда на магнитном замке медленно закрывалась, я еле успел подставить ногу и войти внутрь, как сильнейший удар под дых сбил дыхание, и тут же острые коготки от всей души мазнули куда-то по шее.

— Ах ты, урод! — Красовская пыталась добить меня женской сумочкой, колотя по спине, а я хватал открытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Яна, постойте! — прохрипел я, получив несколько оглушительных и болезненных тумаков.

— Я тебе постою! — кричала она, лупцуя меня почем зря. — Может мне сразу ноги раздвинуть, чтоб не мучился!

Еле смог уклониться от очередного удара и перехватить руки разъяренной женщины. Встряхнул ее, глядя ей в глаза, превозмогая боль.

— Да, постойте же! Я вам сегодня звонил в редакцию!

— Как ты узнал мой адрес, урод?! — кричала она, трепыхаясь у меня в руках.

— Красовская, перестань! — лопнуло, наконец, мое терпение.

Она немного утихомирилась. Порванный пакет с продуктами валялся на грязном полу рядом с нами. Ее сумочка болталась на руке.

— У меня есть важная информация и никакой я не маньяк!

— Маньяк, маньяк! — на ступеньках появилась старуха, которая грозила мне полицией. Она заинтресованно смотрела на нашу мизансцену, как на сериал по телевизору. — Он еще у стра тебя караулит.

— Женщина, идите… — разозлился я. — Куда шли!

— Я тебе пойду! — взъярилась бабуля, но именно это и успокоило Красовскую. Она мягко высвободилась из моих захватов и спокойным тоном заявила:

— Валентина Игоревна, все хорошо. Я разберусь, — улыбнулась ей и дождалась пока бдительная соседка удалится к себе в квартиру, — так вы хотели поговорить?

— И только… — потер я рассаженную ногтями шею. Она неприятно саднила.

— Говорите!

— Может? — намекнул я ей на квартиру так, как основательно продрог.

— А может вам сразу сказать, где деньги лежат? — съязвила Янка, и я с тяжелым вздохом, основательно продрогший, повел ее в облюбованную мною еще с обеда беседку.

Мы уселись на перила, поставив ноги на замусоренные подростками лавочки. Журналистка выжидательно на меня посмотрела.

— И?

— Только, не считай меня сумасшедшим, но дело обстоит так… — и я рассказал Яне, как попал в зазеркалье, как меня обманул Вышицкий, как мы там познакомились с ней и сколько вместе пережили, тактично умолчал о попытке ее завязать со мной какие-то отношения, а потом о призраке в метро, таинственных охотниках на него и талантах моего Мишки.

Когда я закончил, она задумчиво покусывала нижнюю губу и молчала, глядя куда-то в пол.

— Это все? — наконец, вымолвила она после продолжительной паузы.

— Все… — кивнул я. — Ты мне веришь?

Красовская молчала.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила она, увильнув от ответа.

— Ты мне веришь? — повторил я, потирая шею.

— Ты знаешь, Дворкин… — проговорила она. — Если бы ты мне рассказал эту историю месяца три назад, то не поверила бы!

— А сейчас? — напрягся я. — Что изменилось сейчас?

— А сейчас мне стали снится сны, — опустила голову Красовская, — которые совпадают полностью с твоим рассказом…

— Что?! — изумился я.

— Обычные сны, — пожала плечами она, — сначала я думала, что это все нормально, потом, когда это стало связным остросюжетным сериалом, идущим каждую ночь, забеспокоилась, обратилась к врачу, тот посоветовал пить успокоительное, но оно не помогло…

— Это значит ты …

— Не знаю, — пожала плечами она, — мистика какая-то…Вот для того, чтобы разобраться во всем этом я стала копаться в прошлом Вышицкого и загадках Харькова. Ты читал мою последнюю статью?

Я кивнул.

— Так ты мне поможешь?

— Зачем тебе это нужно? — внимательным цепким взглядом оценила она меня.

— Этих призраков видит мой ребенок и двое амбалов, как будто только вышедших из ринга. Я не хочу, чтобы у моей семьи были неприятности.