– Ну, я не могу представить, чтобы это был кто-то из Ривер-Хайтс-Гринс, – насупилась Хильда. – Они бы не стали себя так вести.

Нэнси записала наверху страницы: Мотивы. Это слово значило то же самое, что «причины, по которым кто-то мог совершить преступление». Ниже она перечислила всё, что смогла придумать.

– А вы не видели сегодня поблизости никого подозрительного? – спросила Бесс. – Кого-нибудь, кто бы выглядел так, словно что-то замышляет?

Кажется, доктор Арнот на миг задумался, а потом покачал головой:

– Не помню ничего такого.

Джорджи оживилась:

– А что насчёт того охранника? Когда мы впервые увидели вас в Зале планет, вы говорили, что поспорили с ним.

– А! Этот! – сказал доктор Арнот. – Да, жуткий грубиян.

Кирстен соединила ладони.

– Мы проносили телескоп через служебный вход музея, – вспоминала она. – И он раскричался на нас. Его страшно обозлило, что мы не идём через главный вход.

Доктор Арнот выпятил грудь, изображая охранника:

– Он сказал: «Кем вы себя вообразил и? Чем это, по-вашему, вы заняты?»

– Мы объяснили, что заняты только лишь тем, что заносим телескоп внутрь, – продолжила Кирстен, – но он всё равно злился.

– Я сказал ему, кто я такой. И объяснил, что забыл удостоверение личности. Потом попросил связаться с директором планетария, отчего этот тип ещё больше взбесился. Подумал, что я ему угрожаю. А мне всего-то надо было, чтобы телескоп оказался внутри в целости и сохранности!

– И что сделал охранник? – Задавая вопрос, Бесс собирала густые светлые волосы в конский хвост.

– Побагровел, как помидор, и заявил, что я об этом пожалею, – ответил доктор Арнот Джорджи покосилась на Нэнси.

– Ты думаешь о том же, о чём и я? – шепнула она.

– Первый подозреваемый, – сказала Нэнси, перелистывая страницу Книги улик, чтобы записать новые сведения.

– Можете описать, как он выглядел? А имя его вспомните? – спросила Бесс.

– Коротышка, – сказал доктор Арнот. – Сантиметров сто семьдесят, не выше. Практически полностью лысый, за исключением пучка светлых волос на макушке. Имени я, конечно, не помню. Кажется, у него не было бейджа.

Нэнси занесла это описание в Книгу улик.

– Больше ничего не вспомните?

Доктор Арнот вздохнул:

– Кажется, у него были голубые глаза и маленькая козлиная бородка.

– Нам не стоит забывать и о других возможных подозреваемых, – заметила Джорджи. – Это всё же мог быть кто-то из Ривер-Хайтс-Гринс. Они последними оставались наверху.

Хильда потрясла головой:

– Не думаю, что в этом есть смысл. Зачем бы одной из этих дам понадобился дорогой телескоп? К тому же почти все они пожилые. И уж точно не силачки. Им было бы трудно даже по ступенькам его стащить!

Нэнси записала «Ривер-Хайтс-Гринс», но сама чувствовала, что это неправдоподобно. Хильда права. Большинство старушек не смогли бы пронести телескоп по лестнице не будучи замеченными охраной. Но отец Нэнси, юрист, всегда советовал не судить о подозреваемом по его или её внешности.

– Нам надо посмотреть на каждого, кто может быть замешан, – сказала Бесс. – Основательность в работе всегда помогает.

– Вдруг кто-нибудь решил украсть телескоп, чтобы продать, – добавила Джорджи.

– Да, но чья-то бабушка? – покачал головой Марти. – Считаете, это похоже на правду?

Нэнси бросила взгляд на подруг. Она так не считала. Ни чуточки.

Девочки отошли от группы, чтобы обсудить дело. Бесс заглянула в Книгу улик, которую Нэнси держала в руках, и ткнула пальцем в единственного человека в списке подозреваемых. Охранник.

– Только у него нормальный мотив. Он был зол после стычки с доктором Арнотом, так что мог взять телескоп в отместку.

– Но в музее, наверное, ещё десятка два охранников, – сказала Джорджи. – А у нас нет имени. Что ты предлагаешь? Просто бродить вокруг в надежде наткнуться на этого типа?

Нэнси пожала плечами:

– Мы могли бы всё тут обойти за час.

Девочки взглянули друг на друга, понимая, что это рискованно. Если они не найдут подозреваемого или проищут его дольше часа, они потеряют драгоценное время, которое можно было бы потратить на поиск зацепок. Они ведь даже не уверены, что именно охранник виновен в пропаже. Всё, что у них есть, это только предчувствие – подозрение на его счёт.

– Пока у нас нет других ниточек, – отметила Бесс. – Так что давайте следовать за этой. Посмотрим, к чему это приведёт.

Нэнси и Джорджи согласно кивнули.

– Ты права, – сказала Нэнси.

Попрощавшись с доктором Арнотом и остальными членами группы, девочки поспешили вниз.

– Разве мы не проходили уже мимо этого астероида? – со вздохом спросила Бесс, глядя на гигантский чёрный кусок скалы, свисающий с потолка. – Клянусь, я его вижу раз в третий.

Нэнси покрутилась, глядя на кометы в другом конце атриума. В кафе всё ещё было полным-полно людей, доедавших мороженое космонавтов.

– Не знаю, – сказала она. – Мне казалось, что мы идём правильно, но теперь я уже не так уверена.

Они бродили по музею уже почти полчаса, заглядывая в каждый зал и на каждую выставку в поисках подозреваемого. Но он как сквозь землю провалился. Когда они спросили о нём другого охранника, тот мало чем им помог:

– В каком это смысле «пучок светлых волос на макушке»? Безумный видок, наверное! – С этими словами охранник усмехнулся и ушёл.

Теперь они стояли рядом с кафе, мимо которого проходили уже трижды. И не могли сообразить, как попасть в другую половину музея.

– Думаю, нам туда, – Джорджи указала на дальнюю стену с выходом: – Или оттуда мы и пришли?

Нэнси обратила внимание на толпу на другой стороне атриума, за кафе. Через мгновение она сообразила, откуда эти люди. Там сидел художник, который нарисовал их карикатуры: он всё ещё работал.

– У меня идея! – сказала Нэнси, двинувшись вперёд и знаком показывая Джорджи и Бесс следовать за ней. – Мы можем попросить сделать для нас портрет подозреваемого, а потом показывать его людям. Это должно ускорить дело.